Только он причалил, как рядом раздался какой-то плеск. Мальчик притаился. Оглядевшись, он увидел всего в нескольких метрах от себя лебедь, которая спала в своем большом гнезде. И еще он увидел Смирре-лиса, который, ступив в воду, крался к лебединому гнезду.

— Эй! Эй! Эй! Вставай! Вставай! — закричал мальчик, шлепнув по воде палкой.

Лебедь поднялась на ноги, но не очень проворно. Лис успел бы на нее наброситься, если бы захотел. Но Смирре, увидев мальчика, предпочел погнаться за ним.

Малыш-Коротыш кинулся на берег. Перед ним расстилались одни лишь обширные, ровные луга. Нигде ни деревца, на которое он мог бы забраться, ни норки, куда бы он мог спрятаться. Оставалось одно — бежать со всех ног. Мальчик был хорошим бегуном, но, разумеется, не мог состязаться в быстроте и ловкости с лисом, когда тот ничем не обременен. Ведь на сей раз Смирре не тащил в зубах гусыню…

Неподалеку от озера светились окошки нескольких торпарских лачуг. Мальчик, не раздумывая, помчался в ту сторону, но тут же понял: пока он добежит до тех домишек, Смирре не единожды успеет его догнать.

Один раз лис чуть было не настиг его, но мальчик так стремительно метнулся в сторону, что Смирре промчался мимо. Нильс даже выиграл немного времени. Но вскоре лис опять стал нагонять его, и тогда мальчик бросился навстречу двум деревенским паренькам, которые, на его счастье, появились поблизости. Они весь день и вечер провели на озере, вылавливая плывущую по воде домашнюю утварь, и теперь возвращались домой.

Пареньки так устали, им так хотелось спать, что они не заметили в сумерках ни лиса, ни мальчика. Нильс, ни слова не говоря и не прося помощи, засеменил рядом с ними. «Уж подойти-то к людям Смирре не посмеет», — решил он.

Но вскоре мальчик услыхал, что лис, мягко ступая, крадется за ними. Наверное, он рассчитывал, что пареньки примут его за собаку, и осмелился подойти так близко.

— Смотри, какой-то пес увязался за нами, — сказал один из пареньков. — Уж не хочет ли он нас укусить?

Другой, остановившись, оглянулся.

— Пошел прочь! Чего тебе надо? — крикнул он и пнул лиса ногой так, что тот перелетел через дорогу.

Лис поотстал, но продолжал следовать за людьми, благоразумно держась в нескольких шагах от них.

Пареньки вскоре подошли к торпу и свернули к одной из лачуг. Мальчик — за ними, собираясь войти вместе с пареньками в дом. Но когда навстречу хозяевам из конуры кинулся, гремя цепью, огромный, великолепный длинношерстный пес, мальчик вдруг изменил свое намерение и остался во дворе.

— Слышь-ка, пес, а пес! — тихонько позвал он, лишь только пареньки затворили за собой дверь. — Не поможешь ли поймать нынче ночью лиса?

Пес уже плохо видел, а от долгой жизни на цепи стал раздражительным и злым.

— Поймать лиса?! Да ты кто такой, чтоб издеваться надо мной? — пролаял он в сердцах. — Попробуй подойти поближе, узнаешь, как шутки шутить!

— Поверь, я нисколечко не боюсь подойти к тебе поближе! — засмеялся мальчик, подбегая к нему. Пес, увидев его, от изумления не мог вымолвить ни слова.

— Это меня прозвали Малыш-Коротыш, это я путешествую по свету с дикими гусями, — представился Нильс. — Может, ты слыхал про меня?

— Воробьи не раз чирикали мне про тебя, — неохотно признался пес. — Выходит, это ты совершил столько великих подвигов? Для такого щенка неплохо.

— До сих пор мне почти все время везло, — скромно сказал мальчик, — но теперь, если ты не поможешь, — мне конец. За мной охотится лис. Он караулит за углом.

— Ну, оттуда мне и не учуять этого разбойника. Но ничего, скоро мы от него избавимся!

И пес рванулся вперед, насколько позволила ему цепь, и залился нескончаемым лаем.

— Да вряд ли нынче ночью он снова сюда пожалует, — проворчал он.

— Одного лая маловато, этим Смирре-лиса не запугаешь, — вздохнул мальчик. — Скоро он явится опять, и было бы хорошо, если бы ты захватил его в плен.

