– Есть!..

...Такого скопища кораблей в одном месте не ожидал увидеть никто!.. Казалось, что вся 5-я эскадра собралась в одном месте, чтобы поиграть «мускулами»!..

Но все же крейсер «Жданов» выделялся особо.

Его стальная громадина заслоняла, казалось, полгоризонта.

– Фи-фи-фи-у-у! – только и присвистнул Сергей.

– М-да-а... – Было видно, что и старшина Бабич удивлен немало. – Здоровый утюжок!..

– Этот утюжок, матросы, мы и будем охранять снизу. – К ним подошел лейтенант Караулов.

– А долго? – спросил у офицера Скат. – Такую махину охранять упаришься...

– Столько, сколько прикажут, матрос... И охранять надо будет хорошо... Оч-чень постараться надо будет!.. От этого, бойцы, многое зависит...

Их баркас приближался к высокому борту крейсера, и по мере его приближения у бойцов начинало расти внутреннее напряжение. Словно какой-то настройщик постепенно подтягивал струны внутри тела, и нервы уже начинали потихоньку звенеть, как те струны...

... – Слышь, Серега? – прошептал Скат в тишине.

Заканчивались уже вторые сутки их пребывания в «тюрьме народов». И водолазы устали. Устали от бесконечных погружений и патрулирования вокруг крейсера... Группа Караулова насчитывала 16 человек, которые были разбиты на боевые четверки. Они постоянно сменяли друг друга на подводной вахте. Водолазы уходили под воду, а потом разделялись на пары и начинали циркулировать вокруг крейсера, пока их не сменяли следующие.

Барракуда и Скат, как самые молодые и неопытные, вошли в четверку лейтенанта, ну, и еще главный старшина Бабич, он же Спрут, прозванный так за мощные и ловкие руки самбиста. Остальными четверками командовали три мичмана...

– Че те, Саня? – сонно ответил Сергей. – Спи! И мне дай поспать... А то в глаза уже хоть спички вставляй...

– Я тут слышал, когда в гальюн бегал... Пацаны калякали... Говорят, шо этот лапоть завтра снимется с «яшки»...

– Это хорошо, если это не «фанера летала»... Значит, и мы домой почапаем... Если другой задачи не придумают...

Новость, которую случайно услышал Скат, действительно была хорошей – если крейсер и в самом деле уходил наконец-то из зоны учений, то и их работа по его охране была окончена. Можно было бы порадоваться, но сил не хватало. Устали пацаны... И даже не столько физически, сколько морально – никто не хотел получить «адмиральский фитиль» от главкома...

...Что-то странное было в сегодняшнем погружении.

Они, как и раньше, уходили под воду со своего баркаса, только сегодня почему-то на нем была вся группа. Видимо, что-то изменилось, если Атас отправлял сегодня на патрулирование по восемь человек. Сергей терялся в догадках, но «тайна» открылась сама собой.

– Значит, так, матросы... – проговорил лейтенант на инструктаже перед погружением. – Сегодня учения добрались и до нас... Поставлена задача – отразить подводное нападение на «адмиральский утюг» и предотвратить его минирование... Ни время нападения, ни состав нападающих не известны... Но...

Лейтенант улыбнулся одними уголками рта:

– ...Но есть одно сообщение... После пятой склянки (имеется в виду после 17.00) «Жданов» уходит из района в Новороссийск...

– Уже легче... – проговорил один из мичманов, входящих в состав группы. – Значит, напрягаться будем всего восемь часов, а не целые сутки...

– ...Мужики против нас будут играть очень серьезные!.. Я кое-кого из них еще по Египту знаю... – продолжил тем временем лейтенант. – И церемониться особенно не будут!.. Поэтому!.. Наша задача – не подпустить их к «утюгу»! Но и помнить при этом, что они хоть и «супостаты», но всего лишь условные!.. Ни «глушить», ни топить, сами понимаете, никого не надо! Наша задача при обнаружении противника – заставить его всплыть! Вопросы?

Ответом было молчание.

