Затем наставник высокого ранга садится с тем, кто должен креститься, и с тем, кто занимался с ним изучением Библии, и начинает выяснять, какие грехи есть у кандидата. Тот должен вновь совершенно откровенно рассказать обо всех грехах, которые были у него в жизни, и пообещать, что он от всего этого отказывается. Далее он заученными формулами должен подтвердить свое убеждение в том, что никакая другая церковь в мире спасения не приносит и принести не может. Если он был крещен раньше в другой церкви, то это не считается.
Если он все принимает и на все вопросы отвечает правильно, ему разрешают креститься. Крещение совершается в одно погружение со словами: “Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Аминь”. При этом слова произносить не обязательно, можно просто сказать человеку, когда его ведут к ванне или к бассейну, что он будет сейчас крещен во имя Отца и Сына и Святого Духа. Крестить может любой ученик. Вначале крестили только лица мужского пола, но затем ввели правило, что женщин должны крестить только женщины. Когда было много обращений, для крещений арендовали бассейны и крестили сразу по 10–20 человек. Теперь крестят в квартирных ваннах, но обязательно полным погружением. На сектантском жаргоне это называется “макнуть”.
Считается, что после крещения начинаются искушения, единственная защита от которых — уже упомянутая книжка с сорокадневным “курсом молодого бойца”.Тогда же новообращенного адепта готовят к уличной вербовке, неотъемлемой части веры и жизни ЦХ. Готовят по специальным инструкциям для внутреннего пользования. Вербовку нужно разыгрывать в лицах. “А как ты пригласишь девушку в шляпе? Юношу в джинсах? Милиционера? Дяденьку в очках? и т. д.”[860] Еще одним чрезвычайно важным элементом жизни ЦХ является так называемое “тихое время”. Это обычно утреннее время, выделенное на изучение Библии и молитву. “Наставники” допрашивают учеников: “А какой библейский стих ты читал утром? А почему не другой? А где ты его читал? А с кем? А что ты при этом подумал? А сколько часов ты сегодня выделил на тихое время? Как, всего час? Нужно два! Три! Неужели ты не хочешь отдать это время Иисусу? Давай встретимся завтра в 6 утра, чтобы провести тихое время вместе”. Никакие оправдания о других обязанностях и делах не действуют. В таком случае наставник сажает адепта возле себя “и говорит приблизительно следующее: кто для тебя важнее — Бог или родители? Если выбираешь родителей, следует угроза проклятия и попадания в ад. Говорится это не спокойно, а в темпе, с напором, глядя в глаза бедному колеблющемуся члену церкви”.[861]
Приблизительно то же пишет бывший член ЦХ Сергей Глушенков: “Если ученик собрался ехать в воскресенье с родителями на дачу, лидер может его спросить: "Что же, по-твоему, важнее — жизнь с Богом или твои грядки?" Ну что туг ответишь? Конечно, жизнь с Богом важнее всего на свете, но грядки то здесь при чем?”[862]
Совместное “тихое время” члены ЦХ любят проводить в экзотических местах. Часто подобные встречи происходят на крышах. Стандартная фраза при этом: “Видишь этот город под нами? Господь отдает его нам!” При этом невольно припоминается сцена из “Мастера и Маргариты”, когда Воланд взирает на Москву с крыши Румянцевской библиотеки…
Естественно, вскоре после начала такой жизни и от учебы, и от работы, и от домашних приходится отказываться.
11. Стандартная мечта всех членов ЦХ — чтобы ЦХ были сначала во всех крупных городах, а потом во всех остальных
Приведу интервью лидера “Московской ЦХ” Михаила Раковщика, которое было дано им подпольному журналу ЦХ, выходившему несколько лет назад. Флеминг уже не был больше лидером “Московской ЦХ” — понятно, что когда у русской церкви лидер — канадец, это не очень хорошо выглядит и не лучшим образом влияет на ее репутацию. Поэтому Флеминг поставил вместо себя Раковщика. Журнальчик ЦХ называется “Upside Down”, то есть “Вверх тормашками”, выходит в красочном американском оформлении. Вот что рядовые сектанты узнают о великом человеке, образце для подражания:
Какие успехи были у тебя в школе? — Школу я закончил с серебряной медалью, так как в пятом классе мне поставили “четыре” по физкультуре.[863]
А в институте? — В институте я учился на повышенную стипендию.
