В. В. Хлебников искал соответствия «зрительного» и «звукового» характера речи. Он был большим мастером палиндромов, стихов – «перевертышей», которые читаются слева направо и справа налево: «Кони, топот, инок», «Но не речь, а черен он».

Экспериментальные поиски, словотворчество, рифмотворчество, разработка интонационного стиха, синтез лирики, эпоса и драмы, реформирование языка в целях познания и предвидения будущего, то есть вся проблематика творчества В. В. Хлебникова является глубочайшим пластом, который еще только предстоит рассмотреть и понять до конца современным литераторам.

В отличие от кубофутуризма, который провозглашал существование в коллективе единомышленников, эгофутуризм был индивидуальным изобретением поэта И. В. Северянина. В 1911 г. он провозгласил собственный манифест «Пролог эгофутуризма».

Именно эгофутуристы ввели в русскую литературу само слово «футуризм» (доктрина «Я – в будущем»). Это литературное направление возникло в 1911 г., когда в Петербурге был образован кружок «Ego», в который, кроме И. В. Северянина, вошли Константин Олимпов (К. К. Фофанов), А. Грааль-Арельский (С. С. Петров), Г. В. Иванов. В 1912 г. кружок расширился до «Академии Эгопоэзии».

В 1913 г. была образована «Интуитивная ассоциация», представители которой (И. В. Игнатьев, П. В. Широков, В. И. Гнедов, Д. Крючков) стремились от общей символистской ориентации эгофутуризма перейти к более глубокому философскому и эстетическому обоснованию нового направления как интуитивного творчества индивида. Они утверждали, что каждая буква имеет не только звук и цвет, но и вкус и неразрывную от прочих литер зависимость в значении, осязание, что можно почувствовать только интуитивно. И. В. Игнатьев не останавливаясь на словотворчестве, широко вводил в стихи математические знаки, нотную запись, проектируя визуальную поэзию.

Другим экспериментатором стал Василиск Гнедов, enfant terrible петербургской богемы, писавший стихи и ритмическую прозу (поэзы и ритмеи) на основе старославянских корней, используя алогизмы, разрушая синтаксические связи. Он создал нашумевшую «Поэму конца». Все ее содержание состояло из одного жеста руки, которая поднималась и резко опускалась вниз, а затем вправо и вбок, образуя нечто, похожее на крюк.

Эгофутуризм обратил пристальное внимание литературы на психологизм и саморазоблачение, на подсознательные струны человеческой души, на глубокий смысл не только звука, линии, но и жеста, молчания.

Игорь Васильевич Северянин, настоящая фамилия Лотарев (1887-1941), считал своим учителем К. К. Фофанова. 20 ноября 1907 г., день, когда познакомился со своим главным поэтическим учителем, И. В. Северянин праздновал ежегодно.

Свой псевдоним поэт писал через дефис: Игорь-Северянин, подразумевая, что это не фамилия, а имя. Игорем его назвали по святцам, в честь святого древнерусского князя Игоря Олеговича; приложение «Северянин» усиливало элемент избранности, принадлежности к великому народу. Но с течением времени вторая часть имени стала восприниматься как фамилия.

Первые поэтические опыты были достаточно высоко оценены Ф. К. Сологубом и В. Я. Брюсовым, одобрившим попытки обновить литературный язык. Развело И. В. Северянина и кубофутуристов отношение к культуре прошлого. Поэт искал новые выразительные средства языка не в его искажении, а в поиске новых смыслов.

В 1918 г. на вечере в Политехническом музее в Москве И. В. Северянин был избран «королем поэтов», опередив В. В. Маяковского и В. В. Каменского. По достоинству были оценены современниками поэзоконцерты, на которых И. В. Северянин не читал, а пел свои стихи, стремясь достичь синтеза музыки и поэзии. Его поэтический мир пронизан удивительным чувством цвета, совмещающим кажущиеся несовместимыми оттенки: маки лиловеют, опаловая влага реки, абрикосовые ветерки, фиолетовое и голубое поле и т. п.

Поэзия И. В. Северянина стала отражением, рефлексией культурно-бытовых и поэтических реалий начала XX в. Беззаботность, игривость, изысканность, неразделимая с пошлостью, предстает перед читателем в стихотворении «Мороженое из сирени». Образы такого художественного мира не единожды поэтом обыграны и спародированы. Небольшая грамматическая неправильность меняет смысл фразы до неузнаваемости, делая ее легкой и изящной.

Музыкально-поэтический язык И. В. Северянина раскрывает индивидуальный способ осмысления картины мира, ценностные ориентации автора. Интерпретации языковых средств выразительности и составляют индивидуальный творческий стиль поэта, несущий отпечаток его личности, сочетающий лиричность и иронию.

В 1913 г. появилась еще одна футуристическая группа, просуществовавшая чуть больше года, но внесшая весомый вклад в формирование русской поэзии, – «Мезонин поэзии», которую основали московские эгофутуристы В. Г. Шершеневич, Хрисанф (Л. В. Зак), К. А. Большаков, Б. А. Лавренев, С. М. Третьяков, Р. Ивнев. Самым энергичным представителем «Мезонина» был В. Г. Шершеневич. Свою позицию он выразил в поэтическом манифесте, в котором в аллегорической форме представляет новые принципы.

Другой представитель «Мезонина» Рюрик Ивнев проповедовал декадентский уход из страшного мира городов и людей. Лирический герой – разочарованный, усталый, сосредоточенный на личных переживаниях, чувствует себя ничтожным и обреченным перед действительностью.

Особенностью «Мезонина», отличавшей эту группу от других, было активное участие в творческой работе поэтесс: Е. Г. Гуро, Е. Г. Низен, В. О. Станевич, Е. Ю. Кузьминой-Караваевой. Е. Г. Гуро обращалась к теме любви ко всему живому, прославления природы, принятия земного мира. Романтическое воспевание дерзких порывов, яркость красок, обращение к примитиву полностью отвечали требованию футуристов.

Просуществовав один год, хотя очень насыщенно и активно, «Мезонин» распался. В. Г. Шершеневич в 1916 г. в книге статей «Зеленая улица» начал разрабатывать особое направление – имажинизм, который был публично заявлен в начале 1919 г.

Поэтическая группа «Центрифуга» возникла в 1914 г., хотя основные участники С. П. Бобров, Н. Н. Асеев, Б. Л. Пастернак были знакомы задолго до ее основания. Большой резонанс вызвала программа С. П. Боброва «Русский пуризм», обозначившая этим понятием новую эстетику, основанную на национальной архаике. Хотя предложенный им термин не прижился, важнейшие положения были встречены одобрительно. Свое название группа получила после появления стихотворения С. П. Боброва «Турбопэан», ставшего художественно-политической декларацией.