«...Заставить всплыть! – подумал тогда Сергей. – А как ты его заставишь?!! Он че, пионер?!! А если врезать хорошенько, то еще и захлебнуться может, мать его... А тогда вообще будет жопа!.. Ладно... Посмотрим... А там уж как получится...»

...Они шли под водой «журавлиным клином»...

Красиво шли! На глубине около двух метров.

«...На этой глубине наибольшая турбулентность воды и очень низкий расход воздуха. Кроме того, на движущегося разведчика-диверсанта не реагируют акустические приборы. Плыть в таком режиме чрезвычайно тяжело, но это высший пилотаж для водолаза... – вспоминал Сергей все наставления, которые получал от „старого“ мичмана, начальника водолазной подготовки. – Восемь! Как и нас... Только они „тяжелые“, с мешками, а еще мы снизу! Так что... Прорвемся!..»

Сергей посмотрел на лейтенанта, который, и это было заметно даже здесь, в подводном сумраке, напрягся и был теперь похож на стрелу лука, готовую в любую секунду устремиться к цели...

Полчаса назад восемь боевых пловцов во главе с лейтенантом покинули борт баркаса и, опустившись на 12 метров, отправились в сторону берега... Лейтенант, конечно, рисковал, покидая зону патрулирования, но замысел его был понятен всем. Диверсанты наверняка не будут ожидать нападения в трех кабельтовых от крейсера – далековато для непосредственной охраны крейсера... Так и получилось...

Их противники не особенно-то и торопились к своей главной цели, они шли медленно и даже как-то лениво, неторопливо перебирая ластами. Были настороже? Конечно же! А как же иначе? Но... До флагмана было более полукилометра, говоря сухопутным языком, времени до установленного срока – вагон и маленькая тележка. Можно было позволить себе особенно не торопиться. Тем более что ни с какого надводного судна заметить их было практически невозможно – ИДА не раскрывает пловца шлейфом пузырьков в воде при дыхании[5] ...

Задача у «супостатов» была проста, как три копейки сдачи, – без суеты подойти к крейсеру, пришлепнуть к его корпусу несколько магнитных мин и так же, «без шума и пыли», как сказал бы Лелик, отвалить восвояси...

...Сергей посмотрел на лейтенанта, который несколькими скупыми знаками поставил боевую задачу своим бойцам.

«...Их тоже восемь, но у четверых небольшие резиновые мешки, с минами, наверное... – подумал Сергей. – Значит, они тоже будут работать парами – один лепит „лягушку“, второй прикрывает... Зачем Атас разбил нашу группу на двойки, понятно. Непонятно другое – на хрена он увязался за ними, почему не атаковать сейчас, на дальних подступах, чего он ждет?!.»

А в пучине Черного моря уже разворачивалась безмолвная баталия подводных спецов, пока еще непонятная для Барракуды...

В направлении эскадры шли два «журавлиных клина». Первый, тот, что был под самой поверхностью воды, охотился за большим кораблем, совершенно не догадываясь пока, что они уже не охотники, а дичь... А второй, который был на десять метров ниже, выжидал подходящего момента...

Так в теплых океанских водах охотятся акулы. Выбирают себе добычу, а потом атакуют ее снизу, из глубины. И их жертвы до последнего момента не догадываются, что уже стали для кого-то завтраком или обедом...

Заметить своего противника под водой – и это может подтвердить любой опытный человек – крайне сложно. На земле есть всего несколько мест, где вода прозрачная, кристально чистая, – Красное море, Средиземка, ну и иногда Мраморное море. Все остальные воды довольно мутные, и видимость в них ограничивается метров до пяти-семи...

Диверсанты не могли видеть своих противников еще и потому, что те, одетые в черные костюмы, прекрасно маскировались сумраком пучины. Зато сами были как на ладони, как в японском театре теней, когда в спину актера светят мощные лампы, – день выдался солнечный и безветренный...

«...Ну! Чего он медлит?! – Сергей уже начинал нервничать. – Ведь не успеем же ни хрена! На кой он их так близко к „утюгу“ подпускает?!. Ведь...»

Дальше он додумать просто не успел...