– А-а, вот вы где.

Диллон не потрудился встать.

– А где же мне еще быть?

– Ну, зачем же так грубо? В конце концов, вы все еще с нами. По-моему, это достаточное основание для того, чтобы в известной мере испытывать к нам благодарность.

– Что вам нужно?

– Я привел одного человека, который хочет с вами увидеться. Вряд ли можно назвать его старым другом, но на вашем месте я бы отнесся с вниманием к тому что он вам скажет.

Он отступил в сторону. Диллон сбросил ноги на пол и уже собирался подняться. В этот момент в камеру в сопровождении Лейна вошел Фергюсон.

– Царица небесная! – вырвалось у Диллона. Бранко вышел из камеры и притворил за собой дверь.

– Боже мой, Диллон, что же вы бросились в бой сломя голову, не позаботившись о тылах? – Смахнув шляпой пыль с единственного в камере стула, Фергюсон сел. – Хотя раньше мы не встречались с глазу на глаз, полагаю, вам известно, кто я такой?

– Бригадный генерал Чарльз Фергюсон, черт бы вас побрал. Руководитель «Группы четыре».

– Это мой помощник инспектор сыскной полиции Джек Лейн, которого нам на время одолжило специальное подразделение Скотланд-Ярда. Именно поэтому вы ему не нравитесь.

Лейн стоял с каменным выражением лица. Прислонившись спиной к стене, он скрестил руки на груди.

– Вы в этом уверены? – спросил Диллон.

– Взгляни на него, Джек, – сказал Фергюсон. – Великий Шон Диллон, в прошлом – боевик ИРА, мастер убийств, который, как кое-кто считает, даст сто очков вперед Карлосу по кличке Шакал.

– Смотрю я на него, сэр, и все, что вижу, – это еще один убийца.

– Да, но в нем есть нечто особенное, этот человек может существовать сразу в тысяче разных обличий. Из него вполне мог бы получиться новый Лоуренс Оливье, если бы он в свое время не взялся за оружие. Под самым носом у тебя он способен перевоплотиться в совершенно другого человека. Помнишь, в ходе войны в зоне Персидского залива он задумал обстрелять из миномета Даунинг-стрит, 10, то есть то самое место, Джек, которое лучше тебя никто не знает, в тот момент, когда там проходило совещание военного кабинета с участием премьер-министра. Клянусь богом, задали вы нам тогда работы, Диллон.

– Польщен.

– Но теперь ты за решеткой, – сказал Лейн.

Фергюсон кивнул.

– Двадцать лет, Джек, двадцать лет этот человек ни разу не попадался, ну и к чему же он пришел? – Он огляделся. – Наверное, вы спятили, Диллон. Медикаменты для больных и умирающих людей? Вы?

– У всех нас бывают выходные.

– А заодно и ракеты «стингер». Так значит, вы толком не проверили груз. Наверное, теряете хватку.

– О'кей, представление закончено, – перебил его Диллон. – Что вы хотите?

Встав, Фергюсон подошел к окну.

– Во дворе внизу расстреливают хорватов. Мы слышали выстрелы, когда ехали сюда от взлетно-посадочной полосы. Когда мы въехали во двор, трупы как раз грузили в грузовик, чтобы увезти. – Он повернулся. – Когда-нибудь, в одно вот такое же прекрасное утро, наступит и ваш черед, Диллон. Если вы не образумитесь.

Достав сигарету из пачки «Ротманс», Диллон прикурил, чиркнув своей зажигалкой «зиппо».

– А вы хотите сказать, что у меня есть выбор? – спокойно осведомился он.

– Может, и есть. – Фергюсон снова сел. – Вы неплохо стреляете, Диллон, умеете управлять самолетом, говорите на нескольких языках, однако в настоящее время меня интересует задание, которое вам пришлось выполнять под водой, когда вы работали на израильтян. Разве не вы взорвали суда Организации освобождения Палестины у берегов Бейрута?

– Неужели? – спросил Диллон в свойственном ирландцам ироническом духе.

– Ради бога, сэр, оставьте в покое этого подонка, – сказал Лейн.

