Он все понимает.

Тесс покраснела и отвела от него взгляд. Она боялась прочитать по его лицу, что он знает даже то, что ему не следует знать.

Зашнуровав ботинки, Тесс встала, торопливо пригладила волосы и негромко окликнула Букера, не поворачиваясь к нему.

— Ты готов?

— Да.

Она направилась к тропинке, с которой они свернули, и прошла несколько десятков шагов, прежде чем сообразила, что за ней никто не идет. Тогда она остановилась и бегом вернулась к речушке, чего-то испугавшись.

Букер стоял там, где стоял несколько минут назад, со сложенными на груди руками, и Тесс вспыхнула, едва сообразив, что он жив и невредим и она напрасно испугалась за него.

— У нас нет времени на шутки, Букер. Что это еще за игра в прятки? — не удержалась Тесс, чтобы не излить на него свое раздражение.

— Ты права. У нас нет времени, — подтвердил он.

Тесс ничего не понимала. Стоит на месте. Не спорит. Что бы это значило? И она огляделась, словно ожидая найти ответ на свой вопрос. Потом ее взгляд вернулся к невозмутимому Этану Букеру.

— Нам надо спешить.

— Куда? — тихо и проникновенно спросил он.

— Искать следующий знак. Джанет похитили, и мне необходимо ее освободить.

— Ты хочешь сказать — нам необходимо. Я правильно понял? Ты здесь не одна, Тесс. Нас двое.

Он опустил руки, и Тесс в первый раз увидела гнев в его глазах. Добродушный коронер умеет злиться, подумала она, но шутить по этому поводу не стала.

— Мы теряем время, когда не пытаемся решить задачу сообща, — сказал Букер.

— Я заварила кашу, — проговорила Тесс, не разжимая губ и боясь голосом выдать захлестнувшие ее чувства. — И мне ее расхлебывать. Я не звала тебя с собой, во всяком случае после того как обстоятельства переменились. Теперь идет совсем другая игра, и у меня нет времени на церемонии.

Букер подошел к ней.

— Ты теряешь время из-за жалости к себе и тем самым ставишь под угрозу жизнь Джанет.

Тесс от неожиданности открыла рот и забыла его закрыть.

— Как ты смеешь? Черт тебя подери, Букер, я только и думаю о ней. Мы здесь не в игры играем, как бы там ни считал психопат, который ее похитил. Пока он заставляет меня играть по его правилам и дает слишком мало времени, чтобы я могла их изменить.

Этан Букер печально опустил голову и вздохнул. Потом задумчиво постучал носком ботинка по камню, выступавшему из травы.

— Тесс, нам обоим известно, что мы имеем дело с опасным преступником. А теперь послушай меня. Если мы соединим наш опыт и наши знания, нам будет проще с ним справиться. Не исключено, что мы даже сможем предсказать его действия. Ты же сама внушала мне это, когда уговаривала принять участие в расследовании. И я уж не говорю о том, что вдвоем мы сможем обследовать гораздо большую территорию.

Тесс вздохнула. Спорить бесполезно. Букер говорит разумно и логично. Наверное, на его месте она сказала бы то же самое, если бы они искали его друга. Она пригладила волосы и кивнула.

— Ладно. Ты прав. Но что ты предлагаешь? Я понятия не имею, с чего начинать.

Букер широко улыбнулся Тесс, радуясь, что не надо больше доказывать свою правоту.

— Думаю, дорогая, нам с тобой пора наметить план действий.

Джанет заерзала на стуле, пытаясь уловить смысл беседы, происходившей у нее за спиной. В помещении было прохладно, однако совсем не холодно, и душу ей леденил тихий голос человека, внушавшего ужас своей очевидной жестокостью.

Что-то изменилось, но Джанет пока не поняла, что именно. Возможно, изменился этот человек, стал жестче. Если еще вчера она считала его просто жестоким, то сегодня поняла, что есть жестокость и жестокость.

После того как она позвонила, с нее сняли повязку, однако на глаза ей падал яркий свет лампы, как в старом детективном фильме во время допроса преступника. Джанет сидела лицом к стене, а ее похитители беседовали за ее спиной. Если бы она посмела обернуться, то все равно ничего не увидела бы, потому что они стояли в тени и были недосягаемы для света слепившей ее лампы.

Именно по этой причине Джанет не осмеливалась обернуться. К тому же подсознательно она чувствовала, что, если повернется, развяжет ему — жестокому тюремщику — руки. Словно даст ему разрешение использовать методы, которых она не вынесет. Джанет еще не забыла, как он трогал ее, и не желала повторения.

Негодяй свихнулся на интеллектуальных играх, которые он с удовольствием разыгрывает с ней и даже с двумя своими прихлебателями, сторожившими ее в его отсутствие.

И повязку он снял, чтобы помучить ее. Любой человек в ее положении, естественно, хочет оглядеться. Он играет с ней. Пытается играть. Хочет превратить ее заключение в игру, и теперь, когда снял с нее повязку, эта игра должна будет перейти на другой уровень, стоит ей только повернуть голову. Если она повернется, то для нее дороги назад не будет. Это Джанет знала наверняка.

Она тяжело вздохнула. Черт, как все запуталось!

Однако Джанет решила, что не даст ему лишний шанс поиздеваться над собой, не доставит удовольствия видеть ее страх, и закрыла глаза. Однако с искушением ей все же пришлось побороться.

Набрав полную грудь воздуха, Джанет усмирила рвущееся из груди сердце и прислушалась к беседе за своей спиной., - Я вернусь завтра, — сказал Негодяй. Джанет услыхала шорох, словно он что-то запихивал в сумку, потом звук застегивающейся молнии. — Если у меня появятся какие-то соображения, я позвоню.

— Не боитесь, что другая малышка не найдет сюрприз?

Джанет показалось, что голос принадлежит тому из ее сторожей, который был поумнее. По крайней мере, он ни разу не тронул ее.

— Наша гостья отлично потрудилась, чтобы на какое-то время занять мисс Рейнолдс и ее приятеля.

Он хохотнул, а Джанет вздрогнула, и по спине у нее побежали мурашки, словно кто-то неожиданно провел ножом по стеклу.

Сердце у нее бешено забилось. Он использовал ее в своей игре. Сама того не зная, она сыграла предназначенную ей роль.

— Как только они найдут то, что ищут, — продолжал он, словно обсуждая план предстоящего бейсбольного матча, — у нас будет пара дней, но не больше, чтобы предпринять необходимые шаги. Мне надо кое-что найти.

— Что? — спросил тот парень, который был поглупее.

Воцарилась гнетущая тишина. Хотя Джанет ничего и никого не видела, она сразу почувствовала, что идиот понял свою оплошность, едва слово слетело с его языка. Тишина. Это длилось почти вечность, и ей показалось, что она слышит, как испуганно бьются сердца у ее сторожей.

— Ты вправду хочешь знать? — удивленно спросил Негодяй, будто в шутку, но с явной угрозой.

— Нет… Нет, сэр. Это не мое дело, — пролепетал идиот.

Джанет слышала, как скрипнул стул, словно с него встал кто-то очень большой.

— Счастливого пути. Позвольте, я понесу сумку.

Джанет улыбнулась. Этому дураку не меньше, чем ей, хотелось избавиться от жестокого хозяина. Но улыбка застыла на ее лице, едва она стала перебирать в уме все сказанное.

Наверняка ее жестокий похититель придумал ловушку для Тесс и Букера и, манипулируя ею, пытается поймать их. Джанет проглотила застрявший в горле комок и, закусив губу, стала молиться, чтобы их миновала беда. Что я сказала?