Важной особенностью карьеры прибалтийских дворян являлось условие обязательного принятия православия, что снимало все ограничения в продвижении по государственной службе. Поэтому прибалтийские немцы, желающие сделать карьеру при русском дворе или в армии, уже к концу XVIII в. сменили протестантизм на православие. Это принесло свои плоды, и вскоре православные немцы активно теснят православных же русских на всех уровнях и во всех сферах государственной жизни. Мы видим русских немцев во главе Канцелярии Его Величества, министерств: двора, иностранных и внутренних дел, военного, финансов, образования, генералами и адмиралами, губернаторами, командующими армиями, гвардейскими частями. Прибалтийское дворянство стало рассадником административной элиты. В России не существовало губерний, военных округов, дивизий, полков, где бы немцы не занимали командных постов. Особенно высокая концентрация их вблизи трона. Немцы воспитывают цесаревичей, великих князей и княжон, управляют наукой и университетами, военными академиями и штабами, заводами и поместьями. Помимо изначальных земельных наделов в Лифляндии, Эстляндии и Курляндии прибалты становятся помещиками практически всех губерний страны. Немцам в Российской Империи жаловаться было не на что. Французский историк ссылается на случай, когда Николай I, желая вознаградить Ермолова А. П., спросил его, чего бы он хотел. Ермолов ответил: «Сделайте меня немцем, Государь» (148). Немецкая буржуазия — средний класс — задает тон не только в Риге и Ревеле, но также и в Петербурге, Москве, Екатеринбурге и других городах Империи. Немецкое крестьянство фермерского типа процветает как в Поволжье, куда оно было приглашено Екатериной II, так и в Новороссии, Прибалтике, средней России.

Русские немцы, включая прибалтийскую ветвь, оказали в целом положительное влияние на государственность России, становление ее промышленности, науки и культуры. Они стали изрядно обрусевшим нацменьшинством, занявшим благодаря своим талантам исключительное положение в жизни Российской Империи, сравнимое, в какой-то степени, с положением правящей иудейской прослойки в далекой Хазарии 1000 лет тому назад. Невозможно перечислить имена всех российских граждан немецкого происхождения, вошедших в историю Государства Российского. Отметим здесь лишь наиболее известных ученых — Миллера Г.-Х., Рихмана Г.-В., мореплавателей — Беллинсгаузена Ф. Ф., Крузенштерна И. Ф., военачальников — кн. Барклая-де-Толли М. Б., бар. Беннингсена Л. Л., гр. Миниха Б.-Х., бар. Остермана А. И.

К тому времени, о котором идет речь, русские немцы занимали от трети до половины губернаторских и вице-губернаторских должностей России и до половины командного состава армии. Здесь они выдвигались благодаря храбрости, дисциплине, преданности трону, исполнительности и жестокости. Эта последняя черта иногда приводила к бунтам, как было в Семеновском полку в октябре 1820 г., и всегда помогала усмирять мятежные провинции и отдельные воинские части. Солдаты не любили и боялись немцев. Лейтенант Шмидт здесь был приятным исключением. Во время русско-японской войны командный состав армий выглядел так: 1-й армией командовал ген. Линевич, 2-й — ген. Грипенберг, 3-й — ген. бар. Каульбарс. Отрядами, входящими в армии, командовали генералы Засулич, Штакельберг, Мищенко и Ренненкампф.

На совещании в Новом Петергофе в конце июля 1905 г., посвященном созданию Государственной Думы, в первом перед Государем ряду сидели: Победоносцев К. П. — обер-прокурор Синода, Булыгин А. Г. — министр внутренних дел, Будберг А. А. — шеф императорской канцелярии, Фриш Э. В. — старейшина Госсовета, Ламздорф В. Н. — министр иностранных дел, Редигер А. Ф. — военный министр, братья Д. Ф. и А. Ф. Треповы, кн. Ширинский-Шахматов А. А., гр. Бобринский А. А., гр. Игнатьев А. П., Танеев А. С., бар. фон-Гильденбрандт Ю. А. — статс-секретарь, бар. Фредерикс Б. В. — министр двора, Нарышкин А. А. — председатель Совета объединенного дворянства, Рихтер О. Б. — член Госсовета, Шванебах П. Х. — главноуправляющий земледелием и землеустройством, бар. Нольде Э. Ю. — управляющий делами Комитета министров, Тимрот А. Г. — статс-секретарь, Герард Н. Н. председатель департамента Госсовета, сановники Коковцев В. Н., Стишинский А. С., Павлов Н. М., Верховский В. В., Чихачев Н. М., историк Ключевский В. О., пять великих князей. Как видим, немецкое дворянство представлено здесь весьма внушительно.

