И это для нас не беда, а большая удача. Ведь как повезло Москве, что сюда понаехали Арам Хачатурян, Святослав Рихтер, Вахтанг Чабукиани, Махмуд Эсембаев, Таир Салахов и Давид Ойстрах! Насколько бедней была бы сегодняшняя столица без Николая Цискаридзе, Михаила Жванецкого или Армена Джигарханяна!

Если разобраться, вся Россия состоит из понаехавших. Москвичи понаехали на Байкал, а сибиряки на Волгу. Русские на Кавказ, а кавказцы в Воронеж и Астрахань. На Дальний Восток, вообще, понаехали все, кому не лень, потому что ленивым там делать нечего. Чукчи, и те понаехали в Питер, учиться в институте народов Севера.

Причем, «охота к перемене мест» – очень давняя российская традиция.

Тысячу лет назад в нынешнее Нечерноземье с Севера понаехали варяги, с Юга греки, с Запада поляки и немцы, с Востока татары. Но и сами русские не зевали: Ермак понаехал в Зауралье, Хабаров на Амур, Крашенинников на Камчатку, а Пржевальский, вообще, в пустыню Гоби. И поди теперь разбери, кто где коренной, а кто понаехавший. Так что единственный реальный выход из создавшейся мешанины – признать, что все мы равноправные граждане, понаехавшие из России в Россию. И чем глубже мы это поймем, тем быстрей и бескровней оформится и затвердеет монолитная российская нация, которую никому не удастся раздробить на куски или разодрать на лохмотья.

Безусловно, после кровавых терактов в разных регионах страны режим проверок неизбежен. И понятно, что особый интерес милиции сегодня вызывают южане. Кстати, сами московские кавказцы к особому вниманию милиции относятся вполне здраво – ведь их жены и дети тоже гибнут от «поясов шахидов». И все, что требуется от проверяющих – вежливо извиниться перед досмотром и вдвое вежливей по его окончании. Возмущение вызывает не проверка, а хамство.

Я вот думаю: а не слишком ли я резок, называя милицейских сержантов боевиками?

Пожалуй, нет. Ведь к чему стремятся те боевики, что с гранатометами? Их цель абсолютно ясна – оторвать от России региона три, а если получится, то и десять. А к чему приводит милицейское хамство при «зачистках» в Москве или Питере? Лишь к одному – к нарастанию межэтнической ненависти. А ненависть, нарастая, превращается в такую бомбу, которая способна взорвать не только самолет или школу, но и целую страну.

Среди моих друзей и близких знакомых немало кавказцев – грузин, армян, азербайджанцев, черкесов, абхазцев, чеченцев, осетин, ногайцев, балкарцев. Простое пребывание в столице требует от них немалого мужества. И я, естественно, думаю: как защитить их покой и достоинство в моей любимой Москве?

Я вижу два выхода. Первый – полностью очистить столичную милицию от боевиков. Выход хороший, но уж больно фантастический.

Второй, пожалуй, реальнее. Мне кажется, всем «лицам кавказской национальности» перед поездкой в столицу нашей родины надо, хотя бы временно, присваивать звание Героя России. Тогда, быть может, милицейские сержанты не станут охаживать их увесистыми резиновыми палками. А если такое, не приведи Господь, и случится, вождь московских оперативников и участковых товарищ Пронин сам лично принесет извинения.

Так вышло, что после долгой и трудной работы мне выпали три абсолютно бездельных дня. А что делает российский бездельник? Да телевизор смотрит, что же еще! Вот я и смотрел с утра до вечера.

Что крутят по телику, знают все: сплошь боевики, на три импортных один наш. Каждые две минуты стреляют, каждые пять минут труп. Как эта энциклопедия убийств действует на людей, обсуждено многократно, и общее мнение известно: для взрослых приятное расслабление, для подростков хорошая школа. Все привычно, и увидеть на голубом экране что либо новое очень сложно.

