...Они бегом поднялись на третий этаж, бегом разыскали дверь с табличкой «312», сгорая от нетерпения, открыли дверь, правда, не с первого раза – руки у обоих дрожали, то ли от страха, то ли от страсти – и ввалились в номер... Да-да! Именно ввалились! Потому что назвать ЭТО вхождением не рискнул бы никто!..
А потом...
Потом была феерия... Фестиваль ЛЮБВИ...
3 октября 1976 г. Одесса
...Настоящий бопл должен уметь стрелять, как ковбой, и бегать, как его лошадь!..
...Утро, если 11.30 можно назвать еще утром, застало их в постели...
Вообще-то Татьяна и Сергей уж подавно не привыкли валяться в постели так долго, но... Сегодня у них на то была уважительная причина – они уснули наконец-то только тогда, когда стрелки часов показали 5.30, а за окном уже окончательно рассвело...
– Доброе утро, Сережа...
Сергей открыл глаза и увидел рядом лицо Татьяны. Она лежала, опираясь на локоть и подставив кулачок под щеку, и смотрела на него влюбленным взглядом.
– Ты не спишь?
– Уже полчаса примерно...
– А чего ж меня не разбудила?
– Жалко было тебя тормошить... Ты так сладко спал...
Сергей притянул ее к себе и нежно поцеловал в носик, а потом посмотрел на часы:
– Ого!!! Вот это я даванул на массу! – Он уселся на постели и вопросительно посмотрел на девушку. – Ну, что, подъем, жена?
– А надо?..
– Пойдем поедим где-нибудь, Танюш. А?
– Ну, если честно... – Она мило улыбнулась. – То я голодная, как самая настоящая акула! Могу тебя съесть!!!
– Тогда подъем! Чтобы предотвратить поедание женой собственного мужа!..
Он вскочил и бросился в ванную комнату.
Умывание не заняло много времени, и он вернулся в комнату через пару-тройку минут.
– Я уже готов! – объявил Сергей громогласно.
– Теперь моя очередь!
Татьяна выбежала из комнаты, сжимая в руках белую простыню...
Прошло всего-то несколько минут, а Сергей уже не мог сдерживаться от нетерпения вновь увидеть своего Одуванчика. Он заглянул в щелочку незакрытой двери, а потом распахнул ее настежь:
– Тань! Ты че делаешь?
Девушка, намылив белую материю, яростно терла ее руками.
– Шо это ты тут за стирку затеяла?
Она как-то виновато посмотрела на Сергея, а потом на простынь:
– Придут убираться после двенадцати, а тут такое... Неудобно...
Она показала простыню, на которой розовело уже основательно застиранное, небольшое кровавое пятно... И Сергей все понял...
– Брось...
– Так некрасиво, Сереж...
– Оставь, Танюш, оставь, как есть... Нечего здесь стесняться! А если и скажут чего, то, в крайнем случае, я за нее заплачу! Оставь!.. Пойдем гулять, а вечером вернемся... Ну? Пойдем?
– Ладно... Только ее все равно хотя бы выкрутить надо, чтобы не лежала здесь мокрой тряпкой!..
С этим нехитрым делом они справились за минуту, а потом привели себя в порядок и вышли из гостиничного номера...
Внизу, за стойкой, сидела все та же «мадам», которая встретила их широкой улыбкой и словами:
– О-о! Мои юные селедки объявились! Я думала, шо у вас утро начнется только часов в пять вечера!
– Спать – это свинячье занятие! – выпалил Сергей в ответ. – Так можно все на свете проспать!
– Золотые слова, морячок! – согласилась «акула» и посмотрела на Татьяну: – Я надеюсь, шо он таки не спал, как говорит? Или он только травить баланду умеет?
Девушка не ответила ничего. Она улыбнулась, подхватила Сергея под руку и потянула к выходу. Да только...
Он увидел в боковом зеркале холла, как Таня тайком от него, за спиной, показала консьержке большой палец... На что та и ответила незамысловато:
– Ну, вот и слава богу!.. А то порой эти мужики только трепаться горазды! Музчинки, мать их за ногу!..
