Тверской бульвар, обсаженный липами и находившийся в одной из центральных и обжитых дворянством частей Москвы, быстро превратился в чисто московский уголок Первопрестольного града. Вот что пишет о нем Ю. А. Федосюк в своей книге «Москва в кольце Садовых»: «Очень скоро бульвар стал любимым местом прогулок московского барства. Есть сведения, что неимущий люд, во всяком случае в разгар гулянья, сюда не допускался. Своим „зеленым клубом“ называли бульвар московские дворяне. Здесь происходили встречи знакомых, деловые и любовные свидания, завсегдатаи обменивались новостями и сплетнями, девицы на выданье метали взоры на фланирующих офицеров и молодых чиновников, мамаши таинственно шептались, выискивая среди модных вертопрахов достойных женихов... Уже появились к 1830 году и другие бульвары кольца, однако Тверской не утрачивал своей славы».

В русской топонимии распространена традиция, согласно которой переулки и бульвары, выходящие на какую-то большую улицу, нередко повторяют в своем названии ее имя. Так произошло и с Тверским бульваром – он получил свое название по Тверской улице, от которой начинался.

Московские бульвары, и первый из них – Тверской, не могут не вызывать чувства любви к нашему великолепному городу. У поэтов эти чувства воплощаются в прекрасные строки, как, например, у Беллы Ахмадулиной:

Сравните описание Тверского бульвара пушкинской поры, когда он возродился после разрушений и пожара Москвы, причиненных наполеоновским нашествием. Описание это, относящееся к 1826 году, сохранилось в известном тогда «Дамском журнале», издателем которого был Петр Шаликов: «Прекрасный, благоухающий резедою и освежаемый фонтанами Тверской бульвар! Он привлекает многочисленную публику, которую во все лето увеселяла музыка, а под осень – иллюминация одного частного человека, а потом и другого. Обширная галерея („Арабская“ кондитерская посреди бульвара) наполнялась дамами, приезжавшими туда с работою. Искательные мужчины занимали их живым шутливым разговором, смех почти не прерывался, бульвар был местом приятнейшего соединения каждый вечер».

И сам Пушкин встретил свое счастье здесь, на Тверском: в одном из домов, которые он хорошо знал, на вечере у танцмейстера Йогеля поэт познакомился с очаровательной Натали Гончаровой, своей будущей супругой. И Пушкина, и Грибоедова, и Льва Толстого, и Есенина, и Платонова помнит вековой дуб, что стоит на Тверском бульваре напротив дома № 14. Дубу тому более двухсот лет – он старше бульвара и когда-то рос прямо у городского вала.

Для Пушкина Тверской бульвар был такой большой московской достопримечательностью, такой особой, отличительной чертой старой столицы России, что поэт поставил его рядом с Кремлем в черновых набросках «Путешествия Онегина»:

Название Зубовский бульвар появилось не очень давно, в 1820 году, когда по линии современного Садового кольца был снесен Земляной вал, а на месте этом было предписано устроить бульвары. Один из таких бульваров был разбит между Крымской и Зубовской площадями и получил название Зубовский. Такие же имена получили близлежащая улица – Зубовская и позже проезд – Зубовский (бывший Дворцовый).

Зубовская площадь, в свою очередь, получила название по местности Зубово, а наименование местности происходит от фамилии Зубов. Полковник Иван Зубов был головой стрелецкого полка, охранявшего в XVII веке Чертольские ворота Земляного города, находившиеся на этой площади. Чертольскими ворота назывались потому, что находились у пересечения Земляного вала с Чертольской улицей (Пречистенкой), которая тянулась от урочища Чертолье, – об истории этих загадочных топонимов вы узнаете в главе «Пречистенка».

Фамилия Зубов происходит от прозвища Зуб. Она была довольно распространенной в Московском государстве XVI—XVII веков, а в XV веке воспринималась как прозвище. По наблюдениям известного историка академика С. Б. Веселовского, описавшего много старинных документов, под таким прозвищем был известен, например, некто Михаил Иванович Зуб Константинов; в источниках XVI века прозвище Зуб зафиксировано в форме фамилии, которую носил, в частности, дьяк Поместного приказа в Москве Игнатий Зубов, а документы XVII века упоминают о двух дьяках Зубовых в Казани – Иване и Калистрате. К XX веку фамилия Зубов стала одной из достаточно распространенных в России.

Рядом с Чертольскими воротами около внутренней стороны вала находилась и стрелецкая слобода, где жили стрельцы и их семьи.

Название Зубовский представляет собой имя прилагательное, образованное при помощи суффикса -ск-. Это одна из самых «производительных» словообразовательных моделей для названий площадей, улиц, переулков, набережных Москвы. Едва ли не самое раннее наименование такого типа – Никольская улица. Что же касается слова площадь, то происхождение его для лингвистов остается не вполне ясным. Одни ученые считают его заимствованием из старославянского (церковно-славянского) языка, в котором слово площадь могло образоваться от греческих слов plateia, platiades – «широкая», «широкие». Другие лингвисты истолковывают площадь как слово исконно русское, древнерусское, образованное от прилагательного плоский (фонетическое преобразование ск в щ, е после щ переходит в а).

Стрельцы оставили после себя немало географических названий в пределах Москвы, о чем я упомянул в главе «Географические названия – окна в прошлое», поскольку они представляли собой значительное явление в истории Русского государства и его столицы. Молодой царь Иван IV создал специальное войско – пехоту, вооруженную «огненным боем», то есть огнестрельным оружием. В 1550 году он повелел собрать корпус, состоящий из трех тысяч человек, «выборных стрельцов (выделено мной. – М. Г.) из пищалей». Стрельцы были московскими и городовыми, то есть провинциальными. Первые несли службу в Москве, а городовые – в пограничных укрепленных городах и именовались в соответствии с названиями этих городов. Были стрельцы астраханские, гдовские, изборские, опочецкие, ржевские, саратовские и др. Слободы московских стрельцов располагались поблизости от оборонительного Земляного вала, окружавшего город, у застав. Сами стрельцы распределялись по полкам (приказам); во главе стоял голова – полковник, обязательно из дворян. Стрелецкий полк именовался по фамилии своего головы и должен был охранять, а в случае надобности и защищать вверенную ему заставу и участок Земляного вала. Полк у Чертольских ворот, которым командовал Иван Зубов, назывался Зубовским полком.

Такие боевые и охранные формирования стрельцов располагались в нескольких местах по линии Земляного вала и оставили о себе память в московской топонимии в виде названий улиц и переулков, образованных от наименований полков и фамилий их командиров – полковников: Малый Левшинский, Каковинский, Колобовский переулки, Сухаревская площадь и переулки и другие. Некоторые места расположения стрелецких слобод и полков впоследствии были названы просто Стрелецкими: Стрелецкая улица, Стрелецкий проезд. Центральные стрелецкие слободы, находившиеся около Кремля, например у Боровицких ворот, на Моховой улице, в Китай-городе, на Лубянской площади, географических названий после себя не оставили. Это произошло потому, что такие полки располагались в местах, которые были заселены задолго до появления стрельцов в этих частях города и уже были поименованы.