Девчонки от чая перешли к вину, а Маша попросила водки. Катя с Ирой переглянулись Маша крепкие напитки не любила и вообще пила мало, чуть ли не меньше всех из их компании. А тут вдруг – водки!

– Ты чего, подруга? – в один голос спросили обе.

– Да не знаю! Настроение сложное!

– Чего это оно у тебя сложное? Давай рассказывай! – И обе приготовились слушать.

Ну и как им такое расскажешь? Особенно про Валерку? И она поведала им историю в усеченном варианте. Ну, мол, Юрка пьет. Это не секрет. Об этом всем известно. В постели, соответственно, с ним стало совсем неинтересно. Ну… за редким исключением. А тут вдруг нарисовался неплохой вроде бы мужчина. И состоятельный, и неглупый, но…

– Что «но»-то? Что? – закричали девчонки.

– Ну, во-первых, женат. А во-вторых, я пока ничего к нему не испытываю.

– Ну насчет «не испытываю» – это только пока. Ты же с ним еще и не встречалась толком, – ответила Ира.

– А по поводу женатого, – задумчиво проговорила Катя, – может, и ничего страшного. Ты же не собираешься его на себе женить. Или его жене жизнь портить…

– Нет, конечно! Да я вообще всерьез пока не задумывалась.

– А встречаться для обоюдного удовольствия – почему нет?! – продолжала Катя.

– Ну не знаю! Вот вся в сомнениях пребываю. Дайте выпить-то! Хоть расслаблюсь немного, а то целыми днями все думаю-думаю… Какая-то каша в голове. Аж устала от этих дурацких сомнений.

– А знаете? – Катя задумчиво обвела взглядом подруг. – Если бы меня муж не устраивал, я бы, наверное, завела любовника. Да даже не наверное, а наверняка бы завела!

Ира смотрела на девчонок во все глаза. У нее самой никогда подобных мыслей не возникало. Валеру она любила. В постели он ее всегда устраивал. И вдруг такой откровенный разговор. Она была несколько ошарашена, потому что ни проблем с сексуальной жизнью, ни проблем с чувствами к своему мужу она не испытывала. А у девчонок, оказывается, не все так безоблачно, как у нее.

А Катя тем временем продолжала:

– Андрей у меня прекрасный муж. Это вы знаете. Но он столько работает, так устает и порой настолько выматывается, что ни на что у него не остается ни сил, ни желания. И если бы так длилось долгое время, как у тебя, Маш, я бы, наверное, тоже не выдержала.

– Ой, Кать, как хорошо, что ты меня поддерживаешь! Как трудно решиться на какие-то перемены! И перед Юркой вроде бы неудобно… А с другой стороны, – она сжала кулаки и повысила голос, – это ему пусть будет неудобно! Это он пьет, это он забывает, что рядом с ним живет женщина, которой нужны и тепло, и ласка, и доброе слово. Да хотя бы элементарное присутствие трезвого мужчины в доме! – Маша распалилась, в голосе послышались слезы.

– Ладно, ладно, Маш, успокойся! – Ира попыталась приобнять подругу, но та довольно грубо оттолкнула ее, пролила водку из рюмки и расплакалась по-настоящему.

На все эти крики прибежала Наташка из детской:

– Мам, вы чего?

– Ничего, дочь! Иди к себе, занимайся. Мы разговариваем. Все нормально.

– Ничего себе «нормально», – проворчала Наташа, возвращаясь к себе. – То орут, то кричат, то плачут. И это у них называется «нормально».

– Все, Маш! Поплакала и хорошо! Давайте выпьем еще по глотку и будем вещи примерять. – Катя налила вина себе и Ире. Маше подлила водки.

Стали смотреть вещи. И если Ира по-честному перемерила все, что могло подойти, то Маша просто взяла оставшуюся одежду, сложила в большую сумку и направилась к выходу. В коридоре обняла Катю и шепнула ей:

– Спасибо, Кать! Вот ты вроде бы ничего особенного не сказала, а так меня поддержала. Если б ты знала, как мне тяжело!

– Слушай, а может, завтра в кино сходим?!

Я вечером пораньше могу освободиться.

– Можно. Я только посмотрю свое расписание, во сколько у меня занятия заканчиваются, и перезвоню тебе.

– Договорились.