В офицерском Собрании гвардии, армии и флота в присутствии Императора Николая II, великих князей, высшего генералитета и рядового офицерства полковник Золотарев произносил речь, посвященную памяти Императора Александра III, основателя Собрания. «Пока Золотарев говорил о внутренней политике Александра III, как известно, весьма консервативной, зал слушал в напряженном молчании. Но вот лектор перешел к внешней политике. Очертив в резкой форме „унизительную для русского достоинства, крайне вредную и убыточную для интересов России пронемецкую политику предшественников Александра III“, Золотарев поставил в большую заслугу последнему установление лозунга — „Россия для русских“, отказ от всех обязательств в отношении Гогенцоллернов и возвращение себе свободы действий по отношению к другим западным державам… И вот, первые ряды зашевелились. Послышался глухой шепот неодобрения, задвигались демонстративно стулья, на лицах появились саркастические улыбки, и, вообще, высшие сановники всеми способами проявили свое негодование по адресу докладчика. Я был удивлен и таким ярким германофильством среди сановной знати, и тем, как она держала себя в присутствии Государя», — писал Деникин А. И. (91).

Мы привели этот раздел книги для полноты картины и с целью показать два полюса этнического спектра дореволюционной России. На одном из полюсов находились русские немцы, обладающие властью, влиянием и всеми правами, на другом — евреи, не обладающие этими ценностями, но решившие добиться гражданских прав.

Годы 1901–1907 характеризовались чередой экономических и социальных неурядиц, всеобщим смятением умов, террором, войной и революцией. Все началось с неурожайного 1901 г., вызвавшего крестьянские беспорядки. Маленькие земельные наделы, низкая технология, долги помещикам — все это усугубило несчастье и толкнуло крестьян к бунтам. Мировые цены на зерно упали вследствие общего кризиса, и положение даже крупных помещичьих хозяйств в эти годы стало неустойчивым. С 1902 по 1904 г. зарегистрировано 670 очагов мятежа, в основном, в Поволжье и на Украине. Полыхали усадьбы помещиков, растаскивался инвентарь и скот. Правительство и правая пресса обвиняли во всем революционеров-агитаторов. После введения земствами начального образования 20–25 % крестьян владело грамотой и могло читать прокламации эсеров. Неизвестно при этом, сколько мятежей было вызвано агитацией, а сколько произошло стихийно. Весной 1905 г. беспорядки повторились в Саратовской, Пензенской, Курской, Черниговской, Орловской и Воронежской губерниях. Крестьянство требовало земли и захватывало ее явочным порядком. Для решения земельного вопроса правительство создало специальные комиссии. Земские либералы, пытаясь ввести стихийные действия в цивилизованное русло, организовали Всероссийский крестьянский союз.

Молодая российская промышленность продолжала использовать западные кредиты. Спад производства в Европе и Америке в 1899–1903 гг. отразился на рынке кредитов, вызвав рост процентных ставок. Правительство России потеряло возможность получать займы за границей и резко сократило государственные заказы. Это привело к остановке ряда производств, в которых государство являлось главным заказчиком. Началась цепная реакция банкротств в промышленности. В течение трех лет было остановлено с увольнением персонала около 4000 предприятий. Уволенные рабочие отправились в свои деревни, где положение оставалось безрадостным. Витте был обвинен своими противниками в развале сельского хозяйства и промышленности и подал в отставку с поста министра финансов. Витте являлся талантливым технократом, пользовавшимся доверием западных банкиров и умевшим опережать время. Обстоятельства складывались против него. Кроме того, Витте, «самый умный человек Империи», обладал влиянием, а Царь этого не любил. К тому же он напророчил провал дальневосточной политики Николая II, которую тот считал великой идеей своего царствования. Поэтому Царь без сожаления расстался со своим министром.