Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Через несколько дней чиновники Комитета приняли от руководства «Гринхипп» следующую бумагу. Мы приведем её здесь выборочно, только самые интересные места:

«…разъяснения по поводу бывших инспекторов и дружинников (список фамилий), замеченных в воровстве со склада незаконно добытой лесопродукции с целью получения средств на употребление алкоголя и наркотических средств. Данные лица не соответствуют моральному облику общественного лесного инспектора, что выражается в систематическом совершении последними хулиганских действий и применении насилия к другим членам природоохранного патруля.

Такие действия были совершены 15.12.1997 в отношении действительных инспекторов и дружинников — членов „Гринхипп“. Во время инспекторских курсов в здании Комитета по Лесу были зверски избиты инспектор Н. Разуваев и дружинник Ю. Алимов — первый в помещении туалета, а второй — на улице, неподалеку от входа в Комитет.

В связи с приведенными фактами руководство „Гринхипп“ не может рекомендовать указанных выше лиц для участия в будущих кампаниях Комитета. Просим снять виновных (по приведенному списку) с участия в ЕК-97 и обязать их сдать имеющиеся у них на руках природоохранные удостоверения. С уважением, В. А Гущин и А. Э. Лустберг».

В четверг, восемнадцатого декабря, за четыре дня до начала старта кампании, нас вызвали к одному из чиновников Комитета. Это был полковник,[156] который объявил нам, что мы обязаны сдать выданные нам при посредничестве Гущина и Лустберга двенадцать удостоверений старого образца.[157] Нам объяснили, что руководство «Дружины Гринхипп» отозвало рекомендацию, строго необходимую для прохождения инспекторских курсов. Фактически это означало: нас только что вышвырнули из Зеленого Движения.

— Что приуныли? — спросил у нас полковник, с улыбкой глядя на наши мрачные лица. — Я так понимаю, мужеложцы сами вас спровоцировали? Что же мне теперь с вами делать?

Сказано это было таким будничным тоном, что мы поначалу даже ничего и не поняли. Но через несколько секунд до нас начал доходить смысл услышанного.

— Так вы… — тихо спросил Крейзи, — вы тоже знаете, что они педики?

— Как не знать? — ответил полковник. — «Охрану природы в зелено-голубых тонах»[158] читали? Я этих гомиков терпеть не могу, они мне уже вот где!

На этом месте полковник очень выразительно провел ладонью по горлу.

— Был случай, — спокойно продолжал он, — вывели они меня, и я разбил Гущину нос. Так он на меня тут же заявление подал!

— И как? — поинтересовался Крейзи. — Что из этого вышло?

— Ничего, отписался, — махнул рукой полковник. — Дескать, решил посмотреть на часы, согнул руку к лицу, а браслет часов зацепился за его паскудную рожу. Но, сами понимаете — этот случай не добавил тепла в наши отношения. А раз уж я сам совершил подобное, то вас и подавно ни в чем не виню. Работать хотите?

— Еще бы! — отозвались мы. — Ясное дело, хотим!

— А можете? — строго спросил полковник. — Сколько у вас народу, какой возьмете охват?

Тут слово взял Крейзи. Из кармана своей индейской куртки он вынул затасканный блокнот, раскрыл его и начал прикидывать:

— Всего народу будет около ста человек. Нам понадобится полсотни удостоверений и направления на Московский, Балтийский и Варшавский вокзалы.

— Остаются «Гринхипповский» Финбан и Витебский, вотчина Жука, — подытожил полковник. — Широко же вы размахнулись!

— Не так уж и широко! — вмешался я. — На Финляндский вокзал тоже выпишите направление!

— Зачем? — удивился полковник. — Там же эти…

— Именно за этим! — отозвался я. — За нами должок!

— Эх! — рассмеялся полковник. — А людей на четыре вокзала у вас хватит?

— У нас — не хватит, — отозвался Крейзи. — Но нам помогут друзья!

— Договорились, — ответил полковник. — Получите удостоверения нового образца и расширенные путевые листы с новыми полномочиями. Готовьте фотографии — и за работу!

В смятенных чувствах, еще не до конца уверовав в собственное счастье, мы гурьбой вывалились из кабинета.

— Уф, — выдохнул Крейзи. — Повезло. Попался нормальный мужик, за ним не пропадем. Подлинный благодетель!

С той поры в беседах с друг другом мы стали именовать этого полковника не иначе, чем «наш Благодетель». Так и говорили:

— Опять у нас говно вышло! Ступай, Крейзи, отмазывай нас перед Благодетелем!

Ватник, дающий все права

«Радиус жопы у Гущина

Больше, чем наша орбита.

Гущин — это опущенный

Педерастии арбитр»

Веселые четверостишья

Оперативный штаб кампании для нашего крыла решено было устроить на Московском вокзале, в помещении отдела транспортной милиции. Он располагается в подземном переходе, соединяющем ст.м. «Площадь Восстания» с выходами к перронам и в здание самого вокзала. Это полутемная и сырая, загибающаяся буквой «Г» бетонная труба, на изгибе которой находится трехслойная стальная дверь с электрическим замком. Если дежурный смилостивится и нажмет кнопку, то послышится характерный металлический стук, язычок замка втянется в паз — и массивная дверь отворится.

