Глеб замер. В глазах встали бандиты, разгромившие дома в Белкове в прошлом году. Они выглядели так же — аляпистые одежды, разукрашенные наколками морды. И все же к этим парень подошел.

— Черныш, как тебе не стыдно! — обратился он к собаке.

Пес заглотнул трофейный кусок и, виляя хвостом, подбежал к хозяину.

— Твой? — утирая проступившие от хохота слезы, спросил один из компании.

— Да. Извините.

— Э, брось! Мы та-ак повеселились! — воскликнула блондинка.

— Эй, мужик, ты откуда взялся? Из лесу вышел? — подал голос мотоциклист, которого Глеб не заметил: тот копался возле своего мотоцикла.

Внимание юнца разрывалось между незнакомцем и машиной, поэтому, продолжая пялиться на Глеба, он нашел левой рукой руль и крутанул ручку газа. Двигатель гаркнул и захлебнулся.

Трое парней обложили товарища отборным матом. Смысл был следующий: чини скорее «такой-то» тарантас, а не то, «такой-сякой», будешь добираться пешком.

Глеб посчитал, что его присутствие уже никого не заботит, и прошел мимо. Но на мотоцикл оглянулся. Не мог не оглянуться, хотя давно считал, что ненавидит все, что двигается на двух колесах.

— Подтяни винт дросселя на пол-оборота. У тебя второй карбюратор барахлит, — бросил он незадачливому мотоциклисту.

Тот разинул рот и проводил хромого незнакомца взглядом. Заворачивая в калитку, Глеб услышал за спиной тарахтение ожившего мотора.

— Эй, мужик, тормознись! — размалеванная молодежь догнала его на улице. — Эй, слышь, ты что, в лесу моцили чинить научился?

Говорил тот самый увалень с татуировкой, который пытался отнять у сердобольной девицы свой завтрак.

— Гораздо раньше, — Глеб прищурился на ярком солнце.

— Круто! С первого взгляда! Круто!.. — восхитился хозяин исправленного мотоцикла.

— Взгляд не поможет. Слушай, тогда движок сам о себе все расскажет.

— Эй, а твой-то моциль где? Подсекли, что ли? — малый с татуировкой кивнул на поврежденную ногу.

— Нет. Проиграл раунд.

— А куда топаешь?

Любопытство граничило с сочувствием. Глеб уловил слабые импульсы «тепла», исходящего от компании. Он поискал конкретный источник, и не нашел. Каждый из пяти молодых оболтусов был «нейтральным», но пятеро человек вместе излучали одно «тепло».

— Вот, попал в историю, — он решился на частичную откровенность. — Девушку мою… увезли. Я должен ее найти.

— О-ого, — ахнула блондинка. — И ты такой крутой позволил?

— Мне ногу сломали, чтобы догнать не смог. Теперь идем с Чернышом по следу.

В адрес похитителей посыпались «многоэтажные» высказывания.

— А что, братки, айда! А?! — завопил кто-то. — Пособим!

Восторженный дружный вопль возвестил о безоговорочном согласии. Желание прогнать скуку и желание помочь человеку смешались в один комок.

— Давай! Садись! — «татуировка» хлопнул по сидению мотоцикла позади себя.

— Да у меня же пес, — засомневался Глеб.

— Я его с собой посажу, — подскочила блондинка. — Чернышка, айда ко мне!

— Я те посажу! — огрызнулся было парень за рулем, но девица ткнула его кулачком в бок.

— Засохни, Корявый! Песик, песик!

Глеб скомандовал Чернышу, и тот охотно запрыгнул на колени блондинки. Сидя, он оказался выше и девушки, и Корявого. Эта картина опять развеселила компанию, и «кортеж» с шумом вырулил на дорогу.

Анна сидела в своей комнате и курила сигарету за сигаретой. Буря чувств, поднявшаяся вчера, утихла, оставив за собой обломки надежд и иссякшие родники слез. Гибель Игоря в свое время вызвала лишь приступы досады, а предательство Григория разрушило, казалось, всё.

Опять включился зуммер на селекторе.

— Анюта, ты у себя?… Аня, я беспокоюсь. Я тебя ждал к завтраку. У тебя там всё нормально? — это был искаженный динамиком голос Филиппа.

Анна стукнула по клавише.

— Да, я у себя! И у меня всё ненормально!

— Анют, я стою около твоей двери. Ты меня впустишь, в конце концов?