Маша ушла, следом за ней потянулась к выходу и Ирина. А Катя, проводив девчонок, почему-то подумала о том, что какой-то новый этап начинается то ли в личной жизни каждой из них, то ли в их дружеских отношениях. То ли новый виток, то ли перемены… Почему-то вдруг так показалось…

Ира вернулась домой с ворохом вещей и в полном смятении души. С одной стороны, раз они подруги, то почему бы им не быть откровенными друг с другом? А с другой, они настолько плотно общались всегда, обсуждая, казалось бы, самые разные темы, но вот бесед об интимной близости со своими супругами у них не было никогда.

И вдруг Машу прорвало! А действительно, с кем ей поделиться своими проблемами? С дочерью? Та, как замуж вышла, так и забыла дорогу к матери. Звонит – и то редко, не говоря уж о том, чтоб приехать. Других близких подруг у Машки нет. Вот и остаются они с Катей, с кем можно пооткровенничать. И если Катя как-то смогла выразить свое отношение к Машиной проблеме, то Ира, честно говоря, не знала, как реагировать. Что посоветовать? Какими словами поддержать? У нее самой любовника никогда не было. Кроме своего Валеры, она никого не любила и не хотела. Он для нее – свет в окошке. И по дому помогает, и работать не ленится, и в постели безотказный. Что она может сказать Маше? Терпи мужа-алкоголика? А при чем тут «терпи»? Она близости жаждет, любви, ласки. Чего ей терпеть? Пьяный храп, перегар, помятый вид, мутные глаза? Зачем ей видеть трясущиеся руки его, взор, умоляющий о похмелье? Зачем ей вообще нужна жизнь с человеком, который явно деградирует?

Ира хотела бы рассказать Валере об их разговоре с девчонками, но понимала, что это будет не совсем правильно. Это интимный женский разговор… Это вообще не ее секрет, а чужой. И нечего разбазаривать чужие тайны!

И все же не удержалась, спросила у мужа:

– Валер, а вот скажи… Ты не в курсе случайно: у пьющих мужиков потенция ослабевает?

– Думаю, да! – удивленно ответил Валера. – А ты с какой целью интересуешься?

– Ну… посмотрела тут на наших соседей… Юрка то в отъезде, то пьяный…

– И что? – Валера напрягся: к чему это Ирина разговор ведет?

– Я подумала, а как это Машка, считай, без мужика живет?

– Слушай, что ты ко мне с такими вопросами обращаешься! – Валера заерзал в кресле, занервничал. – Это ваши женские разговоры! Сама у Машки и спроси!

– А чего ты закричал?! Что я такого спросила?!

– Ну а я откуда знаю? – продолжал на повышенных тонах Валера. – Только присел, только решил отдохнуть после работы, так нет – ты со своими дурацкими вопросами!

– Ой, Господи! Подумаешь, отвлекла его от отдыха! Просто Машку жалко!

– Все! Достала ты меня, Ир! – Валера в сердцах швырнул журнал, который до этого перелистывал, и пошел на кухню курить.

– Наташ! Дочь! – позвала Катя из кухни.

– Да, мам!

– Помоги мне посуду убрать из гостиной.

Наташа с радостью откликнулась.

– Мам, а что случилось? Почему тетя Маша плакала? Она что, заболела?

– Заболела? С чего ты взяла?

– А почему еще люди могут плакать? Ну… если только обидел кто?

– Я думаю, что она скучает по дочери. – Немного слукавила Катя. Не могла же она ребенку пересказать истинную причину слез подруги.

– По Леночке?

– Ну да!

– А Леночка что, совсем не приезжает?

– Приезжает иногда, но редко. А дядя Юра тоже часто дома отсутствует. Вот тетя Маша и обижается на них, что они ее одну оставляют.

– Мам, а я тоже часто одна остаюсь.

– Как одна? Когда ты бываешь одна? – заволновалась Катя. – Ты то в школе, то с няней.

– Вот именно, с няней. Ни ты, ни папа со мной совсем не занимаетесь. – Наташа обиженно поджала губы и вздохнула.

– Ты же знаешь, мы работаем. Теперь вот еще дом надумали покупать. Помнишь, мы картинки с тобой смотрели?

– Да, помню такой толстый журнал… Красивые дома! – И замолчала.

Потом добавила после паузы:

– Мам, а может, вы мне братика родите?