На туалетном столике, повинуясь взмаху его руки, появилась аккуратная горка аналогичных мешочков. Я, за происшествиями последних дней совершенно забывшая об ожидавшей меня оплате, восхищенно раскрыла глаза. В голове немедленно замелькали образы моей обеспеченной и легкой жизни: роскошные наряды, еще более просторный дом, возможность открытия собственного дела, возможность не работать, возможность... ну, в общем, множество разных возможностей.

Но тут перед глазами возникли другие картины: разрушенный город, умирающие в страшной, неравно борьбе люди; мертвые, залитые кровью Талейн и Зарий в холоде подвала; Рейна с перекошенным от ярости лицом и молнией в ладони; старик с проникновенным черными глазами в мареве серого тумана за Гранью; Мертвая корона, хранившая в себе бесчисленное множество людских душ...

Я вздрогнула и перевела взгляд на сидящего рядом Талейна:

— Я не могу.— От волнения мой голос охрип, и мне пришлось перейти на шепот.— Я не могу принять деньги! Спасибо тебе, но я отказываюсь. Слишком много слез и горечи во всей этой истории, за такое стыдно брать плату. Да и тебе самому сейчас деньги понадобятся на различные нужды. Несмотря на восстановленные дома, вы с жителями практически все начинаете с нуля. А что я буду делать со свалившимся на меня богатством? Я привыкла к тому образу жизни, который веду, привыкла к своей рискованной, непредсказуемой работе. Боюсь, скучная сытая жизнь не для меня. Да и на чужом несчастье счастья не построить.

Талейн внимательно смотрел мне в глаза в течение всего моего монолога. Когда я закончила, он тяжело вздохнул. В воздухе повисло молчание.

Затаив дыхание, я ждала его ответа.

Наконец он улыбнулся — тепло, но немного грустно:

— Я предполагал подобную реакцию, Лиса. Твой отказ не стал для меня неожиданностью. Только вот что хочу тебе сказать: жизнь длинная, и неизвестно, что ожидает впереди. Раз ты отказываешься от денег, то у меня есть для тебя другой подарок. Я дарю тебе дом в моем городе. Мне будет очень приятно, если ты будешь в нем жить или хоть иногда появляться. Прошу тебя, не отказывайся от подарка! Он от чистого сердца!

С этими словами Талейн извлек из кармана еще один мешочек и свернутый лист бумаги и положил все это на одеяло. Я потянулась к нему и обняла в знак благодарности.

— Спасибо тебе, Лиса! Ты стала нашим спасением! — прошептал он, гладя меня по рыжим волосам.

— Меня зовут Лайса,— также шепотом ответила я, меняя облик прямо в его объятиях.

Скрипнула дверь. Мы обернулись на звук. В дверном проеме стоял Дейн. Почему-то его лицо медленно наливалось пунцовой краской.

— Ты что-то хотел? — обратилась я к нему.

В ответ он промычал нечто невнятное и быстро вышел, хлопнув дверью. Я удивленно пожала плечами и взглянула на Талейна, ища у него объяснения странному поведению Дейна. Но тот почему-то тоже смутился и встал с кровати.

— Ты очень красивая, Лайса! В обоих своих обликах,— сказал он и, пожелав спокойной ночи, быстро вышел.

Я удивленно посмотрела ему вслед, в очередной раз пожала плечами и потянулась к лежащим на одеяле вещам. Все дружно сошли с ума!» — скептически констатировал мой внутренний голос. Ой, как я была с ним согласна!

Листок оказался дарственной на мое имя на дом в городе с красивым названием Райлен.

Ага! Значит, Мертвая пустошь канула в небытие. Надеюсь, навсегда.

В черном мешочке обнаружилась связка ключей, предположительно от моего дома, и адрес.

Раздалось какое-то звяканье. Я повернулась в сторону источника шума. С туалетного столика исчезла горка мешочков. Вместо них в центре стола темнел лишь один, подобно предыдущим, черный и замшевый, придавливая своим весом сложенный вдвое лист бумаги.

