– Значит, знаменитый телефонный звонок тоже был фиктивным?

– Да. Это было легче всего. Любая особа с голосом без акцента или каких-либо других особенностей речи, могла выдать себя по телефону за Лилиан Хорн.

– Гм, гм, – задумчиво протянула фрау Штурм, – не так уж и глупо. Ведь все знали, что убитая ненавидела Лилиан Хорн.

– Можно даже пойти дальше и представить, что Кайзер сознательно направлял ревность своей больной жены в этом направлении.

– Твоя версия выглядит притянутой за уши, – сказала мать.

– Ничуть, – возразил он.

– Тебе, конечно, лучше знать! – Она заставила себя улыбнуться. – Но разумно ли будет, что именно ты…

– Ум это не самое главное в жизни, – оборвал он ее неожиданно резко и довольно жестко, – есть и другие ценности. А теперь, пожалуйста, давай ужинать.

Ни слова не говоря, она поднялась и ушла на кухню. Впервые их прежние гармоничные отношения дали трещину. Она почувствовала, как сын ускользает от нее, и хотя уже давно была готова к этому, в ней все отозвалось сильной болью.

Михаэль Штурм очень удивился, что адвокат ван Борг принял его не один. Хозяин дома тут же познакомил молодого криминалиста с Томасом Керном.

– Пожалуйста, не стесняйтесь в моем присутствии, – попросил господин Керн, крепко пожимая руку Михаэлю, – я заинтересован в судьбе Лилиан и готов сделать все возможное, чтобы вытащить ее из тюрьмы.

Бывший муж Лилиан был худым, слегка сутулым мужчиной, с резко обозначенными складками вокруг рта.

Доктор ван Борг предложил гостям поудобнее расположиться в уютном, хотя и несколько мрачноватом кабинете и поставил на столик бутылку коньяка и бокалы.

– Вы действительно можете совершенно открыто говорить в присутствии господина Керна, – заверил он Штурма, – иначе я не пригласил бы его на наше маленькое совещание.

– Охотно верю, – сказал Михаэль Штурм, но его голос звучал явно неискренне.

Роль Томаса Керна казалась ему загадочной. Он, правда, знал, что Лилиан Хорн была замужем, но на процессе даже не упоминалось имя ее мужа. Ситуация показалась ему более чем странной.

Доктор ван Борг почувствовал его нерешительность.

– Вас что-то беспокоит? – поинтересовался он.

– Насколько я знаю, – начал Михаэль Штурм с некоторым колебанием, – Лилиан Хорн была разведена по ее вине. Следовательно, она, пожалуйста, не обижайтесь на мою прямолинейность, господин Керн, поступила с вами несправедливо, причинив вам боль.

– Я любил ее.

– Не сомневаюсь в этом.

– А в моем намерении помочь ей? – Томас Керн взглянул на него, и в уголках его губ промелькнула улыбка.

– У меня нет доказательств обратного, – прямо заявил Михаэль Штурм.

Доктор ван Борг наполнил тем временем бокалы.

– Но господин Керн нанял меня на роль защитника Лилиан Хорн, – сказал он.

Михаэль Штурм посмотрел на бывшего мужа Лилиан Хорн.

– Тогда, значит, это вы пытались подкупить меня?

– Признаю, что с моей стороны это было большой глупостью! – Томас Керн подался вперед. – Я делал все, чтобы остаться в тени. Просил доктора ван Борга и мою бывшую жену не упоминать на процессе, если возможно, моего имени. Для меня это, прежде всего, было важно, чтобы оградить от грязи мою новую семью, в первую очередь моих детей. Я не хотел, чтобы они оказались втянутыми в скандал. Вы можете меня понять?

– Могу.

– Но презираете меня за это? Говорите честно, я и сам теперь так думаю. У меня есть только одно извинение: с самого начала я был твердо убежден в невиновности Лилиан и даже не мог себе представить, что дело дойдет до обвинительного приговора.

– Я предупреждал вас. – Доктор ван Борг закурил сигарету.

– Тем не менее, я все равно не верил. Подумайте, я был женат на Лилиан семь лет, следовательно, могу утверждать, что знаю ее. Она не только человеку, она даже курице никогда бы не смогла перерезать горло. Она не убийца, я совершенно в этом убежден.

– Только, к сожалению, нам это никак не поможет, – жестко сказал адвокат.

