Сам поэт считал себя лишь благодарным учеником фетовской поэзии, на деле же стихи его открывали новые литературные горизонты и послужили стимулом творчества символистов. В. С. Соловьев стал предтечей символизма при том, что был принципиальным противником «декадентства», отзывался на него насмешливой рецензией и меткими пародиями.

Философские образы В. С. Соловьева: Душа мира, Вечная Женственность, Вечная Подруга, София – стали символами, совмещающими реальный и нереальный планы, воссоздающими состояние души.

Старшие символисты, или «новые поэты», вошли в русскую литературу в 80-90-х г. XIX в., протестуя против оскудения русской поэзии. Главным принципом нового направления стало стремление вернуть ей жизненную силу. К старшим символистам традиционно относят В. Я. Брюсова, Д. С. Мережковского, К. Д. Бальмонта, З. Н. Гиппиус, Н. М. Минского, Ф. К. Сологуба.

Представители старших символистов развивали западноевропейские тенденции в русской литературе, расширяли область поэзии, вводя новые темы и мотивы, глубоко исследовали «новое религиозное сознание». Идеологом «новых поэтов» можно назвать Д. С. Мережковского, а учителем, разработавшим новые формы и приемы стихосложения, – В. Я. Брюсова.

В русском символизме, явлении неоднородном, различались московская и петербургская школы. Представители петербургской школы основывались на религиозно-мистических поисках, воплощенных в художественном творчестве (Д. С. Мережковский, Н. М. Минский, З. Н. Гиппиус). Их интересовал поиск связей между религией и творчеством, церковью и интеллигенцией, что привело к утверждению «нового религиозного сознания», основанного на уничтожении разрыва между верой и жизнью.

Московская школа, возглавляемая В. Я. Брюсовым, популяризировала традиции европейского символизма в русской поэзии. Критически относясь к мистической сущности символа, москвичи утверждали необходимость формального совершенствования стихосложения, создание энергичных, жизнеутверждающих произведений.

Представители обеих линий символизма считали, что любой творческий акт приближает поэта к Творцу, деятельность художника не может быть работой, это таинство, волшебство.

Писатель, поэт, философ, критик Дмитрий Сергеевич Мережковский (1866-1941) стал теоретиком и создателем основных критериев русского символизма. В основе нового искусства, по его мнению, должно лежать мистическое содержание, символы и расширение художественной впечатлительности. Эти принципы писатель отразил в книге стихов «Символы» (1892).

Любовь, личные переживания, по мнению Д. С. Мережковского, не просто привычка или страсть, а чувство единения двоих. Тайна любви открывает человеку тайну новой общности людей, объединенных высокими устремлениями. Естественней всего такая связь рождается в религии, в общей вере, ведь слово «религия» в переводе с латинского означает «связь». Сквозной темой в стихах поэта на протяжении всей его жизни была тема отношений человека и Бога.

В монографиях Д. С. Мережковского неисчерпаемыми символами духовного многообразия и единства русской культуры предстают русские писатели («Пушкин» (1896); «Л. Толстой и Достоевский» (1901); «Гоголь и черт» (1906); «Лермонтов – поэт сверхчеловечества» (1909); «Две тайны русской поэзии. Тютчев и Некрасов» (1915) и др.).

Д. С. Мережковский и его жена З. Н. Гиппиус организовали Религиозно-философские собрания (1901-1903), объединяющие людей самых противоположных идеологий, которые редко могли встретиться в жизни. Н. А. Бердяев позже вспоминал, что это был единственный в Петербурге «глоток свободы слова и свободы совести, хоть и ненадолго». На обсуждение выносились вопросы о том, включается ли мир-космос и мир человеческий в зону христианства церковного, то есть не искажает ли институт церкви истинную религию. Общество просуществовало всего чуть больше года и было запрещено как подрывающее устои государства, но основные идеи русской религиозной мыли, так или иначе, зародились на этих Собраниях.

