– Твою мать!.. – только и проговорил Сергей.
Их, конечно, учили оказывать первую неотложную помощь раненым, а в Одессе даже проводили занятия в анатомичке Медицинского института наравне со студентами, но... Все равно! Зрелище было попросту ужасающим!..
И Барракуда наверняка ужаснулся бы, если бы обратил внимание на ногу командира повнимательнее в самом начале пути! Но... С того момента прошел целый день! День под безжалостным солнцем, которое, видимо, иссушало не только тело, но и чувства...
«...У него было внутреннее кровотечение... – думал Сергей как-то отстраненно. – Под кожей набралась кровь, и получилась гематома... Нас учили – я это помню, – что если эту кровь из нее не выпустить, то она может загноиться, а это верный путь к гангрене!.. Вот же где блядство натуральное!..»
Сергей разломил пополам очередной, какой уже по счету(?!!), арбуз, намочил его соком оторванный от КЗС[25] рукав и протер этой тряпкой лоб бредившего старлея.
– Извини, командир, но мне сейчас придется сделать тебе небольшую операцию... – проговорил устало старшина.
Он за две минуты собрал кучку хвороста, разжег небольшой костерок, достал из ножен свой десантный нож и стал прокаливать его лезвие в язычках пламени.
– М-да... Не хирургический скальпель, конечно... Ну, хоть то, что есть, и то хорошо... Ладно... Попробуем... Прости, командир, у меня нет выбора...
Он перевернул бессознательного Караулова на бок, закрепил его кое-как в таком положении и приблизил свой нож к искалеченной ноге...
– Тр-р-р-р!!!
Натянутая кожа разошлась под острым лезвием ножа, как гнилой помидор, и из длинного, сантиметров в двадцать, пореза хлынула густая, почти черная кровь...
– У-у-м-м-м! – Атас хоть и был без сознания, но застонал жалобно и протяжно.
– Терпи, Витек... Терпи, дорогой!.. Иначе кранты...
Сергей осторожными движениями пальцев, так, чтобы не задеть сломанную кость, выдавливал и выгонял наружу черную жижу, которая теперь несла не жизнь, а наоборот – смерть...
– Терпи, командир... Уже совсем чуток осталось...
– У-у-у-м-м-м!..
– Еще немного... Совсем немного! – Барракуда уже видел, что опухоль резко спала, а из пореза вязкой жижей начинает сочиться кровь нормального, алого цвета. – Ну!.. Вот и все! Теперь закроем дырку, и все будет нормалек...
Он вытащил из маленькой пластмассовой коробочки своего ИПП полукруглую хирургическую иглу, которой эскулапы обычно и накладывали швы на раны, и тонкую, но очень крепкую леску и стал зашивать кожу на ноге Атаса «матрасным швом». И в этот момент...
Старлей пришел в сознание, видимо от боли, и резко дернулся.
– Ты шо там творишь, старшина?!! – прохрипел он чужим голосом и даже попытался сесть. – Отставить!..
– Извини, Витек... Ты мне мешаешь тебя спасать! Лучше поспи!..
Ну, не было у Барракуды тогда под рукой никаких обезболивающих или анестезирующих средств!.. Ничего не было!.. Вот он и воспользовался единственным ему доступным... Резким, коротким ударом кулака под правую скулу он отправил Караулова в нокаут... Может, это, конечно, и жестоко, но... Эффективно...
– Поспи, дорогой мой командир... А я пока закончу...
Когда края раны были стянуты вместе, Сергей вытащил зубами пули из двух патронов от «АКМСа» и засыпал «послеоперационный шов» порохом... Странное дело, но эта штука, которую придумали китайцы, порох имеется в виду, имеет не только убийственное свойство, но и лечебное – этот маленький «секрет» знает любой, кто хоть когда-либо носил в руках оружие. Что-то там в его составе, а может и вообще весь состав, играет роль антисептика, похожего на стрептоцид... Такие дела...
На всю «операцию» у Сергея ушел час...
– Ну, вот и все, кажется... – вздохнул он, вытирая пот со лба. – Теперь пожуем немного и в путь, командир...
Он кое-как привел в сознание Атаса и накормил его, слабого и беспомощного, все теми же арбузами, а потом поел и сам...
– Сколько времени, Барракуда?
