Шкафная вампирша с остервенением махнула рукой.
Весь последующий день Фрюблин продолжал строить стену из фрюпса – мощную и широкую, с бойницами и высоченной сторожевой башней. С башни хорошо были видны весь город, все его окраины и обе дороги, ведущие к Бигрину с восточной стороны и к Монстриловке с западной. Несли дозор в сторожевой башне и днем, и ночью, в основном обормотцы, поскольку только они могли цепкими лапками взбираться по фрюпсу на большую высоту. (Минусом являлось то, что обормотцы иногда засыпали в башне от нервного напряжения и падали вниз.)
Прибывали все новые подкрепления – весть о том, что во Фрюблине собирается народ, быстро облетела Фрир. С самого утра и до темноты в город тянулись обозы с покинувшими родные деревни и поселки жителями. Приехали почти все жители Выхрюхряевки и Захрюхряевки, Учудиловки, черные, полосатые и пятнистые обормотцы с Обормотских угодий, около сотни котомонстров из Закотярья. Из Жлобомордия приехали мрачные жлобоморды, сразу же ушли на восточную окраину города и начали копать бункер.
Все новоприбывшие рассказывали страшные истории о тумане, который по ночам подкрадывается к домам в деревнях, а затем на прежнем месте не находят ни дома, ни его жителей.
– Вот выстроим здоровенную стену, и никто к нам не сунется! Вместе-то, за стеной, не страшно… – говорили фрюблинцы, не переставая работать ни днем, ни ночью.
Всем приехавшим находились дела – таскать куски фрюпса, пилить его острыми ножами, скреплять специальным клеем.
Командовать всем этим Гину помогали Фрякинс – мэр Фрюблина, толстый жизнерадостный шишиг с ехидным характером, и задрыга Эбрин, бывший советник Гугиса.
Гин фыркал и подозрительно принюхивался, глядя на то, как котомонстры варят что-то на огне в огромных котлах.
– Что они про компот говорят! Не компот это, а самогон какой-то. Что вы мне тут уши пудрите! Где главный у котомонстров? Позовите его, – распорядился Гин.
Перед ним появился черный котяра, вытянувшись по стойке смирно и прижав уши.
– Чем занята дивизия котомонстров?
– Чистим костры, жжем оружие, варим компот, – браво отрапортовал котяра, подняв хвост трубой.
Гин задумался. Котяра тем временем взмахнул хвостом и исчез, только его и видели.
– Это точно компот, они туда ягоды сыпали, я видел, – заступился за котомонстров Фрякинс.
Гин не слишком доверчиво посмотрел на Фрякинса и его подозрительно красные уши.
– А обормотцы чем заняты?
– Несут дозор. – Фрякинс указал на сторожевую башню.
– Что, все? – удивился Гин.
– Один в башне, другие стоят внизу, вдруг он заснет и начнет падать.
– Серьезный подход, – похвалил Гин. – И то хорошо, что не рыдают под ногами. А чем заняты остальные?
– Шишиги строят палатки для новоприбывших, свинохамы тоже чем-то заняты, я близко не подходил, там странно пахнет, оборотни готовят ужин.
– А во Фрире есть оборотни? – удивился Гин.
– Есть! – крякнул Фрякинс. – Жили, понимаешь, на окраине всегда, прикидывались не поймешь кем, а сейчас явились сюда помогать, под своей настоящей личиной.
– И сразу им ужин доверили…
Гин подошел к огромной кастрюле и открыл крышку. Оттуда вместе с паром повалил аромат яблок с корицей.
– Грибной супчик, – залопотал оборотень. – Очень, очень вкусно!
Стоявшие на полевой кухне оборотни – по виду шишиги, только очень верткие, остроносые и круглоглазые, радостно закивали головами, открывая дымящиеся кастрюли, размахивая поварешками и лопоча о чем-то друг с другом на перевернутом языке.
Гин покачал головой, с подозрением посмотрел на кастрюли и поспешил дальше.
Вурделло и Молли тем временем обшарили окрестности Фрюблина в поисках Саши, но тщетно – она не появлялась. Пропал и Свинелло, как сквозь землю провалился.
– Не понимаю, почему от них ни слуху ни духу. Если в свином ходе время по-другому идет, когда теперь они появятся-то? – мрачнел Вурделло. – Может, через Шкафрум уже можно в Бигрин махнуть, может, они там?
