Все уже вышли из комнаты, где находился умерший, но я заупрямился и хотел там остаться. «Идем, Джюани», – мягко настаивала мать. «Если папа со мной не пойдет, я тоже не пойду» – отвечал я. «Идем, маленький, уже идем, у тебя больше нет папы» – с этими словами, плача, мать увела меня из комнаты. Я плакал, потому что плакала она. Ведь что может понять ребенок в этом возрасте? Но фраза «Остался без отца» – вонзилась навсегда в мою память. Это был первый факт, который я запомнил в моей жизни».

Второе воспоминание Джованнино связано с голодом, который пришлось пережить семье в том же году.

Бекки, небольшое селение, в котором находился дом семьи Боско, имело десять дворов, разбросанных на склонах холма. Окружено оно было волнистыми широкими равнинами, покрытыми виноградниками и лесами. Постройки составляли часть деревни Мариальдо и находились в пяти километрах от уездного городка д'Асти.

В 1817 году холмы района Монферрато (а Кастельнуово расположено на севере этого района), как и весь Пьемонт, пострадали от большого неурожая.

Весенние заморозки, потом длительная засуха уничтожили урожай. В деревнях господствовал голод. В придорожных канавах можно было натолкнуться на умерших от истощения нищих, питавшихся травой.

В одном из документов того времени имеется описание Турина, столицы Пьемонта, который постигло прямо библейское нашествие: целые вереницы истощенных, оборванных людей оставляли свои деревни. Из долин и холмов двигались к городу группы семей, которые потом кочевали вокруг церквей и дворцов, прося милостыни.

Как раз в этот трагический период и свалилась на Маргариту обязанность содержания всей семьи. Дома были еще: парализованная свекровь (старушка, мать Франчезио), прикованная к креслу, 9-летний Антони, сын Франчезио от первого брака и два собственных сына: 4-летний Джузеппе и 2-летний Джованни. Крестьянка, но умеющая читать и писать, в эти трудные месяцы проявила неистощимую энергию, прекрасную черту своего характера.

«Пока у моей матери были запасы, она кормила всех – рассказывает дон Боско. Потом вручила определенную сумму денег одному из соседей, Бернардо Кавалльо, попросив его отправиться на поиски продуктов. Он действительно пошел кое-куда на базар, но даже за очень высокую цену ничего не смог достать. Нетерпеливо ожидаемый нами, он вернулся через два дня. Когда отдал деньги, сказав, что ничего не нашел, нас охватил ужас. В этот день мы не имели во рту ни крошки. Но моя бесстрашная мать сказала: „умирая, Франчезио поручил мне положиться на Бога. Поэтому станем на колени и помолимся!“ После короткой молитвы она встала и произнесла: „В крайних случаях следует прибегнуть к крайним средствам“. С помощью Бернардо Кавалльо она зарезала в хлеву теленка. Часть мяса сварила и дала нам съесть. В то время мы были очень ослаблены. Через несколько дней из дальних деревень привезла зерна, купленного за очень высокую цену».

Зарезать теленка – означало акт отчаяния еще совсем недавно в крестьянских семьях Пьемонта. Теленок, стоящий в хлеву, являлся капиталом. Продажа его давала возможность семье пережить трудный период, например, болезнь. Зарезать его – означало лишить семью последнего запаса.

Смерть, голод, неуверенность. Первые воспоминания ребенка, который станет позже отцом многих сирот и обеспечит в своих домах хлебом бесчисленное множество бедных ребят.

Маленькая трагедия семейства Боско где-то на затерявшемся холме, была частью большой трагедии, которая подобно буре потрясла в то время Европу и Италию.

28 лет назад – в 1789 году – в Париже вспыхнула французская революция, событие, изменившее облик мира. Не будем, конечно, представлять здесь ее истории, но кажется нужным вспомнить о некоторых аспектах событий, которые оказали глубокое воздействие также на жизнь Джованни Боско.

Атмосфера во всей Европе была полна ожидания. До Италии также дошли отзвуки огромных перемен. После сотен лет существования застывшего общества, находившегося под абсолютной властью короля и дворянства, рассыпались феодальные привилегии. Уже не шепотом произносились девизы: «Свобода, равенство, братство», а громко повторялись среди бела дня. Теперь боролись за них, а не в защиту королевских привилегий, как было прежде.

Так, как и в каждой эпохе радикальных изменений, смелые и обоснованные решения перемешивались с неоправданным ничем насилием. Для решения многих проблем, которые по праву должны были решить дебаты в парламенте, служила гильотина. Наиболее фанатичные «представители народа» – якобинцы[1] в 1793 году превратили революцию в трагическое море крови. В одном только июле этого года было отправлено на гильотину 1285 человек. Это был период террора. Одновременно была начата широкая компания дехристианизации: запрещение богослуженья, преследовались священники, почитание Бога заменено «культом разума». Европа смотрела на это, остолбенев. То, что тогда творилось в Париже, напоминало коллективное безумие. Даже самые прогрессивные деятели, которые вначале симпатизировали революции, были в ужасе.

В июле 1794 года пришел конец диктатуре якобинцев – большинству из них присудили смертную казнь – и террор прекратился. К власти пришла буржуазия, которая признавала право голоса лишь 30 тысячам французов, в то время, как в самом только Париже насчитывалось 600 тысяч жителей.

1796 год. Революционная армия вступает в Италию под командованием 27-летнего генерала Наполеона Бонапарте. В долине реки Паду в кровавой битве победил он австрийцев. Французские солдаты говорят о братстве, равенстве, свободе. Несмотря на призрак террора эти девизы возбуждают неистовый энтузиазм среди молодого поколения. Королевство Сардинии (в которую входили Пьемонт, Сабаудиния, Сардиния) шатается в своей основе. Король в изгнании. Но Наполеон – неспокойный гений. Он более заинтересован в пышной, хотя и кровавой военной славе, чем в триумфе революции.

В 1799 году Наполеон сражается в Египте. Австрия и Россия вновь захватывают Северную Италию. В города врываются казаки с длинными и густыми бородами, вооруженные пиками. Наполеон возвращается. Опять продолжается война, несущая с собой нужду даже на урожайных землях долины Паду. Потом император Франции накладывает на население высокую контрибуцию (денежную дань) и мобилизует солдат со всех провинций Италии. Они нужны ему для борьбы в Испании и для похода в Россию. Наступает он на эту далекую и незнакомую страну во главе огромной армии. Во время острой русской зимы фронт проваливается и начинается страшное отступление. Наполеон видит смерть 600 тысяч человек. Среди них гибнет 25 тысяч итальянцев. В Италии их погибло 20 тысяч. С 16 по 19 октября 1813 года на равнине под Минском разыгрывается гигантская «битва народов», которая венчает конец великой французской империи, а в понятии многих хоронит также идеалы революции.

Опять со стороны Альп через Изонцу начинают наплывать в долину Паду австрийцы, немцы, хорваты. Твердят о том, что приходят освободить Италию, но как это часто бывает, таких «освободителей» никто не желает. Они грабят города и деревни. После последнего рывка «ста дней», после битвы под Ватерлоо, Наполеон заканчивает свою жизнь на одном из островков Атлантического океана.

Европа, а вместе с ней Италия, измучена, покрыта развалинами. Кругом полно осиротевших семей. Деревни истощены войной, опустошенные бесконечной мобилизацией в армию молодых мужчин, которые погибли на далеких полях битвы.

Население, которое на протяжении многих лет добивалось «свободы», теперь жаждет только мира. В контексте этой великой трагедии целых народов – семья Боско переживает в 1817 году свою небольшую, но болезненную трагедию.

Король переводит стрелки часов на 15 лет назад.