Таким образом, Муссолини осудило лишь международное социалистическое движение и больше никто. Либеральный философ Бенедетто Кроче, папа Пий XI, а также консервативные государственные деятели, пресса Британии и других стран заявили о своей поддержке Муссолини наперекор попыткам красных использовать дело Маттеотти для свержения его режима. Социалисты надеялись, что мученическая смерть Маттеотти поднимет волну народного гнева, однако это привело к окончательному разгрому социализма в Италии.
Когда Муссолини осознал, что консерваторы, католическая церковь и даже либералы готовы простить ему убийство лидера социалистов, он понял, что может спокойно уничтожить социалистическое движение и что именно под знаменем антисоциализма объединятся его фашисты-революционеры и консервативная правящая элита.
Через несколько дней после его речи, которую он произнес 3 января, полиция стала преследовать социалистов, проводить обыски в помещениях их организаций, арестовывать активистов движения, ограничивать публикацию и распространение их газет, хотя Социалистическая партия и ее пресса продолжали функционировать на законных основаниях… по мере возможности. 15 февраля Муссолини назначил Фариначчи секретарем фашистской партии, хотя тот выступал в суде защитником Думини и других убийц Маттеотти. Это назначение было подачкой сквадристам и предостережением всем врагам фашизма.
В тот же день Муссолини сразил жестокий приступ язвы желудка. Это была первая серьезная болезнь в его жизни. Врачи и друзья считали, что болезнь была вызвана нервным перенапряжением в связи с кризисом из-за убийства Маттеотти. Он держался, пока кризис не прошел, но как только одержал победу, начались боли. Возможно также, язва была вызвана его образом жизни.
Муссолини вел жизнь аскетическую и прекрасно сознавал необходимость сохранять физическое здоровье. У многих политических вождей были привычки жизнелюбцев-бонвиванов, наслаждающихся всеми радостями жизни: едой, винами, коньяками и табаком… Такими были Генрих VIII, Людовик XIV, Петр Великий, Бисмарк. Муссолини, подобно Наполеону, Ленину и Гитлеру, удовлетворялся радостью власти. Ел он очень мало и быстро, редко тратя на еду более десяти минут. Почти никогда не пил вина, за исключением тостов, провозглашаемых на официальных банкетах. Никогда не пил крепких алкогольных напитков или коктейлей. В молодости он иногда покуривал сигареты, а во время Первой мировой войны, как и большинство солдат, приобрел окопную привычку курить много и постоянно. Но после демобилизации он сократил курение до одной-двух сигарет в день, а ко времени марша на Рим совсем бросил это занятие.
Как и у Наполеона, его единственным чувственным удовольствием был секс. У него вечно были любовные связи. Он считал, что массы похожи на женщин: они обожают властных мужчин. Муссолини получал огромное удовольствие, обольщая и подчиняя себе женщин, но еще больше он наслаждался, совращая и подчиняя себе массы.
Когда он стал премьер-министром и переехал в Рим, Ра-шель с детьми осталась в Милане, потому что дети чувствовали себя там уютнее и привыкли к местной школе. Муссолини жил один в квартире палаццо Титтони на Виа-Разелла. Квартира состояла из небольшой прихожей, столовой, довольно просторной спальни и еще трех комнат. Кухни в ней не было, и еду присылал ему повар барона, жившего в квартире этажом ниже. Накрывала на стол и убирала квартиру женщина, рекомендованная Маргеритой Сарфатти, но она не могла следить за тем, чтобы он целиком съедал хоть одну скудную трапезу, так, как это делала дома Рашель.
Занимая пост премьер-министра, он был слишком занят, чтобы тратить время на какой бы то ни было отдых. Однако он всегда любил театр и в Милане регулярно посещал свою ложу вместе с Рашелью, а иногда и с дочерью Эддой. В Риме он тоже приобрел ложу, но времени посетить театр так и не нашлось. У него даже не хватало досуга на любовные романтические связи со светскими красавицами, которых он встречал на официальных приемах, хотя они были заворожены его сильной холодной личностью и гипнотическим взглядом. «Я не отрицаю, что какие-то любовные романы у него были, — пишет в воспоминаниях Рашель, — но это вполне понятно, если вспомнить, какое фанатичное преклонение он вызывал в людях. И он всегда сам первый мне о них рассказывал. Иногда его раскаяние было поистине забавным».