Она помедлила и дала системе сигнал снять блокировку замка. Филипп зашел.

— Я тебя ненавижу, — прошипела Анна. — И твоего подручного ненавижу!

— Ну-ну, зачем же так сразу. Успокойся, пожалуйста, — он подсел к сестре. — Что ты нервничаешь? Я признаю, я поступил нечестно. Орион получил приказ войти с тобой в контакт и следить по мере возможности. Откуда я знал, какие у вас возникнут отношения!

— А что ты вообще знаешь обо мне?

Она швырнула брату сорванный с цепочки кулон.

— Это был передатчик, да? Чтобы меня постоянно пеленговали? — слезы опять навернулись на глаза. — Скажи, это ты велел Григорию меня соблазнить?

— Что? — Филипп готов был расхохотаться. — Соблазнить? О, боги! Знала бы ты, что говоришь! Подожди, скоро я тебе преподнесу такой сюрприз…

— Фил, ты когда-нибудь кого-нибудь любил? — перебила Анна и уперлась ненавистным взором в его лицо. — Ты хотя бы что-нибудь слышал о любви?

Доктор Жулавский с натугой втянул в себя воздух.

— В нашем деле приходится жертвовать. И жертвы иногда получаются очень дорогими. Я принес в жертву женщину, которую люблю. Мы рисковали вместе и мы ошиблись.

— Ты поставил на ней генетический эксперимент? — Анна вызывающе усмехнулась.

— На ребенке. Эксперимент показал, что я был неправ. А теперь я достиг положительных результатов благодаря той ошибке. Такова наука! Мы теряем одно и находим другое! А ты рыдаешь по поводу какой-то ерунды! Ты — моя сестра. Ты умная женщина! Мне жаль, конечно, что заставил тебя переживать. Но Орион действовал грамотно, умело, и вот результат — мы с тобой работаем вместе во имя великого дела!

«Да пошел ты со своим великим делом», — мысленно выругалась Анна.

— Соберись, Анюта, — Филипп сменил пафосный тон на обычный человеческий. — Мы сегодня тестируем новую партию Продуктов. Те самые, интеллектуальные, о которых я тебе говорил. И не обижайся ты на Ориона.

— Почему ты зовешь его Орионом? Опять Египетская… — она хотела сказать «дурь», но вовремя вспомнила, что портить отношения с доктором Жулавским пока рано.

— Орион — Ка Осириса, поднявшегося к богам! У всего живущего есть свое Ка — двойник, сопричастник человеческого существа. И нашему Ориону отведена очень важная роль. Он станет дубликатом Осириса! Я называю его «Орион», чтобы этот Ран укрепил его сущность. Ран — имя. Великая штука, скажу я тебе!.. — Филипп многозначительно поднял указательный палец. — Кстати, парень непротив, не волнуйся. Я жду тебя в кабинете!

Анна неожиданно почувствовала себя нужной. Тест Продуктов, на внешний вид не столь безобразных, как первая партия, проходил в зале, оснащенном под учебный класс. Журналистка беседовала с созданиями генной инженерии, делала пометки в своем блокноте, советовалась с сотрудниками лаборатории, если находила что-то интересное в речи подопытных, словом, выполняла простые, но необходимые функции.

Общество Григория-Ориона за обеденным столом она стерпела на удивление легко, чего не могла бы сказать о нем. Молодой человек прятал взгляд, молчал и не реагировал даже на неуклюжие шуточки Филиппа. Стас поглядывал на Анну, и бледная тень сожаления проскальзывала по его лицу. Журналистка отметила сей факт, но большого значения не придала. Стас ей не понравился сразу, хотя вел он себя куда более естественно, чем доктор Жулавский.

Скучный обед был неожиданно прерван появлением главного генетика. Генрих Васильевич — солидный мужчина в годах — ворвался в гостиную доктора Жулавского, как перепуганный мальчишка, сжимая в руке обломок стула.

— Филипп Алексеевич, у нас проблема! — запыхавшись, крикнул он с порога. — Номер 01–23 вышел из-под контроля!

— Что? — Филипп медленно поднялся. — Почему не сообщили?

— Так я ж вам и сообщаю! — генетик едва переводил дух. — Он разгромил блок, он…

Орион ринулся в коридор со скоростью, которой мог позавидовать дипломированный спринтер. Стас подскочил к компьютерному терминалу.

— Охрана! Говорит «лидер»! Код 1-01!