Сергей взглянул на часы, уже засветившиеся фосфоресцирующими точками на циферблате в стремительно надвигающихся сумерках:
– 20.15, командир... Пора отдавать «чалки»... Как ты? – Он дотронулся ладонью до лба старлея и с удивлением понял, что жар прошел.
– Уже лучше...
– Вижу! Ну, вот и ладненько... Щас я тут замаскирую нашу операционную маленько, и пойдем дальше...
– Долго нам еще идти, старшина?
– Столько, сколько надо, командир... Не больше, но и не меньше... Дойдем, обязательно!.. Только не помешали бы нам с тобой теперь...
Он забросал пылью довольно внушительных размеров кровавое пятно, взгромоздил на глаза ПНВ, на шею «АПС» и впрягся в хомут своей «телеги»...
...Им «помешали» уже за полночь...
– Хай-хай-хаи-и-и!.. Хаи-и! Хаи-и! Хаи-и!
– Твари, бля! Нашли все-таки!.. Унюхали... – выругался Сергей себе под нос, снял с предохранителя автомат и передернул затвор. – Только ни хрена у вас не получится, стервятники!
Теперь он тащил волокуши гораздо медленнее, постоянно оглядываясь по сторонам, чтобы не прозевать неминуемую атаку.
– Что там, Сергей? – Судя по голосу, Виктору стало настолько лучше за эти несколько часов, что даже голос его приобрел прежний «тембр». – Что случилось?
– Гиены, командир... Кровь учуяли, мрази!.. Окружают помаленьку...
– Будут пытаться, думаешь?
– Обязательно будут, сам знаешь!.. Для них запах крови, что для кошки валерьяна – совсем с ума сходят...
– Сколько мы прошли, старшина?.. Сколько ты прошел?..
– Что-то около тридцатника... Точнее не знаю – иду по азимуту...
– Тогда тормози... – проговорил устало старлей. – За два дня по десятке пройти сможешь?
– Без вопросов! Уж десяток-полтора километров по этому парку по-любому пройду!
– Тормози!.. Нельзя нам теперь ночью идти, Серега, сожрут на хрен... Они, твари, добычу почуяли... Тормози! Стрелять-то я наверняка смогу! Хоть этим подмогну тебе, если уж идти самому не получается... – Караулов с сожалением посмотрел на самодельную шину, в которой опять находилась его нога. – Этим тварям надо дать пожрать, иначе не отцепятся и все равно найдут момент... Давай, старшина... Занимаем круговую оборону...
Сергей понимал, что старлей прав, потому и не стал сопротивляться... Они уселись на землю спина к спине и ощетинились в сторону кружащей вокруг них стаи гиен – Сергей автоматом, а Виктор – двумя четырехствольными пистолетами «СПП-1»...
...Гиены кружили вокруг боевых пловцов Черноморского флота, оказавшихся волею судеб в «одиночном плавании» в пустыне Намиб, около часа, постепенно сужая круги. Ни дать ни взять – сухопутные акулы!.. А около 1.30 ночи примерно, потому что уточнять времени не было, последовала первая и, слава богу, единственная атака...
Две молодые, судя по размерам, гиены, вздыбив свои короткие хвосты, ринулись на боплов с двух сторон... Они сначала, правда, отбежали метров на сто и, словно взяв разгон, устремились на свою «дичь»...
– Лупим наверняка! С тридцатника, не дальше! – проговорил решительно Атас и вскинул оба пистолета.
Они начали стрелять практически одновременно.
– Пук-пук-пук! – раздались за спиной Сергея негромкие пистолетные хлопки.
– Пух-пух-пух! – вылетели из ствола автомата три стальных «гвоздя».
– В-ва-а-и-иа-а-у-у!..
Видимо, усталость сыграла с Сергеем дурную шутку – в свою гиену он не попал ни одной иглой – руки дрожали так, словно его напрочь разбила болезнь Паркинсона... А вот «отдохнувший» Атас свои «гвозди» положил точно в цель... А может, у него попросту было побольше опыта и хладнокровия...
Животное, мчавшееся на Сергея, резко свернуло в сторону, напуганное диким воем своего сотоварища. Воем боли и отчаяния... Хотя эти душераздирающие звуки в намибийской ночи продолжались очень недолго...
– Мама дорогая... – только и прошептал старлей. – Вот где настоящие звери...
Сергей в зеленоватом свечении своего ПНВ видел, как подстреленная гиена была в считаные секунды растерзана своими сородичами на куски, а то, что от нее осталось, подобрали шакалы...
