— Хочу посмотреть, сколько у тебя еще пистолетов.

— Да нет их больше…

— Проверю. Пошевеливайся!

Джек-Джентльмен нехотя повиновался. Когда он достиг стены, Джимми спустился, включил свет, стал ощупывать его карманы и почти тут же наткнулся на что-то тяжелое и металлическое.

Он укоризненно покачал головой.

— Ах, как ты небрежен! К чему столько оружия? «Я сына своего растил не для войны, не для стрельбы…» Теперь можешь повернуться. Опусти руки.

Джек-Джентльмен оказался натурой философского склада. Горестные сожаления уже миновали. Он присел на подлокотник кресла, окинув Джимми совсем не враждебным взглядом и даже слабо улыбнулся.

— А я-то считал, обставил тебя! — признался он. — Наверное, ты все-таки умней, чем я думал. Вот уж не предполагал, что ты догадаешься, не станешь пить.

Джимми все понял.

— Так это ты притащил ко мне коктейль? Снотворного туда подсыпал?

— А ты что, не знал?

— Да-а, — протянул Джимми. — Я и не ведал, что добродетель в нашем мире так быстро вознаграждается. Нет, я ничего не заподозрил, просто решил — хватит с меня выпивок.

Его собеседник засмеялся. Води с ним Джимми более близкое знакомство, это встревожило бы его. Друзья знали: если Джек-Джентльмен заливается мерзким смехом, значит — за пазухой у него припрятан не менее мерзкий сюрпризец.

— Сегодня ночью тебе везет! — сообщил Джек-Джентльмен.

— Видимо, да.

— Однако ночь еще не кончилась…

— Почти утро. Ступай, положи пробирку. Ты что, думаешь, я забыл про нее?

— Какую еще пробирку?

— Кончай, приятель! Ту, с патриджитом. Она у тебя в нагрудном кармане!

Снова закатившись хохотком, Джек-Джентльмен двинулся к сейфу.

— Аккуратненько смотри положи, на верхнюю полку!

И тут каждый нерв в его теле встрепенулся. Воздух разодрал оглушительный вопль. Джек-Джентльмен, явно спятив, орал во все горло:

— Помогите! Помогите!

Беседа до сей поры велась полушепотом, и внезапные вопли оглушили Джимми, как взрыв. Они прокатывались по библиотеке, сотрясая стены.

На минуту Джимми оцепенел, но тут случилось совсем уж дикое. В руку ему прыгнуло что-то живое, крутящееся, и он поймал себя на том, что обалдело глядит на дымящуюся дырочку в ковре. Таков был эффект внезапного крика, непредвиденной атаки, что Джимми напрочь позабыл, что держит в руках пистолет и нажал курок.

В ту же минуту все завихрилось и забурлило. Джимми получил оглушительный удар в челюсть. Он пошатнулся, а когда опомнился, на него смотрел черный глазок пистолета, который минуту назад чуть не продырявил ему ногу. Поверх дула мрачно улыбалось ироническое лицо Джека-Джентльмена.

— Я ж предупреждал, ночь еще не кончилась!

Удар в челюсть временно затуманил умственные способности Джимми. Он стоял, изо всех сил стараясь взять себя в руки, ну хоть избавиться от ощущения, что голова у него вот-вот оторвется. Отступив к столу, он оперся на него.

Сзади спросили:

— Этъ еще чтэ тъкое?

Он обернулся. Любопытная процессия входила через открытые двери. Первым шел Крокер, по-прежнему в жуткой маске, следом субъект с лохматой бородой в больших очках — прямо машина, вынырнувшая из стога! — за ним — Огден; а замыкала шествие здоровенная, решительная особа с блестящими, несколько вразброд глазами и большим револьвером в твердой руке — воплощение современной женщины, которая не терпит глупостей. Процессия хорошо вписывалась в атмосферу страшного сна, который никак не кончался. Особа показалась Джимми той самой горничной, которая сперва явилась на звонок, а потом прислала его отца. Однако он знал, что этого быть не может. В горничных он не разбирался, но все-таки понимал, что они не разгуливают в глухую полночь, вооружившись револьвером.

Пока он лихорадочно распутывал этот бред, отыскивая в нем смысл, дверь распахнулась, и в зал ввалилась разношерстная толпа, разбуженная криками о помощи. Джимми обернулся и увидел тетю, двух-трех гениев, Уилли Патриджа. Все они были в той или иной степени раздеты и все недоумевали.

