Густая тьма лежала между деревьями и по краю поляны. Но бревенчатые бастионы Мшистого виднелись как на ладони, омытые призрачным светом августовской луны. Крейзи раскурил косяк, и какое-то время мы сидели в тишине, пряча в ладонях крохотный огонек. Затем между деревьями послышался шум — и мы увидели Саню, вышедшего на поляну перед Мшистым вместе со всем своим войском.

— Я рыцарь Белая Кепка! — заорал Саня во весь голос.

Его крик разнесся над лесом и на какое-то время повис в воздухе, многократно отражаясь от близлежайших деревьев и далеких холмов.

— Где этот пидор Риск, ебучей собаки брат? Открывайте ворота! Какое-то время в замке было тихо, а потом из-за стены донеслось знакомое:

— Опять вы? Мальчик, ты что — не понимаешь, что я могу с тобой сделать? Живо пошел отсюда на хуй! Услышав такое, рыцарь Белая Кепка и его воины подошли к воротам и принялись в них колотить.

— Открывай, стукач! — выл Белая Кепка. — Живо, пока пизды не получил!

Мы сидели неподалеку и наслаждались постепенно накалявшейся ситуацией. Вскоре Белая Кепка разрушил ворота и ворвался в замок, а вокруг Мшистого объявилось немало подоспевших на крики и снаряженных увесистыми палками людей. Оказалось, что принц Риск успел послать к «мастерам» за подмогою, утверждая, что на его лагерь напали пьяные хулиганы. Сане могло прийтись несладко, но мы были тут как тут и вписались за наших новых друзей. В числе подоспевших на помощь оказались Царь Трандуил и Эйв со своими товарищами. Вместе с ними мы создали вокруг стен Мшистого плотный периметр, не давая ролевой общественности вмешаться и напасть на рыцаря Белую Кепку. Пока мы стояли в охранении, Трандуил придумал взять здоровенный кусок бревна и забросить его внутрь — метя в центр прячущегося за стенами палаточного городка. Акция имела успех, изнутри понеслись испуганные крики и надсадный вой принца:

— Вам пиздец, мальчики! Я сломаю вам руки!

В конце концов Риск, разгорячившийся сверх всякой меры, набросился на вломившегося в ворота Санька. Он схватил его за руку и начал выкручивать, но удача была сегодня не на его стороне.

— Ми-и-иша! — заорал Санек. — Эти пидоры драться лезут!

— Ну, бля! — донеслось от ворот, и пьяный амбал Миша неожиданно явил свою мощь, враз стряхнув пьяное оцепенение и неторопливую сонную одурь.

Мы залезли на стены и наблюдали, как он с матюгами громит лагерь принца. Трижды каждый из нас поздравил друг друга и поблагодарил Кузьмича за то, что мы не стали сами разбираться с Белой Кепкой. И, как следствие этого — не встретились с Мишей в бою.

Миша ворвался в город, как ураган: сносил столы и палатки, пиздил всех по чему ни попадя. Мало кто после его ударов вставал. Даже для решительного войска Миша составил бы некоторую проблему, а вялых прислужников Риска он разметал, словно взрыв фугаса — сельский туалет. Прорвавшись к самому принцу, Миша увидел, как тот вцепился в его друга Санька и пытается заломить ему руку.

— НУ, БЛЯ!

Страшный удар в лицо поверг Риска на землю, а потом Миша сел ему на грудь и принялся пиздить великим множеством известных ему способов. Сначала принц пытался сопротивляться и орал:

— Принесите моё ружьё! Тебе пизде-е-ец, мальчик! Но на Мишу это не произвело впечатления.

— Неси своё ружьё, мальчик! — рычал Миша, и в его устах слово «мальчик» звучало куда как уместнее. — Неси, я его тебе в жопу засуну!

Мы наблюдали за экзекуцией со стены, а когда принц не выдержал и затих, Кузьмич поднял руку и заявил:

— Пейберда исполнена!

— Свидетельствуем, — признали мы. — Исполнено, как должно! Мы сняли оцепление и пошли к себе. По пути мы передразнивали истошные вопли принца:

— Принесите моё ружьё! — пронзительно выл Строри.

