В 1957 г. Раджниш закончил Саугарский университет, получив золотую медаль Всеиндийского конкурса дебатов и степень магистра философии, затем девять лет преподавал философию в Джабалпурском университете. В это время он путешествует по Индии, встречаясь и проводя диспуты с различными религиозными и общественными деятелями. Выступая перед многотысячными аудиториями, он постепенно приобретает известность в качестве полемиста и бунтаря. В 1966 г. Раджниш оставил университет и начал проповедовать собственное учение, представлявшее собой парадоксальную смесь из огрызков джайнизма, тантризма, дзен-буддизма, даосизма, суфизма, хасидизма, ницшеанства, психоанализа, популярных “психо-духовных” терапий и учений Кришнамурти и Гурджиева. Не имея посвящения ни в одну из мистических традиций, он все перетолковывал по-своему, приспосабливая к собственным нуждам.
В это время Раджниш назвал себя Ачарья (“учитель”). Он бродил пешком и ездил на осле по Индии, призывая к внутреннему преображению ради выживания в грядущей ядерной катастрофе и проповедуя некую новую нонконформистскую религиозность, противостоянию традиционным религиям, на которые Раджниш резко нападал при всяком удобном случае: “Мы делаем революцию… Я жгу старые писания, крушу традиции…”;[601] “Я основатель единственной религии, другие религии — обман. Иисус, Мухаммед и Будда просто совращали людей…”;[602] “Вера — это чистая отрава”[603] и прочее в том же духе. Не раз он говорил, что не верит ни в каких-либо пророков, ни в Мессию и что все они были эгоистичными людьми. Основную ошибку традиционных религиозных доктрин и медитативных техник Раджниш видел в том, что они призывают человека отказаться от “полнокровной” физиологической жизни, предлагая взамен “духовное просветление”.
Истинно просветленного нового человека, соединяющего в себе насыщенную жизнь плоти и медитацию, материализм и духовность, западную активность и восточное недеяние, Раджниш назвал Зорбой-Буддой (грек Зорба — энергичный жизнелюбец, герой одноименного романа греческого писателя Никоса Казанзакиса.[604] В Зорбе-Будде он видел “человека будущего, тотально оторванного от прошлого”.[605]
Главный постулат “единственной религии” Раджниша можно выразить, перефразируя известное святоотеческое высказывание: “Люби Бога и делай, что хочешь”. Применительно кучению Раджниша получится: “Люби себя и делай, что хочешь”.[606] По Раджнишу, нет бога кроме человека, и это — гедонистический бог: “Каждый потенциально может стать Богом… Бог — это состояние сознания… это — способ наслаждения жизнью прямо здесь и сейчас”;[607] “Первое, что нужно понять, — учил Раджниш, — это то, что вы совершенны. Если кто-то говорит вам, что вам нужно стать еще совершеннее, то этот человек — ваш враг, остерегайтесь его”;[608] “Ты можешь быть Христом, так к чему тебе становиться христианином?”[609]
Нет никаких непререкаемых авторитетов (кроме Раджниша, открывшего эту истину), любая традиция — враг истинной религии:
Если вы будете следовать Будде, вы попадете в беду — миллионы уже попали. Если следовать Христу, то тоже попадешь в беду. Посмотрите на любых последователей — они неизбежно попадают в беду, потому что жизнь ежеминутно изменяется, а они держатся мертвых принципов. Запомните единственное золотое правило: “Золотых правил нет!”[610]
Чтобы достичь наполненной духовно и телесно жизни “здесь и сейчас”, нужно “быть спонтанным”, поскольку “жизнь спонтанна”. Главное препятствие, мешающее человеку быть богом и наслаждаться каждым мгновением жизни, Раджниш видел в разделенности разума на два враждующих начала: сознательное и бессознательное. Человек отождествляет себя только со своим сознательным разумом, и это не дает ему достичь внутренней целостности. Только тогда, когда потенциальному, бессознательному будет позволено расцвести, человек сможет почувствовать “блаженство бытия”. Страсти и бессознательные импульсы должны не подавляться и не преодолеваться, а интенсивно и исчерпывающе проживаться. Следование своим страстям и похотям есть, по Раджнишу, путь к достижению божественной свободы.
Погружение в бессознательное, отключение рефлексирующего ума и снятие всех нравственных ограничений привело впоследствии некоторых учеников Раджниша, особенно если они были невротиками, психопатами, наркоманами или алкоголиками, к серьезным психическим заболеваниям. Сам Раджниш, однако, считал, что истинное сумасшествие — это раздвоение сознания на две неравные и взаимно враждебные половины, сознание и бессознательное:
Вы — безумец, и нужно что-то с этим делать. Старые традиции говорят: — Подави свое безумие. Не позволяй ему выйти наружу, иначе твои действия станут безумными”, — но я говорю: “Позвольте своему безумию выйти наружу. Осознайте его. Это — единственный путь к здоровью”. Высвободите его! Внутри оно станет ядовитым. Выбросьте его, полностью освободите от него вашу систему. Но к этому катарсису нужно подходить систематически, методично, потому что это значит сойти с ума с методом, стать сознательно сумасшедшим.[611]
Шизофрения проходит после глубокого осознания. Не боритесь с собой. Всегда помните, что победитель неправ. Когда возникает конфликт, следуйте естеству.[612]
Естество, которому предлагает следовать Раджниш, — падшее: “Если конфликт возник между любовью и безбрачием, следуйте любви и отдайтесь ей целиком”;[613] “…если случится, что вы изберете гнев, отдайтесь ему целиком”[614] и тому подобное.
Традиционные учения не могут излечить человека от конфликта в его сознании, потому что сами являются виновниками возникновения этого разделения. “Религии породили шизофрению”,[615] связав бессознательное своим законом и заповедями. Но недостаточности закона Раджниш противопоставляет не свободу благодатного преображения, о котором он и слыхом не слыхивал, а вседозволенность беззакония:
Грешников не бывает. Даже если ты дошел до самого дна в этой жизни, ты божественен, как прежде, ты не можешь потерять эту божественность. Я говорю тебе: спасение не нужно, оно в тебе самом.[616]
Раджниш считает жизненно важным для пораженного недугом рационализма человечества освободить инфернальное бессознательное:
Революция в человеческом сознании уже не роскошь, но крайняя необходимость, ибо есть лишь две возможности: самоубийство или качественный скачок сознания к уровню, который Ницше называл Сверхчеловеком.[617]