Они вышли на Дерибасовскую и огляделись по сторонам.
Их молодые, крепкие организмы после тех ночных «скачек», которые они устроили в гостиничном номере, требовали срочной подпитки калориями... Проще говоря, они оба чувствовали, что если не поедят прямо сейчас, то сил на продолжение «марафона» не хватит...
– Сереж... Тут совсем рядом, на Греческой, есть очень приличная пельменная[10] . Мы там все время с девчонками обедаем, когда из универа в общагу возвращаемся. Пойдем?
– Тогда показывай дорогу, Танюш, если знаешь, где здесь и что...
* * *
...События того дня, 3 октября 1976 года, и Таня, и уж, конечно же, Сергей запомнили на всю оставшуюся жизнь!
А они, эти события, неслись этим днем одно за другим, словно потревоженное в саванне стадо диких антилоп гну...
Они долго гуляли по Одессе, забредали в самые что ни на есть ее исторические места. Они ели мороженое «пломбир» в стаканчике, сидя в тенистой тишине «Пале-Рояля». Постояли на «горбатом» «мостике молодоженов» на Комсомольском бульваре, соблюдая старую одесскую свадебную традицию. На Приморском бульваре «поблагодарили» Дюка Ришелье, который помог им встретиться, дотронувшись до его постамента и погладив чугунное ядро, застрявшее в нем[11] ...
Еще один маленький экскурс в историю Одессы
Да простит меня читатель за прер– ванное повествование!
Герцог Арман де Ришелье
Пребывание герцога Ришелье на посту одесского градоначальника с 1803 по 1815 год, с выполнением им одновременно с 1805 года функций главы трех губерний огромного Новороссийского края, по праву считается поворотным моментом в ранней истории Одессы, определившим последующее благополучие и процветание этого юного города. По-европейски образованный, широко эрудированный человек, обладавший удивительным сочетанием талантов экономиста и политика с поразительным трудолюбием, личной скромностью и бескорыстием, Ришелье сумел изначально заложить своей деятельностью устои цивилизации в Причерноморском крае, когда самые пессимистично настроенные относительно будущности юного города и порта люди вынуждены были признать, что Одесса по всем стандартам стала истинно европейским городом. Прекрасная городская больница и не менее удобный припортовый карантин, знаменитый на всю Европу городской Оперный театр, где за честь почитали выступать лучшие европейские театральные труппы, первые на юге высшие учебные заведения, формирование крупных купеческих домов, создание неповторимого архитектурного облика одесских улиц – трудно даже перечислить все стороны многогранной деятельности герцога, исполненной благородства и созидательного начала.
Когда в 1815 году герцог был назначен премьер-министром и министром иностранных дел Франции, граф Семен Романович Воронцов сказал по этому поводу, что в лице Ришелье Франция приобретает то, что не видела более ста лет, – честного министра. Поразительно точное определение главного человеческого достоинства Ришелье. На протяжении всей своей жизни, наполненной политическими взлетами и падениями, честь герцога Ришелье оставалась незапятнанной. Это признавали единодушно все его многочисленные друзья, это признавалось и его политическими противниками, ибо личных врагов у Ришелье не было никогда!.. Благородство, умение прощать и вместе с тем твердость и неприятие под любой личиной лживости, воровства, разнузданности нравов – вот что было основными нравственными критериями человека, чья деятельность пришлась на эпоху, когда политические предательства, ренегатство и казнокрадство были возведены едва ли не в достоинство политика. Узнав о своем смещении с поста главы французского правительства, политический флюгер, бывший епископ Талейран, высказался о Ришелье как о французе, который лучше других французов знает, каким образом управлять Одессой. Кое-кому фраза показалась остроумной, но честь великой нации от унижения военного разгрома и внутреннего самораспада пришлось действительно спасать тому, кто лучше всех знал, как управлять Одессой, и, что стало очевидным со временем, лучше всех французов сумел защитить честь и величие Франции в самый тяжелый для нее исторический период.