— Ты что, опять со мной шутки шутить? — зарычал пес.

— Я скажу тебе, что нужно делать, — понизил голос мальчик. — Только давай заберемся в конуру, чтобы лис нас не подслушал.

Они залезли в конуру и долго там шептались.

Немного погодя лис высунул нос из-за угла и, убедившись, что все кругом спокойно, тихонько вошел во двор и принюхался. Учуяв, что мальчик прячется в собачьей конуре, он уселся на почтительном расстоянии — поразмыслить, как бы выманить его оттуда. Вдруг цепной пес высунул голову из конуры и прорычал:

— Пошел прочь, не то выскочу и поймаю тебя!

— Буду сидеть сколько вздумается! — дерзко ответил лис.

— Убирайся, покуда цел, — еще раз грозно предупредил пес. — А не то после этой ночи охотиться тебе больше не придется!

Но лис только ухмыльнулся и, не двинувшись с места, бросил презрительно.

— Цепь у тебя коротка!

— Ну что ж, я тебя предупреждал дважды, — пролаял пес, выходя из конуры. — Теперь — пеняй на себя!

В тот же миг он одним прыжком подскочил к лису — ведь мальчик отстегнул его ошейник вместе с цепью. Пес с лисом схватились не на жизнь, а на смерть, но длился этот бой недолго. Через несколько секунд лис уже лежал на земле, прижатый так, что не мог вздохнуть.

— А теперь — смирно! Не то разорву тебя на куски! — рявкнул пес и за шкирку потащил лиса к своей конуре. Тут подоспел и мальчик с цепью и ошейником. Дважды обернув ошейник вокруг лисьей шеи, он щелкнул замком и проверил, надежен ли он. Все это время лис, обезумевший от страха, лежал смирно, не смея шевельнуться.

— Ну, Смирре-лис, надеюсь, из тебя выйдет добрый цепной пес! — пошутил мальчик, когда все было кончено.

На другое утро дождь прекратился, но ветер продолжал бушевать, а вода все поднималась. Но сразу же после обеда неожиданно наступил перелом и установилась вдруг чудесная погода, стало тепло, тихо и отрадно.

Мальчик в прекрасном расположении духа лежал на большой болотной кочке, поросшей нарядной цветущей калужницей, и смотрел ввысь, в голубое небо. В это время он услышал детские голоса. Два маленьких школьника с книгами и корзинками со съестным медленно плелись по узенькой тропке, змеившейся вдоль берега. Вид у них был самый несчастный. Дети подошли совсем близко и, не заметив Нильса, уселись на камне прямо против него.

— Ну и разгневается же матушка, когда узнает, что мы и нынче не ответили урок, — сказал один.

— Да и отец тоже, — добавил другой. И оба, не в силах превозмочь своего горя, громко заревели, к великому удивлению Нильса.

Он уже подумывал, как бы ему утешить чем-нибудь малышей, но тут на тропинке показалась маленькая сгорбленная старушка с милым и добрым лицом. Увидев школьников, она остановилась.

— Что вы плачете, дети? — спросила старушка, и они рассказали ей, что не смогли ответить в школе урок, а теперь им совестно и они не хотят идти домой.

— О чем же был этот трудный урок, который вы не смогли выучить? — спросила старушка.

Дети ответили, что урок был обо всей провинции Упланд.

— Да, может, оно и нелегко учиться по книгам! — посочувствовала старушка, потом добавила: — Вот послушайте-ка, какую историю рассказывала мне когда-то моя матушка об этом крае. Я-то в школу не хаживала, ученой премудрости набраться не могла, но рассказы матушки на всю жизнь запомнила.

— Так вот, значит, сказывала матушка, — начала старушка, присев на камень рядом с детьми, — что в давние-предавние времена была Упланд самой бедной и самой неприглядной из всех шведских провинций. Ничего-то там, кроме тощих глинистых полей да приземистых каменистых холмов, не было. Да так оно, пожалуй, и поныне еще остается во многих местах, хотя нам, тем, кто живет в низине, у самого озера Меларен, эти поля и холмы почти не видны.

Ну вот, так ли, этак ли, только была Упланд и впрямь бедна и убога. И понимала к тому же, что другие провинции считают ее самой ничтожной. Разобрала тут Упланд досада, и так надоела ей эта нищета, что надела она однажды котомку на спину, взяла посох в руки да и отправилась просить милостыни у тех, кому в жизни больше повезло.