Командование мгновенно и безапелляционно приняла на себя особа с револьвером. Она крикнула:

— Двърь за-крыть! Дверь послушно закрыли.

— Тък, — приказала она. — А тъперь, этъ чтъ тькое? — она повернулась к Джеку-Джентльмену.

Джек-Джентльмен, опустив револьвер, ждал возможности приступить к объяснениям с тем несносным видом, какой бывает у людей, когда они намерены сообщить, что выполнили свой долг и не требуют благодарности.

— Кто вы? — осведомился он.

— Нъ важно, — оборвала, мисс Тримбл. — Мъсвис Пэтт все знаът.

— Надеюсь, вы не обиделись, лорд Уизбич, — вступила миссис Пэтт из группки от дверей. — Я наняла детектива вам в помощь. Подумала, в одиночку вам не справиться. Надеюсь, вы не возражаете…

— Что вы, миссис Пэтт! Наоборот, очень умно.

— Рада, что вы так считаете.

— Превосходный ход.

— Чтъ этъ знъчит? — перебила мисс Тримбл обмены любезностями. — Кък тък — пъмочь?

— Лорд Уизбич любезно вызвался охранять взрывчатку моего племянника, — пояснила миссис Пэтт.

Джек-Джентльмен скромно улыбнулся.

— Надеюсь, что хоть немного помог. Кажется, пришел я сюда вовремя, взгляните, — указал он на сейф. — Уже успел взломать! К счастью, при мне был пистолет. Я взял негодяя под прицел и позвал на помощь. Еще минута, и он бы улизнул!

Подойдя к сейфу, мисс Тримбл осмотрела его, нахмурясь так, словно это ей не понравилось. Пробурчав что-то, она вернулась и окну, признав:

— Нъчъго ръбътенка!

Вперед выступила Энн. Лицо у нее пылало, глаза горели.

— Вы хотите сказать, что застали Джимми, когда он взламывал сейф? — спросила она. — Что за нелепость! В жизни ничего подобного не слыхала!

— Энн, это не Джеймс Крокер! — вмешалась миссис Пэтт. — Это самозванец! Он втерся в дом, чтобы украсть изобретение Уилли. — Она ласково взглянула на Джека-Джентльмена. — Лорд Уизбич мне все объяснил. Днем он просто притворился, будто его узнал.

Огден удивился, из его открытого рта донеслось бульканье: поворот событий ставил его в тупик. Разговор, подслушанный им в библиотеке, открыл ему, что Джимми — настоящий, а лорд — фальшивый, и он не мог понять, отчего же тот не представит теперь доказательств. Он не подозревал, что в голове у Джимми едва-едва рассеивался туман после удара в челюсть. Сам Огден готовился категорически отрицать все, если Джимми призовет его как свидетеля. Нельзя же, в конце концов, чтоб дельце вытаскивали на свет божий!

Энн смотрела на Джимми полными ужаса глазами. Первый раз ей подумалось, как мало она его знает. А что, если он и правда проник в дом, чтобы выкрасть этот порошок? Она боролась, как могла; внутренний голос напоминал ей, что она сама предложила ему назваться Джимми Крокером. Да, да, но как быстро, как охотно он согласился на этот безумный проект! Такой ли уж безумный? Не стало ли это прикрытием для другой авантюры? Если лорд Уизбич застал его в зале у взломанного сейфа, какое другое можно найти объяснение?

И тут же, вместе с убежденностью, что он — преступник, пришла уверенность: она его любит. Увидев его в беде, она четко увидела и это. Энн подошла и встала рядом с ним, чтобы как-то ему помочь, но не зная, что сказать. Тогда она взяла Джимми за руку, беспомощно ожидая неизвестно чего.

Зато Джимми от прикосновения ее пальцев сразу очнулся. Вдруг, как от толчка, он пришел в себя. Как сквозь туман, до него доносились какие-то слова, но сам заговорить он не мог. Теперь, совершенно неожиданно, Джимми вновь обрел все способности и с жаром кинулся в битву.

— Да, Господи! Все наоборот! Это я застал его у сейфа!

— Очень правдоподобно! То есть, я хочу сказать — какая нелепая выдумка!

— Смешно! — согласилась миссис Пэтт, повернулась к мисс Тримбл и махнула рукой. — Арестуйте этого человека!

— Мънутку! — отозвалась здравомыслящая девица, задумчиво ковыряя в зубах дулом револьвера. — Мънутку! Нъдо внъкнуть. Пъслушать обе върсии.