Кем ты хотел быть в детстве? — Инженером.
Какие у тебя остались яркие воспоминания о друзьях детства? — Я любил отдыхать в деревне, там часто играл с друзьями в войну.
Какой цвет тебе больше всего нравится? — Зеленый.
Твое самое любимое блюдо? — Жареное мясо с картошкой, грибы со сметаной (простые вкусы великого человека! —А. Д.).
Какие события в церкви тебе запомнились больше всего? — Первая служба в Москве, первая служба в Киеве, моя свадьба, а еще — время, когда я стал евангелистом.
Твое хобби? — Фотография.
Что из искусств ты любишь? — Хочу научиться играть на гитаре.
В какую страну ты хочешь поехать? — В Израиль (стандартный ответ. —А. Д.).
Какое приглашение тебе больше всего запомнилось? — Когда пригласили меня. В Копенгагене ко мне подошел человек, его зовут Крис, и пригласил меня в церковь. Мы с ним разговорились. Оказалось, что он молился о русском, который станет учеником и сможет поехать с Эндрю Флемингом в Москву.
Какая у тебя мечта? — Чтобы сначала во всех крупных городах были ЦХ, а потом во всех остальных (это стандартная мечта всех членов ЦХ. — А. Д.).
Твой любимый отрывок из Библии? (Это тоже традиционный вопрос: согласно этикету, члену ЦХ необходимо иметь любимый отрывок из Библии. —А. Д.) — Первое Послание к Коринфянам, 10:13 (про искушения. — А. Д.).
Такой намеренно упрощенный “молодежный” и бодренький стиль. Не правда ли, он смахивает на “Пионерскую правду”?
12. ЦХ считает, что все православные чудотворцы творили свои чудеса силою князя бесовского
Еще несколько заметок со слов очевидцев о жизни в ЦX. В случае развода членов секты новый брак заключить очень трудно. В “Московской ЦХ” больше женщин. На высоком уровне, когда это сектор (100 человек) или зона (40 человек), помощником лидера, его правой рукой должна быть его подруга или жена. Деление в ЦХ такое: “Беседа— от 4 до 15 человек, отделение (зона) — от 30 до 40 человек, сектор — не менее 100 человек, регион — три сектора, а потом уже — региональная церковь. При этом наставник региона обязательно ведет один из секторов, а в этом секторе — одну из зон, а в зоне — одну из “Бесед”, то есть работает на всех уровнях.
Их Библия изнутри вся изрисована яркими фломастерами. Сами цвета ничего не обозначают, но считается, что чем ярче отмечать, тем лучше можно подчеркнуть самое важное и показать, что действительно изучаешь Писание.
В ЦХ обязательна исповедь. Происходит она так. Человек подходит к наставнику и говорит: “Брат, я хочу покаяться. У меня сегодня было то-то и то-то”. Бывает и общая исповедь, когда собирается вся зона и все по очереди выходят на сцену и каются: сначала лидер, а потом остальные по цепочке, так что затягивается это надолго. Самые живописные и пикантные подробности совершенных грехов весьма ценятся и приветствуются аудиторией; из зала раздаются выкрики поддержки: “Давай, брат(или сестра)! Молодец, что не скрываешь! Аллилуйя!” В конце процедуры лидер молится, чтобы Бог простил им всем грехи. Через несколько дней после этого к девушке может подойти незнакомый брат и, проникновенно глядя в глаза, сказать: “Сестра, я знаю, что у тебя был такой-то грех (может быть, весьма личный). Я за тебя все время молюсь”.
Взгляд на покаяние у них своеобразный: если человек в чем-то покаялся и больше этим грехом не грешит, то покаяние его настоящее, если он продолжает совершать тот же грех, то покаяние его не настоящее, он не покаялся. Поэтому слова Спасителя, что прощать нужно до семижды семидесяти раз, там непопулярны. Например, если человек утром проспал молитву и покаялся в этом, ему прощают. Но если он на следующий день опять проспал, то, значит, он не покаялся, и за это его обличают перед церковью. Если третий раз проспал, то да будет он как язычник и мытарь. На практике это значит, что адепта временно отрежут, то есть лишат общения на определенный срок. В каких-то обстоятельствах его могут отрезать и насовсем, чтобы другим неповадно было…
