— Но…

— Шорти, миленький, не усложняй, — попросила Терри. — Другого пути нет. К Дезборо подъеду я.

Она вышла. Граф подрагивал. Майк заботливо на него смотрел.

— Вижу, — заметил он, — вы еще в упадке. В чем дело? Опять совесть?

Лорд Шортлендс понял, что ему мешало.

— Мой дорогой, если Адела увидит, что ее стол взломан, она заподозрит меня.

— Ну и что? А вы засмеетесь. «Что будешь делать?» — осведомитесь вы, присовокупив: «Хо-хо» или «Э?», по вкусу. Леди Адела будет молча кусать губы.

— Молча?

— А что она может ответить?

Лорд Шортлендс издал такой печальный звук, что Майк похлопал его по спине.

— Хвост пистолетом! — сказал он. Лорд Шортлендс не ободрился.

— Хорошо вам говорить «хвост». Мне это все не нравится. Да я и не смогу взломать никакой стол.

— И это вас тревожит? Я же вам помогу.

— Поможете?

— Конечно. Это дело для молодых.

— Спасибо вам большое.

— Не за что.

— Надо бы Терри за вас выйти. Где она найдет такого хорошего мужа?

— Так ей и скажите. Я сам это чувствую. Она вам не давала понять, в чем загвоздка?

— Нет.

Открылась дверь, вернулась Терри, села, и Майк заметил, что она погасла. Лорд Шортлендс тоже бы это заметил, если бы что-нибудь замечал.

— Ну? — сказал Майк.

— Ну? — сказал граф.

— Я видела Дезборо, — призналась Терри.

— Узнала то, что нужно?

— Узнала то, что ненужно.

— Говори понятней. Она вздохнула.

— Я просто не хотела сразу вас пугать. Дезборо подозревает Стэнвуда.

— В чем? — вскричал граф.

— В том, что он — не Росситер.

— Спинк же его признал!

— Он подозревает и Спинка. «Что мы, в сущности, о нем знаем?» — сказал он и привел массу примеров, когда дворецкий оказывался преступником. Лучше бы он не читал столько детективов.

— Почему он заподозрил Стэнвуда?

— Заговорил с ним о марках, а тот ничего не знает. Жаль, что у Стэнвуда такая преступная внешность!

— Что Дезборо думает делать?

— Понятия не имею. Пока что положил марку в конверт и запер в сейф.

Они помедлили.

— В сейф? — спросил наконец Майк.

— Да.

— А где он?

— В библиотеке.

— Какая глупость! Да, этого я не предусмотрел. Пойду, подумаю. Если что нужно, я — у себя. Нет, это надо же, в сейф!

Когда он вошел в свою комнату, с кресла поднялся Стэнвуд.

Стэнвуд выглядел неважно. Обед с устрашающей леди и беседа с ее мужем сделали свое дело. Когда представители Индианы или Миннесоты садились ему на лицо или на живот, он испытывал неудобство, но таких испытаний у него еще не бывало. Посмотрев на него, вы бы сказали, что душа его прошла сквозь горнило, и попали бы в точку. Во всяком случае, Майк после первого взгляда кинулся к шкафу, вынул фляжку и вручил ее другу

— Спасибо, — сказал тот, отхлебнув побольше. — Ох, что я пережил!

— Что ж, — отвечал Майк, переходя к суровости, — сам напросился.

— А кто этот субъект в очках?

— Дезборо Топпинг, муж хозяйки.

— Он говорил со мной о марках, — поведал Стэнвуд, содрогаясь при одном воспоминании.

— Чего же ты хочешь? Втерся в дом под видом филателиста, а тут еще один филателист. О чем ему с тобой разговаривать?

— Да я в жизни не видел этих альбомов! Раньше я думал, только дети собирают марки. А теперь куда ни взгляни — филателист. С ума посходили, как ты думаешь?

Майк не собирался вступать в академическую дискуссию.

— Зачем ты сюда полез? Я же тебе сказал, сиди на месте, жди указаний.

— Да-да. Но мне показалось, ты немного спекся. Скажем так, утратил хватку. В общем, когда Спинк пришел, я принял его план.

— Куда он пришел?

— Ко мне, сразу после тебя. Мы же с ним давно знакомы. Он служил у отца.

— Да, знаю.

— Вот. Я ему рассказал про эти снимки и попросил совета. А он говорит, это легче легкого. Выдайте себя за Росситера, и дело в шляпе. Ну, я согласился, он позвонил вашей леди, а она меня пригласила в самое логово.

