Леод не заметил в глазах огра ни тени страха. Громила просто стоял и ухмылялся ему в лицо. Кипя от ярости, советник ударил пятками коня, развернул его и помчался с Площади. За ним следовали два других серо-черных.

Толпа засвистела им вслед. Зирвент смахнул испарину со лба.

– Уф.

– А этот здоровяк молодец, – сказал чернобородый бюргер. – Умыл виконтика… видал, какая рожа была у него? Хе!

– Вы же сами благословляете его, этого Леода Шардэ! – отозвался вагант.

– Я? Никогда такого не говорил, окстись, приятель!

– А про то, что всякая нелюдь с другими нелюдями в сговоре состоит?..

– Чего-о? – Бюргер смерил ваганта искренне удивленным взглядом. – Шел бы ты отсюда, пока не получил пинка!

Зирвент решил воспользоваться дельным советом и приступил к решению нелегкой задачи – пробраться к своему большому рыцарственному приятелю, который, по мнению студиозуса, совершенно тронулся умом. Насмотрелся Зирвент на разные причуды огра, но эта поражала сильнее всего. Ни разу не было такого, чтобы Браги освобождал с плахи какого-нибудь убийцу или насильника. Ломал тюрьмы и вытаскивал невинных из камер, бывало, но не с эшафота и не за такие бешеные деньги.

Толпа вновь зашевелилась. Зирвента вместе с конем едва не раздавили в лепешку.

Страшила наворачивал луковую похлебку из большой деревянной миски и демонстративно не замечал сидящих напротив него Зирвента и Вридаля. Сосредоточенность и мрачная мина на огрском лице очевидно не располагала к непринужденной беседе. Служанка, которая хлопотала поблизости, бросала на странную компанию осторожные взгляды.

Зирвент ковырялся ложкой в неаппетитной бурде, которая, по заявлению хозяина, была чечевичной кашей со шкварками. Эльф ел с аппетитом, но не сопел, не чавкал и не захлебывался, как это бывает с долго голодавшими. Рука его дрожала. Дрожало все тело, завернутое в длинный шерстяной плащ с капюшоном.

Вдохнув в очередной раз запах, исходящий от спасенного, вагант отодвинулся. Вридаль не прореагировал.

В харчевне «Под луной» никого не было, кроме них. Мрачное здание, сложенное из больших угловатых камней, дырявая крыша, прокопченный зал, кривые столы, покрытые жирной пленкой грязи.

После того как завершилась история с эльфом, прошло четыре часа. Браги, Зирвент и Вридаль Наэварра покинули Блендибог и направились на северо-восток. Вовсе не в ту сторону, где проводился турнир. На языке Зирвента крутилось много вопросов, молчание действовало на него угнетающе. Аппетит пропал, внутри все так и чесалось. Хотелось возмутиться, подпрыгнуть до потолка, разораться – словом, совершить что-нибудь энергичное.

Зирвент посмотрел на Браги, пытаясь уловить его взгляд. Страшила не позволил ему это сделать.

Эльф указал на миску, стоящую перед студиозусом. Тот кивнул. Вридаль подвинул ее к себе и принялся есть. Зирвент поморщился, кашлянул, не в силах игнорировать навозную и тюремную вонь.

Спасенный и не думал отодвигаться.

– Ну так что? – спросил, не выдержав, вагант спустя три минуты.

Страшила не ответил, подозвал служанку и велел ей принести пива. Самого дешевого. Можно даже разбавленного. Больше обычного.

– Так и будем сидеть, погрузившись в тяжелые думы, да? Что происходит? Когда ты, Браги, сказал, что мы уезжаем из города, я подумал, что наконец-то прибудем на ристалище, разобьем палатку, будем готовиться к турниру… А мы что сделали?

Эльф посмотрел на него искоса из-под капюшона. Зирвент задрал нос.

– Да бери, бери, утроба! – выкрикнул студиозус, видя, как Вридаль показывает на последний кусок хлеба с отрубями, лежащий на глиняной тарелке.

Эльф взял хлеб и начал есть, так же не говоря ни слова.

– Что мы сделали, я спрашиваю?! – фыркнул вагант. Его глас был гласом вопиющего в пустыне.

Принесли пиво. Служанка поставила три большие кружки на стол и убежала, топая босыми пятками по дощатому полу.

– Мы уехали, – ответил Страшила. – Ты сам сказал.

– И? – Зирвент растерянно посмотрел на него, словно запутавшийся в юридической казуистике ребенок. – И? Что отсюда следует… Как же турнир?

