Разумеется, оставался вопрос, где найти бандита, и Гасси сознавал, что придется поломать голову. То ли дело Соединенные Штаты Америки, где подобные представители фауны водятся в изобилии. Там, если тебе нужен бандит, достаточно дать объявление в газету или полистать телефонный справочник, но здесь, в Англии, такая процедура весьма хлопотна. Тем не менее Гасси был убежден, что небольшие разыскания непременно увенчаются успехом, и настолько утвердился в этой мысли, что в тот миг, когда Чарли Йост приставил ему к животу пистолет со словами: «Стоять, это ограбление», первым делом подумал: вот он, тот головорез, которого мы собирались разыскивать по всей стране. Как говорится, на ловца и зверь бежит.

Экстравагантная мысль ограбить Гасси пришла Чарли под воздействием портвейна, выпитого в буфетной. Просто для смеха, решил он, не рассчитывая на значительную выручку. По молодости в начале карьеры он частенько грабил прохожих ради заработка, однако те дни давно миновали. Переместившись в более высокие сферы и занявшись сейфами, он давно забросил это занятие, недостойное солидного человека. Однако портвейн пробудил в нем ностальгию по юношеским безумствам. Итак, как уже описано, он приставил пистолет к животу Гасси, и дальше произошла заминка. Гасси видел много гангстерских фильмов и знал, что положено делать в таких случаях, поэтому поднял руки вверх, а Чарли, слегка одумавшись, уже спрашивал себя, не слишком ли далеко зашел и не раскается ли в поступке, на который толкнула его ностальгия. В этот момент из-за угла выехал на велосипеде Герберт Брюстер, сержант веллингфордской полиции.

Ранее упоминалось, что между сержантом и Айви, горничной в Мэллоу-холле, существовало нечто больше простой Дружбы. Они встречались уже несколько месяцев, и сержант завел привычку, проезжая мимо Мэллоу-холла, заглядывать к Айви на кухню — выпить чашечку кофе и поболтать. Сейчас он как раз ехал от нее, когда на дороге ему предстал маленький человек в больших очках и другой, повыше, в бриджах для верховой езды, которого сержант узнал. Это был мистер Мортлейк, с которым они вместе играли в городской крикетной команде. Мистер Мортлейк стоял, держа руки вверх.

Подобно Гасси, сержант Брюстер часто ходил в кино и без объяснений понял, что происходит. Как ни трудно вообразить такое в сердце мирного Вустершира, он стал свидетелем вооруженного ограбления. Человек сердобольный пожалел бы преступника, поверившего, будто у Гасси Мортлейка могут быть деньги. Однако единственной мыслью сержанта было: вот он, счастливый случай задержать преступника и продвинуться по службе. Глаза его загорелись, он приналег на педали, и Чарли Йост, увидев приближающегося полицейского, понял, что его сомнения в разумности предпринятых действий были вполне оправданы.

Полисмены — люди скорее дела, чем слова, и многие в сходных ситуациях, не зная, с чего начать разговор, ограничились бы официальным окриком: «Эге!», однако сержант Брюстер не испытывал подобных затруднений. Суровым голосом, от которого у Чарли Йоста все внутри похолодело, он спросил:

— Что тут происходит? — и добавил: — Попали в беду, мистер Мортлейк?

Чарли застыл, со страхом ожидая ответа.

Страх этот был вполне оправдан. Гораций, делая ему выговор, внятно объяснил, как неблагосклонно английские законы смотрят на пистолеты, и сейчас Чарли с мучительной четкостью вспомнил его слова. Насколько Чарли понял, в Англии можно совершать практически любые преступления, лишь бы при тебе не было огнестрельного оружия, но если у тебя обнаружат хотя бы один ствол, то расплата наступит задолго до Страшного суда. Чарли, который без пистолета всегда чувствовал себя голым, в свое время пропустил эти мудрые слова мимо ушей, но сейчас его чувства были совсем иными. Он сжался под обличающим взглядом сержанта Брюстера. Гадалка как-то сказала, что ему следует опасаться брюнета. Шевелюра сержанта Брюстера вполне подходила под это описание, и Чарли понял, что роковой час наступил.

Гасси опустил руки.

— А, привет, Герберт, — сказал он. — В беду? Нет, спасибо, все замечательно. Этот джентльмен попросил у меня спички.

— Вы держали руки вверх.

— Просто разминался. Затекли что-то.

