В результате в Москве осенью 1960 года одновременно начали сосуществовать 20 Советских улиц, 19 Московских, 18 Центральных, 17 Школьных, 16 Полевых, 15 Пионерских, 11 Пушкинских! Всего же одноименных названий набралось почти восемь сотен! Нелепость положения была очевидна, к тому же это не просто вызывало бытовые неудобства для москвичей, но и существенно осложняло работу почты, милиции, врачей, пожарных, других важнейших городских служб. Поэтому и не приходится сетовать на то, что переименования, которые тогда делались для избавления от такой неожиданной «напасти», были не всегда обдуманными; именно так вышло с семью Крылатскими улицами. Но часть этой работы была проведена московскими властями и их научными консультантами достаточно успешно.

Вернемся к новой жизни Крылатского. В 1973 году здесь, в Татаровской пойме, в непосредственной близости от бывшего села Крылатского, был открыт прекрасный гребной канал с двумя дорожками протяженностью 2300 метров; одна дорожка предназначена для самих соревнований, другая – для возврата лодок, разминки и тренировки спортсменов. Заезды лодок могут наблюдать 20 тысяч зрителей. На берегу стоит здание в виде ладьи, привлекающее внимание своей необычностью. Это – крытый велотрек, вмещающий 6 тысяч зрителей. Межтрековое пространство используется для волейбола, баскетбола, тяжелой атлетики. Поблизости от крытого велотрека созданы поля для стрельбы из лука. Совсем недалеко проходит и трасса для шоссейных велогонок. Специалисты долго искали в окрестностях Москвы такую местность, которая бы своими спусками и подъемами удовлетворяла условиям велогонок. Крылатские холмы в зимнюю пору притягивают к себе многочисленных любителей лыжного спорта. Когда в Москве проходили Игры XXII Олимпиады, спортивный комплекс в Крылатском сослужил добрую службу. Не случайно топоним Крылатское до сих пор в той или иной мере ассоциируется у нас и с понятиями «спорт», «соревнования».

Название Татаровская пойма – довольно прозрачное: пойма – «низменное место, луг у реки, заливаемый в половодье», а Татаровская – «принадлежащая татару» (более поздняя форма – «татарину»). Кстати, этот татар (имя его ученым не известно) упоминается и в связи с селом Крылатским, а впоследствии этим словом называется и соседнее с ним село – Татарово. Вероятно, это был какой-то татарский мурза, как тогда говорили, «отъехавший» (уехавший) из Золотой Орды на службу к великому Московскому князю. Село Крылатское, вероятно, было дано ему «в кормление», то есть он получил право «кормиться» с данного села, право собирать с этого села различные поборы, необходимые для его существования. В современном русском языке не употребительно слово татар, хотя именно от него образованы формы женского рода и множественного числа – татарка, татары. Литературной формой является татарин, так же как и армянин, грузин и т. д., то есть форма с суффиксом одиночного лица, хотя употребительны и формы без этого суффикса, например башкир, цыган и другие. Известны и названия сел, произведенные именно от формы татар, а не татарин: село Татарово в Коломенском районе Московской области, село Барское Татарово в Вязниковском районе Владимирской области и иные.

Старинное подмосковное село Кунцево известно по историческим документам уже с 1454 года, когда входило в состав владений бояр Мстиславских, хотя люди облюбовали для жилья здешний высокий и красивый правый берег реки Москвы издревле. Первыми поселенцами здесь были не славяне и даже не племена так называемой дьяковской культуры, жившие до славян в раннежелезном веке (от них осталось знаменитое Кунцевское городище, в раскопках которого мне посчастливилось участвовать в юношеские годы под руководством А. Г. Векслера). Первые люди появились здесь еще в новом каменном веке, в неолите – в Кунцеве обнаружены остатки их поселения.