– По-моему, тебя турнир заботит куда больше, чем следовало бы, – отозвался Браги, подчищая куском хлеба свою миску. Похлебка оказалась дрянью, но живот надо было чем-то набить.

– А как же? Ты по неизвестной причине вдруг охладел к нему, словно и не за тем ехал в Албарию, этот край…

– Только не снова, Зирвент!

– Не снова. Пусть. Но я не понимаю. Этот турнир очень важен для тебя, для всякого рыцаря. Это престижно, это лучший способ показать себя и других посмотреть, если выразиться вульгарно! И вдруг – что я вижу? – мы берем курс в какую-то дурацкую вонючую глухомань, где даже мухи выглядят убогими провинциалками!

Эльф закончил есть и положил обе ладони перед собой на стол, будто очень заинтересовался своими руками. Их покрывала грязь, коросты, царапины, один ноготь был сорван, и кончик пальца выглядел отвратно синим, опухшим.

– Зирвент, я тебя не держу. Ты не мой слуга или оруженосец. Ты можешь идти на все четыре стороны.

– И это говоришь ты? Я думал, мы друзья! – возопил студиозус. Потом задрал нос по своему обыкновению. – Теперь, полагаю, ты нашел себе нового спутника? Его? Оруженосца, да? Для этого ты его и купил?

Вридаль Наэварра сидел неподвижно.

– Что с того? Согласился бы ты выполнять все обязанности оруженосца, Зирвент? Чистить и смазывать латы, седлать и расседлывать моего коня, мыть его, носить оружие, точить мечи? Справился бы ты с этим?

– Да что с тобой приключилось, Браги?

– Если, как ты любишь говорить, выразиться вульгарно, мне попала шлея под хвост, – ответил огр.

– Чего?

– Этот тот самый случай, когда я не знаю, что творю, когда бросаюсь в омут с головой в мероприятие, которое не принесет мне ни малейшей выгоды, даже, наоборот, доставит кучу проблем. Сейчас я по уши в проблемах, Зирвент. Чтобы придумать, как выбраться из них, нужно время.

Вагант молчал, пытаясь выудить из услышанного какой-нибудь потайной смысл.

– Так мы на турнир не попадаем?

– Нет.

– Я знал! Я знал, что так и будет! На нас свалится какая-нибудь зараза и перемешает нам все планы! – Зирвент уставился на эльфа. – Вот она… Именно так!

Вридаль покачал головой, соглашаясь.

– Нет, это все никуда не годится! – воскликнул студиозус. – Браги, неужели все из-за него?

– Нет. Из-за меня.

– Но…

– Меня никто не тянул за язык и не принуждал отдавать сто пятьдесят флоринов. Поверь, мне было куда их употребить. Теперь денег осталось только на пару ужинов и проживание в каком-нибудь сарае наподобие этого.

– Надо было послать его на все четыре стороны! – чванливо заявил вагант. – Ты же спас его! Разве этого недостаточно?

– Он не смог бы выйти за ворота в таком состоянии, – сказал Страшила. – А учитывая плохое настроение виконта Шардэ, не думаю, что это вообще было бы возможно. Я несу ответственность за того, кого спас, и ты прекрасно знаешь, Зирвент, что таков закон. И потом, эльф – государственный преступник, а Шардэ не из тех, кто ставит древние обычаи выше интересов короны, которую защищает. Понял? Его схватили бы и отправили обратно в острог. И казнили, но уже без привлечения публики. Камень на шею – и в канал.

– Но! Но… – пыхтел Зирвент.

– Не ревнуй, студиозус, – сказал Страшила. – Твое место все равно никто не займет. Ты так и останешься в истории.

Здесь вагант взбеленился по-настоящему. Весь покраснел, а губы, наоборот, стали точно два росчерка белым алебастром. Глаза Зирвента выкатились из орбит, и он вскочил со скамьи, размахивая руками, будто пробовал удержать равновесие на канате.

– С меня хватит! Поняли, да?! С меня хватит! Я уезжаю, попробуйте меня остановить! Можете торчать тут до посинения, пока вся вода из Океана не перетечет за край земли, мне плевать, раз вы такие чокнутые! Все! Счастливо оставаться! Можете думать над тем, какие вы все благородные, добрые, честные и неподкупные, что вам ничего не стоит отстегнуть за вызволение какого-то паршивца, прости, Вридаль, сумму, которую мой отец видит лишь по итогам полутора лет работы! Прощайте! Я поехал искать себе другое место… в истории!