— Это не ограбление?

— Помилуй Бог, конечно нет! Какая нелепость!

— Эге, — отвечал сержант голосом, тусклым от огорчения. Разумеется, именно с этого он и должен был начать, хоть и совершенно другим тоном. Ничто так не расстраивает сержантов, как крушение надежд в тот самый миг, когда все, казалось, так хорошо складывается. Он мрачно влез на велосипед и понуро поехал прочь. Если случалось в истории британской полиции сержанту пить горькую чашу разочарования и катить на велосипеде в безутешной тоске, то это был сержант Брюстер.

Однако частенько случается, что когда один человек — назовем его А — пребывает в горе и мрачно размышляет о несбывшемся, другой — назовем его Б — чувствует себя преотлично. Чарли Йосту казалось, что солнце сияет исключительно ярко, а пернатые певцы заливаются с мелодичностью, необычной даже для Вустершира, где птицы, как правило, в голосе. Еще он осознавал, что обязан всем этим чрезвычайной любезности Огастеса Мортлейка. Чарли с изумлением таращился на своего спасителя. Ему и в голову не приходило, что какой-нибудь человек в бриджах для верховой езды способен на подобную доброту.

— Жутко благородно с вашей стороны, — сказал он, обретая наконец дар речи.

Гасси только отмахнулся.

— Пустяки. Не стоит благодарности.

— Если бы я мог чем-то вам отплатить…

— Можете.

За очками Чарли блеснула самая трогательная признательность. Голос его задрожал.

— Только скажите, и я сделаю!

— Все не просто. Должен предупредить, что в две минуты этого не объяснишь.

— Располагайте моим временем!

— Так, значит, вот… — начал Гасси.

Майк сидел в своем кабинете в банке и диктовал Аде Кутс, когда доложили, что к нему Огастес Мортлейк.

Даже в самых благоприятных обстоятельствах Майк не слишком стремился к обществу Гасси, а после недавней беседы и вовсе утратил вкус к его компании. Единственное, что в нем можно было найти хорошего, — это то, что он — не генерал Федерстон. Однако управляющий банком не может скрыться от посетителей, и через минуту вошел Гасси в сопровождении щуплого человечка. Очки в роговой оправе, да и весь вид незнакомца наводили на мысль о безработном клерке, пришедшем просить места. Майку показалось, что щуплый человечек погружен в какие-то размышления.

Так оно и было. По пути к кабинету Чарли Йост заметил большой сейф и несколько приуныл. Он сразу понял, что с этим сейфом придется изрядно попотеть, и даже засомневался, справится ли с этой работой. Однако истинный профессионал не позволяет сомнениям надолго себя одолеть. Чарли вспомнил прежние многочисленные победы, отбросил неуверенность и даже сумел выдавить улыбку.

— Это мистер Йост, Майк.

— Очень приятно, — произнес Майк, в последний миг удержав сорвавшееся было с языка: «Мистер Кто?».

— Мистер Бонд, Чарли.

— Рад познакомиться, мистер Бонд. Отличный денек.

— Замечательный.

— Мы пришли к вам, — сказал Гасси, — по важному делу.

— Да?

— По важному личному делу.

— А? Вас не затруднит, Ада?

— Конечно, мистер Майк.

Ада вышла, и Чарли задал вопрос:

— Здесь жучков нет?

— Чего-чего?

— Чарли имеет в виду микрофоны, — пояснил Гасси. — Потому что в противном случае нам лучше придержать язык и перенести разговор в подвал или куда-нибудь еще.

— А! Микрофонов нет, — отвечал Майк, гадая, мерещится ему или Гасси еще более поглупел. — Я довольно занят, — заметил он, и Гасси сказал: — О да, конечно, конечно.

— Простите, что мы так к вам ворвались, — продолжал он, — но когда вы нас выслушаете, то поймете, что мы пришли не просто отнять у вас время. Вспомните наш утренний разговор. Я рассказал о нем мистеру Йосту. Нет, я не про начало разговора, — поспешил успокоить Гасси, заметив тревогу на лице Майка, — а то, что вы сказали в самом конце. Помните? Речь шла о том, что вам нужно много денег и быстро. Вы упомянули, что застрахованы на крупную сумму от увечья, полученного при покушении на вашу жизнь. Если кто-то покусится на вашу жизнь и вы получите телесное повреждение, то вы — кум королю. Не забыли?