Тем не менее, при ближайшем рассмотрении выяснилось, что важнейшее для нас искусство на месте не стоит. Творческая мысль работает. И даже в боевиках явственно пульсирует свежая струя. Заключается она вот в чем – все большую, а порой и решающую роль в криминальной вакханалии играет женщина. Причем не в жалобном качестве жертвы, а в крутом облике исполнителя разнообразных убийств: заказных, из мести, из корыстных побуждений, заранее просчитанных, спонтанных, с умыслом, по неосторожности и, наконец, самых загадочных – просто от нечего делать. Иногда дама состоит в банде, иногда служит в полиции, но поведение ее от этого не меняется – разве что в одном случае зверствует по закону, а в другом вопреки ему.

В былые годы, если на экране возникала молодая женщина, она обычно вызывала мысли эротические – теперь же предчувствие беды. Чаще даже не предчувствие, а твердую уверенность: чего еще ждать, если юная леди крадется из угла в угол экрана, двумя руками прижимая рукоять пистолета к причинному месту. Прежде в триллерах свирепствовала одна Никита – теперь же каждая вторая героиня фильма. Бороться с этим явлением в искусстве рядовому телезрителю бесполезно: поражение гарантировано. Остается лишь прикинуть, отчего эта дамская кровожадность так быстро прогрессирует и к чему она приведет.

Причину понять несложно: телевидение искусство коммерческое. Шекспиры тут не нужны, основная задача – удержать зрителя у экрана. Добрые дела смотрятся скучно, убийства куда завлекательней. Герои—мужчины в изуверском ремесле свои возможности исчерпали: и стреляли, и взрывали, и топили, и душили, и резали, и в бетон вмуровывали, и катком давили. А вот если кровопийством занимается нежное существо с трогательными кудряшками, в пресыщенной душе телезрителя, авось, хоть что—то шевельнется. А это рейтинг, это барыши, это возможность срочно залудить еще один прибыльный сериал. Что делать – когда говорят деньги, музы молчат.

А теперь – к чему приведут эти телевизионные игры.

Из глубины веков пришла к нам в чем—то наивная, в чем—то показушная, но в главном благородная традиция рыцарства. Женщину требовалось уважать, ей не полагалось хамить, и уж тем более ее нельзя было бить: собственная слабость защищала ее надежней, чем латы или кольчуга. Еще несколько десятилетий назад убийцу женщин и детей безоговорочно относили к подонкам, которым нет оправданий. Убийцу детей и сегодня отнесут к подонкам. А вот женщин…

Нельзя, говорите? А что делать, если она сама убийца? Если пистолетом и ножом владеет не хуже мужика, а ядом куда лучше? Если ко всему этому совершенно беспринципна, и во имя денег бестрепетно идет на любую подлость?

Я прекрасно понимаю, что убийство экранное вовсе не обязательно ведет к убийству реальному. Но когда говорят, что телевидение заведомо ни в чем не виновато, потому что всего лишь отражает жизнь – это ложь. Телевидение, самое массовое из всех когда—либо существовавших творческих ремесел, в той же мере и формирует жизнь. Уже давно девчонки одеваются, причесываются, целуются и ложатся в постель не так, как велит мама, а так, как все это проделывает популярная на данный момент телезвезда. А кто учит мальчишек обращаться с женщинами – школа, что ли? И легко ли им устоять, если ежедневно с экрана неслышно, но очень явственно звучит эмоциональная команда – убей женщину!

В США нынче модна теория политкорректности, в частности, отстаивающая равенство женщин везде и во всем. Не зря говорят, что американцы похожи на нас – они столь же быстро в любом начинании доходят до идиотизма. Их боевики последних лет рьяно отстаивают право женщин на жестокость, ложь и убийство. Ну, отстояли. Но ведь изнанка любого права – обязанность. Если ты заряжен на убийство, будь готов к тому, что чей—то пистолет или нож нацелен и на тебя…

Время от времени все наши телеканалы наперегонки и в ярких подробностях информируют зрителя: на окраине такого—то города найден уже пятый за месяц труп молодой девушки. Милицейские полковники и бывалые психологи, проанализировав ситуацию, выводят заключение: в городе действует очередной маньяк. И – ошибаются. Это не маньяк, это телезритель.

В очень солидной газете была напечатана статья очень солидного человека – президента Торгово—промышленной палаты России Евгения Максимовича Примакова. О том, что возглавляемая им палата создала два года назад Фонд помощи беспризорным детям. И в этот фонд за год собрали со всех предпринимателей России миллион долларов. И председатель уважаемой палаты огорчается, что цифра слишком мала.