Ближе к вечеру предпоследнего (по моим расчетам) дня мы увидели крыши построек. Я удивленно привстала на стременах:

— Это кто же не побоялся селиться в этом Богом забытом месте?!

Мои спутники недоуменно переглянулись.

— Может, стороной объедем? — предложила я, проявив здравый смысл.

Минут пять мы все усиленно думали, но потом любопытство взяло верх. Очень хотелось посмотреть на живущих здесь смельчаков. Может, мы все неправы, и Мертвая пустошь давно уже перестала быть мертвой? Воодушевленные этими мыслями, мы направили коней в сторону деревни и спустя некоторое время въехали в добротные, приветственно раскрытые ворота.

С виду все здесь было прилично — домики, купающиеся в зелени плодовых деревьев. Цветочные клумбы вдоль заборов. Деловитые куры во главе с важным петухом, копошащиеся в траве. Стайка ребятишек, играющая в догонялки, приветственно завопившая при виде нас.

Удивившись и обрадовавшись, я слезла с коня и спросила ребят, знают ли они, кто может пустить нас на ночлег. Мой вопрос вызвал шумный спор среди детворы. Каждый предложил свой дом, и теперь меня с восторгом тянули в разные стороны четыре пары детских рук. Я сначала удивилась такой гостеприимности, а потом подумала, что к ним гости, видимо, редко заезжают, потому нам таки обрадовались.

В итоге один шустрый малыш, особо приглянувшийся мне, все-таки сумел забрать меня у остальных ребят. Улыбаясь и держа его за руку, я пошла с ним, позвав за собою всех остальных моих спутников.

Тимошка, сидя на руках у Робина, тревожно понюхал воздух, но ничего не нашел и быстро успокоился.

В уютном светлом доме нас встретила семья мальчика. Мужчина и женщина, лет тридцати. Оба улыбчивые, приветливые. Поставив наших коней в маленькую и чистую конюшню, задали им корма. А нам предложили вымыться с дороги в натопленной бане, а затем пригласили за стол. Совершив поочередно водные процедуры (я единолично, а Робин вместе с Дейном и Тимошкой), мы собрались за большим, щедро накрытым столом этой дружной семьи. За едой и долгими разговорами наступила ночь.

Было весело, и никто из нас не заметил пришедшей полуночи. Мило беседуя с Велой (так звали маму), попивая ароматный чай, я не сразу заметила, как черты лица собеседницы потекли, словно кисель. Мельком взглянув на остальных членов этого семейства, я заметила у них те же изменения. Моментально окружив себя и своих спутников защитным кольцом, я увидела, как кружка с чаем в моей руке рассыпалась пылью. Отряхнувшись от нее, я вцепилась в руку Дейна, второй рукой нащупала рубашку Робина, и мы дружно и максимально быстро стали пробираться к выходу.

А картина вокруг нас продолжала меняться. Сквозь чистоту и уют комнаты проступили давно прогнившие стены, вместо пола под ногами оказалась труха и пыль, стола не существовало и в помине, а еды тем более. Воздух наполнился смрадом, а жители столь мило встретившие и приветившие нас, оказались давно умершими зомби.

Сейчас они слепо бродили вокруг нас, периодически натыкаясь на различные препятствия и на самих себя. Состояние их тел оставляло желать лучшего, а красные огни вместо глаз смотрелись кошмарно. Обиднее всего было смотреть на ребенка. Неприятно и жалко, а еще достаточно жутко. Созданный мною магический щит позволял нам быть незамеченными и неуслышанными. Несмотря на жуткую обстановку, мы беспрепятственно продвигались к выходу. Снаружи слышался громкий шорох, будто сотни крыс шуршали. Я застонала от ужасной догадки, рванувшись вперед:

— Там лошади! На улице! Там Карат!

Чья-то сильная рука не позволила мне выбежать на улицу, крепко, но бережно ухватив за локоть.

— Не бойся за них! — тихо, но твердо произнес Дейн, глядя мне в глаза.— Они под таким же магическим щитом. Я их прикрыл.

Несмотря на окружающую обстановку, у меня от удивления глаза полезли на лоб. Во-первых, куда подевалось его глуповатое выражение лица? Во-вторых, ставить защиту на расстоянии не умела даже я! Так, пребывая в шоке, поддерживаемая Дейном, я выбралась из дома. И чуть не закричала от ужаса.