— Что он сказал про альбом?

— Да ничего, в сущности. Просто он ему нужен.

— Еще бы! Там марка в полторы тысячи.

— Вот это да!

— Мало того, она принадлежит Терри. Доказать это нельзя, а твой Спинк теперь докажет все что угодно. Ты, несчастный, обобрал бедную девушку.

— Не понимаю.

— Сейчас объясню, — ответил Майк и объяснил. Когда он закончил речь, Стэнвуд корчился от муки. Оружие просто торчало из его души.[18]

— Что же ты раньше не сказал?

— А как я мог знать, что ты полезешь в замок?

— Если Спинк получит марку, Шортлендс не сможет жениться на этой поварихе.

— Спинк купит ее согласие. Стэнвуд сокрушенно покачал головой.

— За Спинка ей выходить нельзя. Ты смотри, а я-то думал, он хороший парень! Откуда я мог знать, что это — бес в человеческом облике? Если ты бес, так себя и веди. Вот что, старик, теперь дело за тобой. Забудь, чему учили в детстве, и сопри марку.

— Я об этом думал. Но она в сейфе.

— Значит, надо взломать сейф.

— Как?

— Попроси Огастеса.

Майк просто ожил. Глаза его засияли тем светом, которым сияют глаза осажденного гарнизона, заслышавшего, что идет морская пехота.

— Ах ты, Господи! Я и забыл, что он медвежатник.

— Взломает за милую душу.

— Он тут, с тобой?

— Конечно.

— Старик, — произнес Майк дрожащим голосом, — забудь все, что я наговорил. Назвал тебя толсторылым кретином…

— Нет, не назвал.

— В уме, про себя. Начал ты плохо, а кончаешь — блестяще. Огастес! Так всегда, время рождает героя. Прости, отлучусь на минутку, скажу сообщникам.

Однако, не успел он выйти, появилась Терри, а за нею — лорд Шортлендс.

— Мы больше не могли ждать, — сказала она. — Мы решили… О, Стэнвуд! Здрасьте.

— Привет Терри. Пип-пип, ваша светлость. Терри глядела сумрачно и с укоризной.

— Да, натворили вы дел, теперь не распутаешь!

— Простите. Майк мне растолковал.

— Поздно сокрушаться, — прибавил пятый граф.

Он был так печален, что Майку захотелось его приободрить. Для начала он крикнул «Огэй!» отчего граф подпрыгнул, как лосось на крючке, а Терри задрожала.

— У меня хорошие новости, — пояснил Майк. — Благая весть. Проблема решена.

— Что!

— Решена. Все очень просто. Взламываем сейф. Терри закрыла глаза, явственно страдая.

— Видишь, Шорти, он всегда найдет выход. Мы взламываем сейф.

— Вы умеете их… э… взламывать? — осведомился граф.

— Лично я не умею. Но у меня есть друзья-специалисты. Пригласим Огастеса Ворра.

— Вора?

— Что еще за Огастес?

— Мой камердинер.

— Пока он не попал на собрание методистов, — пояснил Майк, — он был медвежатником.

Терри утратила мрачность. Мало того, лицо ее озарилось радостью.

— Это просто чудо! А он хороший специалист?

— Великолепный. По его словам, имя Ворра высоко ценилось в преступном мире.

— Однако, удачная фамилия!

— Я это заметил по своей тонкости. Вижу, тонки и вы. Приятно представить, что нас ждут словесные поединки у камина. Вообще-то насчет фамилии говорят все, кому не лень, но это — другое дело. Только у нас с вами — тонкий, острый ум.

— Если он обратился, он не станет красть.

— Ничего, убедим. Он увидит, что мы правы. Кроме того, он сноб. Будет счастлив выручить графа. У вас есть корона, Шорти?

— А, что? Корона? Да, где-то лежит.

— Тогда наденьте ее на время переговоров, так это, набекрень.

Советы не пригодились, поскольку раздался громкий стук, потом — возглас «Хо!», и вошел герой, рожденный временем.

— Пришел посмотреть, дорогуша, как вы тут, — сказал Огастес. — А, мое почтение! Не знал, что у вас гости. Пардонт.

Он повернулся, чтобы уйти, но Майк его перехватил.

— Не дурите, Огастес. Вы нам как раз нужны. Мы собирались послать за вами ищеек. Значит, приехали в старый замок?