Исходя из собственного понимания божественного, Д. С. Мережковский стремился показать историю человечества как повторяющееся из века в век противоборство Христа и Антихриста, которые воплощаются в различные исторические фигуры.

Трилогия «Христос и Антихрист» (1895-1904) положила начало русскому символическому роману. Трилогия состоит из романа «Смерть богов», повествующего о закате язычества, в котором христиане представлены как мракобесы, а язычник император Юлиан как сильная личность; романа «Воскресшие боги», рассказывающего о Леонардо да Винчи, показанного человеком, живущим по ту сторону добра и зла, в мире искусства; романа «Антихрист», представляющего Петра I как воплощение дьявольской силы.

Мысль о том, что для спасения русского общества необходимо преодолеть атеизм и прийти к Богу, Д. С. Мережковский отразил в статье «Грядущий Хам» (1906). Он не принял революцию, воплотив ее в образе Грядущего Хама, имеющего три лица: лицо самодержавия – мертвой казенщины, лицо православия – той церкви, о которой Ф. М. Достоевский сказал, что она в параличе, и будущее лицо хамства, идущего снизу, – самое страшное из всех трех лиц. Этого Хама Грядущего победит лишь Грядущий Христос, считал писатель.

Законодательница моды и вкусов эпохи, Зинаида Николаевна Гиппиус (1869-1945) была авторитетным идеологом символизма. Под псевдонимом Антон Крайний она писала статьи и рецензии, резкие и остроумные, четко определяющие репутацию поэтов. Мужественность ее настроенности и склада ума отразилась и на художественном творчестве: лирический герой у поэтессы всегда мужского рода.

Литературное окружение ценило ее как поэта, проповедующего индивидуализм, эпатирующего небрежным отношением к человеку и Богу. Современники вспоминают З. Н. Гиппиус как яркую и неоднозначную личность. Поэтесса знала, что ее считают злой, нетерпимой, придирчивой, мстительной, и слухи эти сама усердно поддерживала, они ей нравились, как нравилось ей раздражать людей, наживать себе врагов. Но это была игра, злым человеком, по воспоминаниям современников, З. Н. Гиппиус никогда не была, а в особенности не было в ней злопамятности.

Человек без Бога, по мысли З. Н. Гиппиус, «представлялся ей чудовищным автоматом, «чертовой куклой»» На протяжении всей жизни она не изменяла своему чувству Бога, как бы ни менялось ее богомыслие.

З. Н. Гиппиус и Д. С. Мережковский, муж и жена, были крепко соединены духовно, составляли как бы одно целое, несмотря на полное несходство душевных свойств. Д. С. Мережковский искренне верил в Бога, З. Н. Гиппиус искала веру, призывала к ней, в мыслях сводила все проблемы жизни к Нему, «Единому», «Единственному», Богу.

Религиозная настроенность и любовь к России сочетались в этой женщине с эстетизмом и модернистским вкусом.

В 1919 г. супруги эмигрировали, обосновавшись окончательно в Париже. Там чета Мережковских организовала салон «Зеленая лампа», ставший культурным центром русской диаспоры. Здесь встречались поэты, писатели, философы, обреченные на жизнь вне Родины. В последние годы З. Н. Гиппиус писала мемуары. Она оставила интересные портреты современников – А. А. Блока («Мой лунный друг»), В. Я. Брюсова («Одержимый»), Ф. К. Сологуба, В. В. Розанова, А. А. Вырубовой. Но писательница не успела закончить воспоминания о муже Д. С. Мережковском, с которым прожила, не расставаясь, пятьдесят два года.

З. Н. Гиппиус не отделяла судьбу России от своей собственной. Она долго верила, что скоро все закончится, предчувствуя «воскресение» России.

Создатель и руководитель московской школы символизма Валерий Яковлевич Брюсов (1873-1924) призывал к четкому соблюдению канонов новой поэзии при сохранении творческой свободы. Он реформировал стихосложение, ввел в русскую поэзию верлибр, совместил художественные образы различных эпох.