Озадаченная, я откинула одеяло и, с удовольствием утопая босыми ногами в пушистом ковре, подбежала к столику, вытянула лист и вернулась в постель. Вновь закутавшись в одеяло, я развернула очередную бумагу и пробежала глазами рукописные строчки.

Рассыпаясь в многочисленных извинениях, Талейн сообщал, что в связи с чрезмерной загруженностью важными делами он перепутал сумму выплаченного мне аванса и что сумма моего аванса несколько больше. Поэтому он очень извиняется за свою забывчивость и возвращает мне положенную разницу, очень рассчитывая, что я без гнева приму ее. Да и, насколько он понимает, деньги мне сейчас очень пригодятся, ведь нужно обставлять новый дом...

Весело рассмеявшись над стилистикой письма и изворотливым умом Талейна, я сложила бумаги и ключи под соседнюю подушку и, укрывшись с головой, благополучно отбыла в объятия Морфея.

А утром меня разбудил праздник. В открытое окно доносились песни и крики ликующего народа. Несколько голосов дружно скандировали мое имя, разбив его, для большего удобства, на два слога. Я сладко потянулась, но выскакивать из теплого и мягкого персикового плена не спешила, расслабленно раскинувшись в кровати и закрыв глаза.

Послышался скрип открываемой двери. Я набросила личину и немного приоткрыла глаз. В комнату заглянула миловидная девушка в белом чепце и фартуке. Я сделала вид, что сплю. Служанка тихо прошла в комнату, прошуршала по полу, положила что-то на край кровати и вышла, аккуратно закрыв за собой дверь.

Я открыла оба глаза и увидела на краю кровати свою одежду. Чистую и выглаженную. А рядом удивительной красоты платье. Нежного кремового цвета, с богато украшенным золотой вышивкой лифом, с длинной пышной юбкой, также украшенной золотым шитьем. Видимо, мне предлагалось в нем присутствовать на празднике, но была одна маленькая проблема. Я на дух не переносила платья, отдавая предпочтение исключительно брюкам. Поэтому мой выбор был моментальным и единственно верным для меня. Я без колебаний в душе отвергла красоту воздушного наряда, понимая, что облачусь в свой костюм и только в него. Поборовшись пару секунд со своей ленью и в итоге одержав победу, я встала с кровати, с сожалением выпустив из рук теплое одеяло, и принялась облачаться в свой дорожный костюм. Затем, подойди к висевшему на стене большому зеркалу в витой позолоченной раме, я с помощью магии привела в порядок прическу. Обычно в домашних условиях я редко использовала магию для подобных мелочей, но сегодня решила сделать себе поблажку.

За дверью моей комнаты царила тишина, зато первый этаж встретил меня суетой в сопровождении веселого музыкального мотива. Многочисленные гости, явившиеся о дворец, при моем появлении на мраморной лестнице устроили овацию. Слегка смутившись, я спустилась в зал, разглядев среди пестрой толпы дам и кавалеров своих друзей. По пути отвечая на многочисленные рукопожатия, я добралась к Дейну и Робину, появившись в весьма пикантный момент.

Робин, несмотря на свою неординарную внешность, очаровал тощую девицу в зеленом, вычурно украшенном драгоценными камнями платье. Та слушала его, откровенно раскрыв рот и восторженно блестя глазами. Казалось, еще мгновение, и она просто повесится ему на шею, совершенно не обращая внимания на присутствующих.

Все правильно, язык у Робина подвешен как надо. Да и красавец хоть куда, усмехнулась я про себя.

По случаю праздника на скелете красовалась бордовая длиннополая рубаха с золотым поясом, украшенная по вороту и рукавам россыпью мелких бриллиантов, и неизменные белые брюки.

А вот Дейна, стоявшего рядом с Робином и обряженного в одежды черного цвета, окружали сразу три девицы, которые что-то наперебой щебетали и, периодически отталкивая друг дружку локтями, попеременно повисали на красавчике, томно стреляя глазками. Бедный Дейн затравленно осматривался по сторонам, стремясь вырваться из цепких ручек, но спасение не появлялось. Тут он увидел меня, с радостной улыбкой спешащую к нему на помощь, и повел себя весьма странным образом.