Но Молли в ответ только качала головой. За это время почти все имеющиеся во Фрюблине шкафы пришли в полную негодность, и оттуда уже раздавались не только бессвязные вопли, но и вполне осмысленные ругательства.
– В общем, так, если завтра Санди и Свинелло не появятся, мы выходим в Бигрин. И так четыре дня потеряли, – решили Молли и Вурделло в конце концов. – Брю, ты с нами?
Из палатки послышались бульканье и полуутвердительный ик: Брю снимал пережитый в лесу стресс сваренным котомонстрами компотом, пользуясь тем, что дядя антивампир далеко и не сможет провести с ним воспитательную беседу. За это время юный шишиг нашел во Фрюблине немало благодарных слушателей и рассказывал часы напролет про то, что ему довелось увидать ночью в лесу, с каждым разом дополняя рассказ более впечатляющими подробностями.
– Затаился я, значит, в засаде, и вдруг на меня – хрясь! Наскакивает целая орда привидений с пистолетами. Да как завоют! Думают, я испугаюсь, как же! Я, конечно, схватил саблю и всех покрошил в капусту…
Шишиги, обормотцы и котомонстры восхищенно хлопали в ладоши.
Тем временем оборонительная стена наконец-то была достроена и даже торжественно открыта мэром Фрякинсом. Она получилась слегка кривоватой, но достаточно высокой и опоясывала Фрюблин широким кольцом. Поскольку все запасы фрюпса ушли на постройку стены, внутри кольца город был практически пуст, только несколько сотен палаток из всевозможных материалов от меха до веток располагались вокруг кострищ. Фрюблинцы, выстроив стену, немного успокоились и даже начали, как и в былые времена, запевать песни и веселиться, решив, что теперь им ничто не угрожает.
Закатное небо над Фрюблином горело яркими красками, переливаясь на облаках нежными оттенками от зеленого до розового. Солнце, спрятавшись за горизонт, оставило полнебосвода пурпурным, и только в той стороне, где за лесами и холмами стоял Бигрин, все было окутано дымкой. Далекие зарницы, будто от прошедшей грозы, вспыхивали где-то в вышине, заставляя птиц испуганно взлетать с деревьев.
Ближе к полуночи со сторожевой башни с тревожным писком рухнул обормотец – что-то ехало по дороге из Монстриловки.
– Кто сюда может ехать из Монстриловки на ночь глядя? – вглядывался в дорожную пыль Гин. – Обычно обозы приходят днем. А это просто кто-то едет в одиночку, да еще в такое время. Тревогу поднимать не будем, пусть подъедет поближе.
Спустя некоторое время на дороге показалась медленно едущая тяжелогруженая телега, на которой встревоженные фрюблинцы разглядели антивампира с вожжами в руках, погонявшего нелепоней. В телеге лежал огромный шкаф.
У оборонительной стены телегу встретил Фрякинс – толстый мэр Фрюблина, который не столько хотел проявить гостеприимство, сколько поиздеваться над Степанидиусом (были кое-какие давние счеты).
– Здравствуй, любезный Степанидиус. Чем обязаны столь приятному визиту в столь поздний час? – нараспев, прищурив маленькие глазки, спросил Фрякинс.
– Уфф… – с трудом произнес Степанидиус, игнорируя ехидство фрюблинского мэра. – Мне нужна помощь, надо это разгрузить.
– А это что такое ты припер, дорогой наш антивампирушка? – Фрякинс указал на телегу.
– Я шкаф припер, не видишь?! – взорвался Степанидиус. – Я этот шкаф не оставлю нигде! Он гудит и сквернословит, как десять шкафных вампиров!
– Дядя антивампир, а у нас все шкафы гудят, не только твой, – похвастал маленький обормотец, прибежавший посмотреть, кто приехал. – Молли нам объясняет, что там ревоглюция.
– Меня не интересуют другие шкафы, мне надо открыть этот! Там осталась одна важная для меня вещь! И мне надо его открыть… погодите… Молли здесь? – дошло вдруг до Степанидиуса.
– Все здесь, все! И Вурделло, и Молли, и великий Брю. А всех остальных они потеряли, сгинули в лесу-то гдето… – торопился рассказать первым все новости обормотец. – Но Великий Брю дрался с призраками, как лев!
В этот момент из палатки показался Брю, сильно навеселе. Увидав дядю, он протер кулаками глаза, а затем, вытянув руку, встал в эффектную позу, чтобы произнести речь:
