Двадцать лир, полученных на «столбе удачи», конечно, нехватило для переезда в Киери. Надо ведь было купить костюм, ботинки, книги. Кроме того ежемесячно платить за квартиру. Аренда в Суссамбрино тоже не была золотым прииском. В октябре Джованнино сказал Маргарите:

– Мама, если вы хотите, я возьму две кошелки и обойду хозяйства в нашем селении. Это было большим терзанием для его самолюбия. В будущем дон Боско должен был стать одним из самых великих «нищих» XIX века. Однако всегда это ему будет стоить очень дорого, и никогда не будет легко протянуть руку за милостыней. В памятный октябрьский день впервые превозмог отвращение к прошению милостыни.

Селение, которое входило в состав Мориальдо, состояло из нескольких дворов и отдельных хуторов. Джованни ходил от дома к дому, стучал в дверь и говорил:

– Я сын Маргариты Боско. Хочу поступить в Киери в школу, так как очень хочу стать священником. Моя мать бедная, поэтому если можете, помогите мне.

Его знали все. Присутствовали ведь при его играх, вспоминали, как пересказывал им слышанные проповеди, любили его. Но немного было зажиточных хозяев в тех местах. Поэтому давали ему преимущественно яйца, кукурузу, по несколько мер зерна.

Одна вдова, Люция Матта решила как раз переехать в Киери, чтобы находиться ближе к своему сыну – студенту. Маргарита договорилась с ней о том, что Джованнино будет проживать в Киери вместе с ними. Ежемесячно за угол должен был платить 21 лиру. По правде говоря, Маргарита не могла раздобыть столько денег, но обязалась поставлять муку и вино, а Джованнино должен был выполнять хозяйские работы: носить воду, рубить дрова, развешивать белье.

В то время, как среди холмов Кастельнуово Джованнино Боско проводил свое трудное детство, история продвигалась вперед. Автор книги не ставит своей целью показать исчерпывающую историю Италии того времени, но он видит необходимость отметить важнейшие факты, так как на их фоне разыгрывалась личная история Джованнино Боско. Как и каждому человеку, ему тоже история доставляла много впечатлений, формировала взгляды, создавала условия.

В 1815–1820 годах по всей Италии образовались тайные общества, целью которых была подготовка восстания и революция. Это была форма реакции на жесткую и отсталую реставрацию.

Беспокойства начались в Испании в январе 1820 года. В Кадыксе военный мятеж заставил Фердинанда VII отказаться от абсолютной монархии и признать конституцию. Она гарантировала каждому гражданину основные права, в том числе право голоса. Король присягой обязывался к признанию конституционных постановлений. Шесть месяцев спустя, эта испанская «искра» привела к огненному взрыву в Италии. Небольшой отряд кавалерии взбунтовался в Королевстве Обеих Сицилии. Появились призывы: «Да здравствует свобода и конституция!». Чтобы не потерять королевства, спустя 8 дней Фердинанд признал конституцию из Кадыкса и дал присягу на Библию, что будет ее соблюдать.

10 марта 1821 года (Джованнино Боско тогда уже исполнилось 6 лет) военный мятеж вспыхнул также в Пьемонте. Руководил им граф Санторре да Сантароза. В городе Александрии был снят голубой флаг сабаудской династии, а на башне было водружено трехцветное знамя, напоминающее времена французской революции и провозглашенные ею права. Гарнизоны в Пинероло и Верцелли взбунтовались также. Один из офицеров возглавил полк и двинулся из Фоссано к Турину. Испуганный событиями король Виктор Эммануил выехал из Монкальери в Турин, созвал коронный совет и, чтобы не потерять всего, согласился тоже на конституцию. Он уже хотел огласить ее, когда стало известно, что австрийцы собираются вмешаться и «навести порядок» в Италии.

Под воздействием этих событий Виктор Эммануил отказался от престола в пользу своего брата Карла Феликса. Поскольку Карло в то время находился у своего тестя в Модене, Виктор Эммануил объявил регентом молодого 23-летнего Карла Альберта.

Карло Альберто часто встречался с графом Сантароза, ценил его мнение, но не сумел решительно встать на сторону абсолютизма или же либералов. У него был неустойчивый характер, поэтому его прозвали «нерешительным королем». Любой ценой он желал одного: сохранить свое право на престол и защитить его как от австрийцев, так и от либералов.

Перед огромной толпой, которая под окнами дворца Кариньяно добивалась обещанной конституции (правда, неизвестно, сколько человек осознавало, чем она является на самом деле), Карло Альберто уступил. Вечером 13 марта он подписал, а спустя два дня принял присягу верности ее правам. Он сформировал новое правительство, в котором Сантароза занял пост военного министра.

Когда Карло Феликс получил в Модене письмо от Карла Альберта, в котором тот сообщал ему о всех событиях, он очень рассердился. Посланцу, который принес письмо, он крикнул: «Передайте князю, что если в его жилах течет хоть капля нашей королевской крови, пусть он тотчас же отправляется в Новару и там ожидает моего распоряжения».

Вначале казалось, что Карло Альберто будет сопротивляться, но из Неаполя пришло трагическое известие: австрийские войска разбили подразделения либералов. Парламент был распущен, конституционная система перестала существовать. Тогда молодой князь отправился в Новару. Там он выступил с обращением, в котором отказывался от титула регента и призывал всех к повиновению королю. Потом уехал во Флоренцию, в изгнание.

Возврату Карла Феликса в Пьемонт предшествовали действия австрийских войск, которые разгромили добровольцев Сантароза и «восстановили порядок». Семьдесят вожаков революции было приговорено к смертной казни (однако шестьдесят восемь из них успели скрыться во Франции и Швейцарии), а триста офицеров и чиновников были лишены своих постов.

Волнения 1821 года – по описанию историков того времени – захватили лишь мещан, так называемое среднее сословие. Рабочие и крестьянские слои остались безразличными к этим событиям, более того, были даже настроены к ним неприязненно. Среднее сословие, которое представляли купцы, мелкие торговцы, промышленники, предприниматели, военные и гражданские служащие, участвовали в этой «либеральной революции» с целью захвата власти и получения места бывшей аристократии. Реформы, которых добивались представители этого сословия, не были популярными и демократическими. Право голоса предоставлялось только тем, кто имел соответствующее состояние. Только они могли направлять своего представителя в парламент для защиты своих интересов. Как и предыдущая французская революция, так и революция либералов стремилась перечеркнуть все привилегии за исключением богатства.

Карло Феликс возвратился в Турин только в октябре 1821 года. Эта личность с перспективы нашего времени является очень интересной и своеобразной. Он никогда не стремился стать королем. Любил тихую и скромную жизнь, был очень религиозным. Принял престол лишь по «долгу совести». Но с той минуты, как на него вступил, последовательно служил идеям твердого абсолютизма. Считал себя королем «Божьей милости и никого другого». Стремился править своими подданными так, как суровый отец правит в семье своими легкомысленными сыновьями. По его мнению, каждый смертный приговор должен служить «благотворным предостережением» для горячих голов и поэтому согласился на применение раскаленных щипцов и пытки обреченных. Недаром назвали его Карлом Жестоким.

Десять лет его правления Дассимо Д'Азелиа выразил в словах: «деспотизм, полный справедливых и благородных намерений. Карло Феликс умер в 1931 году, оставив престол Карлу Альберто».