— Тебе пизде-е-ец! — изгалялся Кузьмич.

— Ми-и-ша! — приставив ладони ко рту, звал Крейзи. Тогда мы останавливались и вместе, как могли более похоже, отвечали ему:

— Ну-у, бля!

Как-то в ночь на Самхейн мы с братом Гоблином сидели на кладбище, распивая из полуторалитровой бутылки разведенный спирт. Лунный свет падал на могильные плиты и слой палой листвы, порождая вокруг каменных обелисков множественные глубокие тени. На облетевших тополях расселись стаи воронья, облепившие голые ветви, будто спустившиеся с почерневшего неба сгустки темноты. Между стволами бежала кладбищенская дорожка, упираясь в массивную калитку в железной ограде. Неожиданно калитка с легким скрипом отворилась — и мы заметили, как на кладбище вошел незнакомый нам человек.

Он задержался на какое-то время у входа на кладбище, а затем медленно двинулся по направлению к нам. Его походка впечатляла: складывалось такое впечатление, будто бы не человек идет по дорожке, а неторопливо восходит из бездны мятежный дух. Распущенные волосы незнакомца скрывали лицо, а полы плаща разметались по сторонам, будто сложенные за спиной тяжелые крылья. Правда, когда незнакомец подошел поближе, иллюзия рассеялась — слишком несообразно возвышенному и мрачному образу смотрелись пухлые щеки и заплывшие маслянистые глаза.

— Здорово, братья-сатанисты! — подойдя поближе, заявил незнакомец.

— Как ты узнал, что мы братья? — решил уточнить Гоблин, а потом немного подумал и переспросил:

— И с чего ты взял, что мы сатанисты?

— Ну как же? — удивился незнакомец. — В такую ночь на кладбищах только наши и тусуются…

— Так и шел бы к ним! — предложил ему Гоблин, но от ночного гостя было не так-то просто отделаться.

— Да ладно вам, — отмахнулся он, — я же не просто так подошел, я вам не профан какой-нибудь. Три основные религии я знаю, и…

— Погоди, — перебил его я. — Что еще за «основные религии» такие?

— Ну как же? — теперь незнакомец глядел на нас с выражением брезгливого недоверия. — Во-первых, конечно, сатанизм, потом эта вера… — тут он запнулся и некоторое время размышлял. — Ну, где хачики лбом об пол колотят! И последняя конфессия — где дева Мария в трех кругах, распятая на кресте.

Мы с братом сидели, словно громом пораженные. Ни хуя себе, подумал я — «Настольная книга атеиста» отдыхает по сравнению с такой подачей конфессиональной информации. Больше всего мне было интересно узнать относительно последнего культа: что это за вера такая, где дева Мария, распятая в трех кругах? Незнакомец добился своего — теперь мы смотрели на него заинтересованно, со всевозрастающим любопытством. Ночной гость подметил этот факт и выдал нам еще одну порцию «информации для благочестивых размышлений».

— Сейчас вы станете сопричастны некоторых таинств! — важно заметил он. — Знайте, что у меня есть друг, а у этого друга знакомый по работе живет за городом, у своего деда. Дед работает на пилораме вместе с одним местным пацаном, у которого сменщик живет в соседней деревне. А проживает сменщик в доме мужика, тесно знакомого с человеком, у которого есть сама Синяя Книга — Сатанинская Библия!

— Что-о? — спросил его я, даже толком не поняв, кто у кого живет и где работает. — Какая книга?

— Синяя, блядь, книга! — не выдержал незнакомец. — Сатанинская Библия, единственная на свете!

— Ну хорошо, — допустил Гоблин такую возможность. — Но зачем ты нам об этом рассказываешь?

— Как это зачем? — встрепенулся незнакомец. — Чтобы вы знали, что перед вами человек, друг у которого работает с внуком того старика, что шабашит на пилораме! А вместе с ним вкалывает один деревенский парень, чей сменщик родом из соседней деревни. Но живет он не у себя, а в одном доме с мужиком, который сошелся с обладателем оригинала Синей Книги, Сатанинской Библии!