Она тревожилась бы несравненно сильнее, если бы в Риме находилась Маргерита Сарфатти, так как всегда не могла терпеть ее, считая слишком властной и навязчивой. Но Маргерита оставалась в Милане со своим мужем. Кажется, Рашель была права, полагая, что у Муссолини нет времени на галантные похождения. Возможно, однако, что теперь, когда он правил Италией, ему не требовалось удовлетворять свою страсть к власти погоней за женщинами. Не исключено, что он находил больше удовольствия в роли сурового, холодного, недоступного бога, которым женщины восхищаются издали.
* * *
Власти пытались помешать распространению сведений о болезни Муссолини. Рашель хотела к нему приехать, но шеф миланской полиции убедил ее не ездить в Рим, чтобы не пошли слухи о том, что ее муж болен серьезно. Муссолини не мог работать в течение пяти недель, что дало возможность Фариначчи побуждать сквадристов к новым революционным эксцессам. Когда же Муссолини почувствовал себя достаточно хорошо, чтобы 23 марта вновь приступить к руководству правительством, он не сделал никаких попыток их пресечь.
Особенно свирепствовала милиция во Флоренции. Когда убивали какого-нибудь фашиста, они нападали и выжигали редакции социалистических газет, дома социалистов, оппозиционеров-католиков и масонов. В течение всего XIX столетия масоны играли важную роль в освободительной борьбе Рисорджименто. Гарибальди стал «Великим Мастером Итальянской ложи Великого Востока». Виктор Эммануил II и многие другие видные лидеры нации были масонами. Однако в XX веке фашисты, так же как коммунисты, отнеслись к масонам как к соперничающей организации, которую поэтому следует уничтожить. Устав фашистской партии запрещал фашистам быть масонами, но некоторые видные фашисты тайно продолжали сохранять свое членство в масонских ложах.
Когда Фариначчи позволил флорентийским фашистам сжечь дотла дома тамошних масонов, Муссолини был возмущен. Еще больше он встревожился, когда в июне 1925 года в Риме фашисты напали на католическую процессию и папа заявил резкий протест. Также чрезвычайно неприятным был тот факт, что в течение всего 1925 года Фариначчи горячо защищал Думини и других убийц Маттеотти на долгом судебном процессе. Поэтому в апреле 1926 года Муссолини убрал Фариначчи с поста секретаря партии и назначил на его место менее одиозную фигуру Аугусто Турати (не состоявшего ни в каком родстве с известным лидером социалистов).
Дуче был очень удовлетворен тем, как развивались международные отношения Италии. В октябре 1924 года после всеобщих выборов к власти в Британии вернулись консерваторы. Макдональд подал в отставку, и его сменил на посту премьера Болдуин. Министром иностранных дел стал Остин Чемберлен, а министром финансов — Черчилль. Муссолини был доволен отставкой Макдональда, потому что хоть тот и отдал ему Джубаленд, но разозлил протестом против убийства Маттеотти.
Муссолини с удовлетворением прокомментировал падение лейборргстского правительства Макдональда как еще одно поражение международного социалистического движения.
Британские консерваторы во время выборов вели ожесточенную кампанию против установления отношений с большевистской Россией. Они поносили правительство Макдональда за признание Советского Союза и снисходительность к коммунизму. Они широко использовали в своей кампании письмо Зиновьева, якобы написанное им как генеральным секретарем Коммунистического Интернационала и обращенное к британским коммунистам. В письме он призывал их голосовать за лейбористов, так как коммунистам выгоднее иметь в Британии лейбористское, а не консервативное правительство.
Советское правительство и британская лейбористская партия настаивали, что это письмо — фальшивка. Теперь мы знаем, что так оно и было. В действительности, хотя письмо и выражало довольно точно позицию Зиновьева и Коминтерна, написано оно было белоэмигрантскими кругами в Берлине. После того как консерваторы вернулись к власти, они направили советскому правительству протест по поводу этого письма и провели расследование, чтобы установить, является ли оно подлинным или поддельным. Расследование показало, что письмо подлинное, и консерваторы приняли результат экспертизы, несмотря на протесты лейбористов.
