– Что вы делали в районе проведения учебно-тренировочной операции Военно-морских сил Советского Союза?
– In area of flooding of a rocket I and my group has arrived under the request of our Greek allies, the Lord officers![40] – ответил «котик», ничуть не стесняясь своего незавидного положения.
Мужчина сухощавого телосложения, около сорока лет от роду, никак не меньше, с коротким и абсолютно седым «ежиком» на голове, он мог быть только старшим офицером. Судя по той уверенности, с которой он разговаривал с «особистом». Да он, собственно говоря, этого и не скрывал, сказав, что был около ракеты «со своей группой». Холодный и какой-то безжалостный взгляд его водянисто-серых глаз говорил о том, что дай ему сейчас возможность, и он не задумывался бы ни на секунду, как поступить с теми, кто был сейчас вокруг него... Этот американский фрогмен совсем не походил на запуганную, попавшую в капкан дичь! Скорее перед флотскими офицерами на стуле сидело нечто сродни индийской королевской кобре, которая хоть и в клетке, но в любую секунду может принести смерть своему факиру...
Видимо, это понял и «особист», отдалившись от пленного метра на три, на всякий случай:
– Вы понимаете, господин Джейсон, что находитесь в статусе военнопленного на советском военном корабле?
И тут «котик» засмеялся...
Засмеялся странным, каркающим смехом, нагло глядя в глаза «особиста»:
– I remind you, that our countries are not at war also I cannot be considered by you, as captured! Otherwise, I am compelled to remind you of the Geneva convention, and on its resolution by the rights captured![41] – И улыбнулся так, словно увидел перед собой самого смешного клоуна в мире.
А особый капдва попросту опешил и обернулся к адмиралу, словно за помощью:
– Товарищ контр-адмирал...
– Что такое, капвторанг?! – проговорил командующий. – В чем дело? Что вы мямлите, как нецелованная девка?!!
– Формально он прав, товарищ командующий... Это наши боевые пловцы находились в чужих территориальных водах, что на высоком уровне может быть расценено как диверсия против третьего государства... А они действовали с согласия и одобрения командования ВМФ Греции... Очень щекотливая ситуация получается...
Адмирал задумался, а американец тем временем уже полностью пришел в себя и стал осматриваться по сторонам. Так, словно искал пути к побегу...
Он вертел головой, и в какой-то момент его взгляд остановился на Сергее, который, как главное действующее лицо всего этого «спектакля», тоже находился тут, вместе с Карауловым.
Барракуде не дали времени переодеться, и он стоял, опершись о стену кают-компании, в своем водолазном комбинезоне, только без акваланга...
Американец выстрелил глазами в мичмана, словно из своего подводного двенадцатиствольного пистолета, и заговорил, оскалившись, как голодный волк:
– It you have taken me in a captivity! Well, to you has very much carried, the young man! It simply accident! Probably the Fate has turned away from me today... Because I any more the first year collide with your fighting swimmers, and always came out the winner!.. Both in Suez canal, and in Panama, and in Angola!.. And you always, after these meetings remained at the bottom!.. I regret, that today to me have not carried a little, and I regret, that have sent on a bottom not all your group!..[42]
Сергей, свободно владел английским языком благодаря своей жене Татьяне и потому очень хорошо понял то, что сказал американец.
Он дернулся так, словно его ударило током, медленно достал из ножен, закрепленных на голени, свой нож и тихо проговорил, глядя в упор на своего врага:
– Заткни пасть, падла!.. Из-за тебя сегодня погибли десять отличных парней... И они были намного лучше, чем ты, ублюдок!.. – Сергей шипел, как разъяренная кобра. – Закрой свою «хлеборезку», гнида, и не оскверняй их память! Или я тебя прямо сейчас к твой группе на дно отправлю!..
– It is a pity! It is a pity, that I still time have not taken pleasure in a show dead «Marine Devils»... You a myth, and we, «Nave Seals» – the present force![43] – нагло проговорил американец и громко расхохотался.
– Ну, с-сука! Держись!..
Все дальнейшее произошло так стремительно, что никто не то чтобы не сумел вовремя среагировать, а даже сообразить...
Сергей черной молнией подскочил к сидящему на стуле «котику», одним рывком поставил его на ноги, сунул в его свободную правую руку второй нож, неведомо откуда появившийся у мичмана, и...
– Хек-хек-хек-хек-хек! Падла! Давай! У тебя же уже есть чем защищаться, мразь! Давай! Докажи, что ты лучше! – Барракуда работал вооруженной рукой на такой амплитуде, словно это была и не рука вовсе, а косилка огромного комбайна. – Да-ва-ай, дерись, ублюдок американский! Хек-хек-хек-хек-хек!..
Никто из присутствующих даже не сообразил, что нужно что-то предпринять... Все замерли на месте и завороженно наблюдали, как с американского фрогмена летели куски черной резины...
Эта вакханалия длилась секунд двадцать, пока «котик», весь исполосованный острым лезвием ножа, весь окровавленный, не грохнулся всем телом на пол кают-компании... Прямо так, как стоял...
В его груди, под левым соском торчала рукоятка ножа Барракуды...
А Сергей стоял над поверженным врагом и тяжело дышал всей грудью...
– Ты че наделал, Сергей? – тихо проговорил Караулов. – Что ж ты наделал-то, дурак?..
И тут «прорезался» контр-адмирал Селиванин.
– Остановите этого придурка!!! – рявкнул он во весь голос.
Да только никто даже не двинулся с места...
Да и останавливать уже было некого и незачем – Сергей сделал то, что пообещал, и прямо тут, возле поверженного американца сел на пол по-турецки, посмотрел отстраненным взглядом в иллюминатор и запел тихонько, медленно и заунывно...
Я пью до дна
За тех, кто в море,
За те, кого любит волна,
За тех, кому повезет...
– Молча-ать! – заорал Селиванин, и его лицо превратилось в пунцовый бурак. – Мол-ча-ать!!!
...И если цель одна
И в радости и в горе,
То тот, кто не струсил
И весел не бросил,
Тот землю свою найдет!..
– Под арест его! – бесновался адмирал. – Под арест до конца учений и прибытия на базу в Новороссийск! А потом под трибунал придурка! Убрать его отсюда! Арестовать!!!
...Напрасно нас бури пугали,
Вам скажет любой моряк!
Бури бояться вам стоит едва ли,
В сущности, буря – пустяк!..
В буре лишь крепче руки,
И парус поможет и киль!
Гораздо трудней
Не свихнуться от скуки
И выдержать полный штиль!..
...Как ни орал командующий, но...
Все понимали, что сейчас происходит в душе Барракуды, все понимали, что в этот момент он оплакивает своих погибших товарищей, и к старшему мичману Губочкину так никто и не подошел, пока он не допел свой реквием до самого конца...
А потом Сергей поднялся и сам, понурив голову, пошел под арест на корабельную гауптвахту – маленький чулан с крохотным иллюминатором... И странное дело, но на протяжении всего этого пути все, и офицеры, и матросы, вставали перед ним по стойке «смирно!» и отдавали честь!..
Март 1995 г. Одесса.
Все так же «в осаде»
– Вот такая была история, Андрюха...