Прямо за дверью устроен небольшой тамбур, из которого открывается вид на бронированный «аквариум» дежурного по отделу, а у стены напротив установили небольшой стол — для нашего дежурного.[159] В этом году, благодаря заботе нашего Благодетеля, мы работали автономно, подчиняясь только чиновникам Комитета, полностью выйдя из-под юрисдикции расположившегося на Витебском Жука.[160] Штаб на Мосбане стал центром нашей экспансии, откуда мы разослали рабочие группы по остальным направлениям: основать пикеты на Балтийском и Варшавском вокзале, на узловых станциях (таких, как Сортировочная и Ленинский проспект) и в дальние челноки (на Мгу, Волховстрой, Любань, Тосно, Лугу, Сиверскую). Мы сами ни за что бы не справились с таким объемом работ, но Крейзи несколько дней «не слезал с телефона» — и к началу кампании у нас появились помощники. Среди них оказалось немало наших старых знакомых из игровой тусовки, а кроме того, нам здорово помогли кадрами лидеры двух известных в Питере общественно-политических структур.[161] Их лидеры объявили охрану природы «задачей для патриотов», и к старту кампании (22 декабря) у нас сложился полностью укомплектованный штат дружинников и инспекторов. Причем укомплектованный людьми, подготовленными к оперативной работе, в отличие от членов «Дружины Гринхипп» — составленной преимущественно из жирных хиппи и апатичных ролевиков. Именно поэтому Крейзи, планируя нынешнюю кампанию, основной упор сделал на выработку протоколов. Рассуждал он примерно следующим образом:

— У Лустберга, да не уподоблюсь ему вовек[162] — только один вокзал и всего десять человек народу, плюс пикет в Девяткино и максимум два челнока в день. А мы возьмем три вокзала — на Варшавский и на Балты поставим мобильные группы, а на Московском сделаем оперативный штаб. Будем шмонать каждую электричку, на узловых станциях навроде Сортировочной поставим засады — так что мимо нас ни одна сука с елкой не проскользнет. Народу у нас — почти сотня, то есть в десять раз больше, чем у «Гринхипп», значит, и протоколов должно быть соответственно. Так как, Петрович? Сядешь оперативником на Мосбан?

— Угу, только не сразу, — кивнул я. — Сначала хочу направление на Финляндский, чтобы пободаться с нашими недругами за их вотчину. Я так понимаю — у них тоже будут соответствующие бумаги?

— Именно так, — подтвердил Крейзи. — Но и у тебя будут, так что все путем. Посидишь там дня три — и у них разбежится половина личного состава. Опять же, протоколы за эти три дня все будут наши. Кампания-то идет всего десять дней, так что минимум на треть испортим пидорюгам отчетность.

вернуться

156

Чиновники Комитета по Лесу, кроме должности, имеют воинские (офицерские) звания.

вернуться

157

В «Дружине Гринхипп» пользовались двумя типами удостоверений: выданными в Комитете (зеленого цвета) и ксивами Спб-отделения ВООП (Всероссийское Общество Охраны Природы), председателем которого не так давно стал В. А. Гущин. Это произошло в результате перевыборов руководства Сп-б отделения ВООП, которые прошли зимой 1996 года в холле одного ДК возле ст. м. «Технологический институт». Перевыборы состоялись перед дверями офиса ВООП, на тот момент запертого (так как никого из действительного руководства ВООП об этой акции не предупредили). Специально для этих «выборов» Гущин и Лустберг подписали большое количество молодежи (в том числе и нас) вступить в ряды ВООП. Затем они (мимо прошлого начальства) провели «внеочередной съезд» и назначили Гущина новым председателем филиала ВООП в Сп-б. После этого Гущин вскрыл дверь офиса ВООП и прибрал к рукам все необходимые документы.

вернуться

158

Публикация в газете «Смена», характеризующая деятельность Гущина на природоохранном фронте, как направленную на растление несовершеннолетних и вовлечение последних в гомосексуализм.

вернуться

159

Эта должность полностью называется так: оперативный дежурный по направлению (ОДПН).

вернуться

160

Начальник организованных при СПбГУ молодежных «Зеленых Дружин», вплоть до 1996 года координирующий работу городского штаба Елочной Кампании, располагавшегося на Витебском вокзале.

вернуться

161

Мы не упоминаем прямо названия этих организаций, так как не связывались с их пресс-службой и не знаем, будет ли для них удобно сопоставить свои имена с «текстом подобного содержания». Но факты остаются фактами: в проведении большинства акций они оказали нам неоценимую помощь, взяв на себя наиболее сложную часть оперативной работы. Поэтому мы снова хотим сказать их личному составу: «Уважаемые, огромное вам спасибо!»

вернуться

162

Специальным решением Антон Эрикович Лустберг был зачислен в Список Неуподоблюсь; в масштабах карточной игры «Неуподоблюсь» Антону Эриковичу соответствует дама в пидорской масти (дама червей).

111
{"b":"107478","o":1}