Вся деревня рассыпалась руинами, толпа зомби бродила вокруг нас и лошадей, спотыкаясь друг о друга и давя упавших. Мы пробирались к лошадям, расталкивая эту чавкающую и шуршащую массу. Несмотря на отделявшую нас защиту, было жутко и противно. Меня едва не выворачивало наизнанку от отвращения. У Тимошки, сидевшего на руках у Робина, были абсолютно круглые от удивления глаза. Он такого никогда не видел. Толпа зомби постоянно давила на нашу защиту, та пружинила, но выдерживала. Мне было сложно держать ее, от слабости я уже практически висела на руке у Дейна. Наконец мы добрались до лошадей.

Я кулем взгромоздилась на Карата и с места послала коня в галоп. Остальные спутники поступили так же. Оглянувшись, я отметила, что Тимошка сидит на руках у Робина, вцепившись в его рубашку, и без сил привалилась к шее коня, чувствуя легкое головокружение. Кони, разбрасывая нечисть передними копытами, выносили нас из жуткого места.

Оказавшись далеко за пределами отвратительного места, я притормозила коня и оглянулась в последний раз. Красные огни сбились в кучу. Видимо, зомби, повинуясь какой-то неведомой мне магии, не могли выйти за пределы своей разрушенной деревни. Отвернувшись, я вновь погнала коня вперед и подальше.

Спустя час после бешеной скачки мы остановились на ночлег в поле. В лес идти не хотелось, а приближающуюся неприятность на открытом пространстве можно было увидеть заранее. Развести костер было нечем, и Дейн создал магического светлячка. Небольшой шар прохладного золотистого света застыл в полуметре над землей, прилично освещая пространство, метров на пять вокруг. Также Дейн очертил магический круг вокруг нашей стоянки, захватив и лошадей, затем сам наколдовал животным поилки с водой и кормушки и сам насыпал овса. Я наблюдала за ним, сидя на одеяле, обняв Тимошку и дрожа от пережитого ужаса. Передо мной был совершенно другой человек: правильные черты лица, спокойный уверенный взгляд, четкие, размеренные движения. Нынешний Дейн разительно отличался от предыдущего себя, и такой он мне очень нравился.

Закончив дела, он подошел ко мне, сел рядом и обнял, заметив мою дрожь.

— Успокойся, Лайса, мы все живы и здоровы и даже невредимы.— Его спокойный голос действовал умиротворяюще.

— Знаешь, мне давно уже не приходилось настолько волноваться за близких! — стуча зубами от пережитого волнения, постаралась объяснить я. — Я привыкла всегда отвечать и бояться лишь за саму себя.

— Знаю.— Он успокаивающе погладил меня по волосам.— Я понимаю, что ты чувствуешь сейчас, но, пожалуйста, успокойся. Все позади, и никто не пострадал!

Но я серьезно расстроилась. Сидя рядом с Дейном, я прижалась к нему, и мне вдруг стало настолько хорошо и тяжело одновременно, что душившие меня слезы сами вытекли наружу, против моей воли. Влага прочертила две мокрые дорожки на рубашке Дейна, а затем хлынула целым потоком.

Плакала я долго, а он лишь сидел и гладил меня по волосам, позволяя накопившемуся стрессу слезами вытечь наружу.

Успокоившись, я не заметила, как уснула у него на груди. И даже не почувствовала, как Дейн аккуратно уложил и укрыл меня и, передвинув свое одеяло, лег рядом.

Синее небо без единого облачка. Я стою в центре площади незнакомого города. Передо мною высится изумительной красоты дворец. Белоснежные стены с позолоченным орнаментом, высокие шпили, витражные резные окна. Я любуюсь этой красотой, застыв от восхищения. Меня с двух сторон плотной толпой обтекают люди. Я не обращаю на них никакого внимания, слишком увлеченная красивым зрелищем.

Внезапно на моих глазах дворец вздрагивает, словно живой, и рушится, рассыпаясь и поднимая клубы пыли.

— На помощь! — кричу я. — Дворец гибнет! Смотрите! — в панике хватаю прохожих за одежду.