Духом не просто старины, а древности дышит весь лес по правобережью реки Москвы – продолжение Филевского парка до Кунцева и Крылатского. Всего минут пятнадцать нужно пройти от железнодорожной станции «Кунцево» (когда-то это был вокзал подмосковного города Кунцево, вошедшего в 1960 году в городскую черту столицы) и станций метро «Кунцевская», «Пионерская», чтобы попасть в настоящий лес с вековыми липами, глубокими оврагами, пением птиц. Думаю, что не только богатства здешних вотчин, но и красоты природы, живописный вид, открывающийся на Москворецкую пойму с высокого и холмистого берега реки, привлекали хозяев Кунцева и соседних с ним сел и деревень, в первую очередь – Покровского, Филей, Крылатского.

В истории села Кунцева отразились драматические события, происходившие при дворе русских царей. К XVII веку бывший Московский уезд принадлежал преимущественно царским родственникам, поделившим между собой богатые подмосковные села. Владельцами села Кунцево были бояре Милославские, родственники первой жены царя Алексея Михайловича. Когда же царь женился вторично – на Наталье Нарышкиной, матери Петра I, в фаворе оказался весь род Нарышкиных, особенно его глава – Кирилл Полуектович Нарышкин. Одержав политическую победу над царевной Софьей, ее сторонниками Милославскими и князем Василием Голицыным, Нарышкины получают много сел, в том числе Кунцево и Покровское с деревней Фили, принадлежавшие Милославским.

От построек того времени мало что сохранилось даже уже ко второй половине XIX века (не говоря о наших временах). Об этом, кстати, писал историк М. И. Пыляев в своей прекрасной книге «Старая Москва», вышедшей в свет в 1891 году в издательстве А. С. Суворина и в 1990 году переизданной: «Описывать Кунцево с его столетними аллеями, беседками и т. д. мы здесь не будем, от этого былого барского гнезда сохранилось теперь весьма немного».

Самое интересное из того, что все же сохранилось, с моей точки зрения, – храм Покрова Богородицы в Филях, давший название селу Покровскому, бывшей деревне Фили. Он стоит неподалеку от нынешней станции метро «Фили». Этот очень красивый и необычный храм был построен в 1693—1694 годах на месте прежней, деревянной церкви 1619 года на средства Л. К. Нарышкина, дяди Петра I. В чем его необычность? Во-первых, здание включает в себя зимнюю церковь Покрова Богородицы в подклете и летнюю во имя Спаса Неруко-творного – в основной части сооружения. Во-вторых, церковь Покрова Богородицы в Филях относится к типу храмов «иже под колоколы» (когда здание церкви вверху завершается колокольней), с которым и мы с вами уже встречались в главе «Кремль». Но самая главная отличительная черта этой церкви в ее очень характерном архитектурном облике, который специалисты называют московское барокко, а чаще нарышкинское барокко. Ведь именно в московских и подмосковных имениях Нарышкиных в конце XVII – начале XVIII века и стали строить церкви в этом стиле. Энциклопедии и справочники характеризуют этот стиль так: «Живописная пышность белокаменного декоративного убранства сочетается в „нарышкинских церквах“ со строгой логичностью многоярусной центрической структуры, с проникновением в архитектурную композицию все большего числа элементов ордерной архитектуры (пилястры, капители и т. д.), что свидетельствует о воздействии зарубежной европейской архитектуры».

Наиболее характерные примеры нарышкинского барокко в московской церковной архитектуре, помимо храма Покрова Богородицы в Филях, – это церкви Успения в Печатниках, Троицы в Троице-Лыкове, Воскресения в Кадашах, Бориса и Глеба в Зюзине. Последнюю считают родоначальницей этого архитектурного стиля, поэтому его особенности в церкви Бориса и Глеба выражены не столь отчетливо, как в остальных памятниках. В центре Москвы самый характерный пример нарышкинского барокко – церковь Знамения на Шереметевом дворе.

Название церкви (а от него и наименование села Покровского) связано с православным осенним праздником Покрова Пресвятой Богородицы, о котором рассказано в главе «Васильевский спуск», где речь, в частности, шла об истории названия собора Покрова на рву – храма Василия Блаженного.