– Возможно, и помогло бы, если бы я дал показания на суде в пользу Лилиан, – возразил Томас Керн, – она по-другому выглядела бы там, если бы я сказал о ней только хорошее. Не говоря уже о том, что прояснил бы роль Хуберта Тоглера.

– Вы знаете его? – удивленно спросил Михаэль Штурм.

– Еще бы! Он и был причиной нашего развода. Раз уж мы об этом заговорили, я выложу все начистоту. Я повел себя тогда довольно подло по отношению к Лилиан. Наш брак к тому времени практически распался. Страстная любовь несколько поостыла, а потом совсем сошла на нет. Ну, вы знаете, как это бывает. Я совсем перестал уделять внимание Лилиан и сам частенько нарушал супружескую верность, когда она познакомилась с Хубертом Тоглером. Она не скрывала от меня любви к нему и требовала развода. Уязвленный в своем мужском самолюбии, я потребовал, чтобы она всю вину при разводе взяла на себя. Она согласилась. Ради Хуберта Тоглера она была готова на все, а он ее бросил. Возможно, даже пока еще шел бракоразводный процесс. Но она была слишком горда, чтобы вернуться ко мне.

– После вашего рассказа Лилиан предстает совсем в другом свете! – воскликнул Михаэль Штурм.

– Более того, – сказал Томас Керн, – становится понятным странное поведение Лилиан в тот роковой вечер в «Таверне». Она пришла в смятение из-за неожиданной встречи с Хубертом Тоглером, так что абсолютно понятно, почему она на какое-то время покинула веселую компанию, чтобы привести в порядок свои мысли и вернуть себе самообладание.

– Но обо всем этом, – воскликнул Михаэль Штурм, – на процессе не было сказано ни слова!

– Вот именно, – подтвердил Томас Керн, – это и есть совершенно новые обстоятельства, и их достаточно, чтобы потребовать возобновления процесса. Помогите мне убедить в том доктора ван Борга!

– Мне очень жаль! – Адвокат поднял свой бокал и выпил большой глоток коньяка. – Это все эмоции. Нужны факты. Именно поэтому мы надеемся на вас, господин Штурм! Вы сказали мне по телефону, что нашли возможность доказать невиновность Лилиан Хорн.

Они оба в ожидании смотрели на Михаэля Штурма, а его вдруг охватила странная неуверенность, мучительный страх, как бы не запутаться в несбыточных планах.

– Надеюсь, – сказал он смущенно, – что не разочарую вас!

Он сообщил о случайно обнаруженном снимке в журнале, сделанном на месте преступления еще до прибытия полиции, где были видны капли крови, которые могли принадлежать только убийце.

– Действительно! – воскликнул пораженный адвокат. – Я как-то не подумал об этом! Я был уверен, что тщательно подготовил защиту Лилиан Хорн. А упустил из виду такую элементарную вещь – узнать, были ли найдены следы ее крови? Как такое могло случиться со мной?

– Чудесно! – Томас Керн хлопнул себя по коленке. – Теперь у нас есть повод для возобновления процесса! Я даже не знаю, как благодарить вас, господин Штурм!

– Только не торопите события! – предостерег их ван Борг. – Для возобновления процесса этого все равно недостаточно.

– Но вы же сами сказали…

– Что на процессе кое-что было упущено из виду? Да! Но о процессуальной ошибке говорить еще рано, наличие капель крови еще не доказательство невиновности Лилиан Хорн.

– Не понимаю! – Лицо Томаса Керна вытянулось от удивления, а складки в уголках губ обозначились еще резче.

– Вам известна группа крови вашей бывшей жены? – спросил Михаэль Штурм.

– Случайно да. Первая. Ничего особенного.

– Вот видите, – сказал Михаэль, – по грубым подсчетам три четверти человечества имеют ту же группу. Вполне может случиться, что у настоящей преступницы или преступника – если мы исключаем Лилиан Хорн, может быть та же самая группа, что и у вашей бывшей жены.

– Точно, – подтвердил адвокат, – вполне возможно. Поэтому простое знание группы крови нам еще ничего не дает. Необходимо исследовать состав крови.

– Но для этого мне нужна шкура степной овцы! – заявил Михаэль Штурм. – А она лежит в Управлении полиции среди прочих вещественных доказательств, и я не знаю, как до нее добраться. Профессор Фабер позаботился о том, чтобы мне ее не выдавали, вот я и подумал, может быть, доктору…