– Я жду ответа, старина, не глупите. Так вы это сделали или нет? – настойчиво спросил Фергюсон.

– А кто же еще?

– Отлично. Теперь к делу. У меня есть поручение, для выполнения которого требуется человек вроде вас – с такими же своеобразными достоинствами.

– Он хочет сказать – такой же проходимец, – ввернул Лейн. Фергюсон пропустил его слова мимо ушей.

– Не знаю, как именно дела обстоят на сегодняшний день, но может возникнуть потребность в человеке, который сумеет держать себя в руках в том случае, если события примут плохой оборот. На данном этапе я не уверен, что именно так и произойдет, но всякое может случиться. Единственное, в чем я уверен, заключается в том, что со временем нам будет нужен человек, обладающий незаурядными способностями ныряльщика.

– А где же ему придется нырять?

– У берегов принадлежащих США Виргинских островов. – Фергюсон поднялся. – Выбирайте, Диллон. Можете остаться здесь и ждать, пока вас расстреляют, а можете вместе с инспектором и мной вылететь сейчас обратно в Лондон на «лирджете», который стоит на взлетно-посадочной полосе.

– А что скажет на это майор Бранко?

– На этот счет можете быть спокойны. Прекрасный парень. Его мать живет в Хампстеде. Он уже сыт по горло югославской заварухой, да и у кого поднимется рука осуждать его за это? Я намерен позаботиться, чтобы ему было предоставлено политическое убежище в Великобритании.

– Выходит, вы можете все?

– Думаю, да.

Диллон задумался.

– Вы ведь знаете, что в Великобритании я нахожусь в розыске.

– Даю слово, что эта проблема будет решена, хотя я рискую нарваться на неудовольствие инспектора Лейна, но именно так обстоят дела. Разумеется, это означает, что вы должны будете делать все так, как вам скажут.

– Разумеется. – Взяв с кровати свою куртку, Диллон надел ее. – Я в вашем распоряжении.

– Я так и думал, что здравый смысл возьмет в вас верх. А теперь давайте выбираться из этого отвратительного места. – Фергюсон постучал в дверь своей тростью из ротанга.[8]

Дочитав дневник, Диллон закрыл его. Лейн дремал, свесив голову на подушку, и он передал дневник Фергюсону, сидевшему по другую сторону прохода лицом к нему.

– Очень интересно, – сказал Диллон.

– И это все, что вы можете сказать?

Протянув руку к бару, ирландец взял миниатюрную бутылку виски, налил из нее себе в пластмассовую чашку, выданную тюремной администрацией, и разбавил водой. – А что вы от меня хотите услышать? Хорошо, допустим, смерть Генри Бейкера стала результатом случайного стечения обстоятельств, однако, клянусь Богом, он умер счастливым. Наверное, обнаружение лодки номер 180 стало величайшим событием за всю его жизнь.

– Вы так думаете?

– Бригадный генерал, мечта каждого ныряльщика – найти судно, потерпевшее кораблекрушение, которое никому раньше еще не удавалось обнаружить. Желательно, чтобы оно было доверху набито испанскими дублонами, но даже если их и нет, судно само по себе тоже сойдет.

– В самом деле?

– Вам никогда не приходилось заниматься нырянием? – Диллон сам же рассмеялся над своими словами, – Впрочем, глупый вопрос. Под водой совсем другой мир, тебя там охватывает ни с чем не сравнимое ощущение. – Он отпил из бокала виски. Значит, эта женщина, о которой вы упомянули, эта Дженни Грант говорит, что он не рассказывал ей о том, где находится эта лодка?

– Совершенно верно.

– Вы ей верите?

Фергюсон вздохнул.

– Боюсь, что да. Как правило, я никому не доверяю, но в ней что-то есть, что-то особенное.

– Польститься на смазливое личико – в ваши-то годы! Все допускают одну и ту же ошибку.

– Не болтайте чушь, Диллон, – резко ответил Фергюсон. – Просто она симпатичная девушка, и в ней что-то есть, вот и все, что я хотел сказать. А в остальном думайте, что хотите. Сегодня вечером мы ужинаем вместе с ней и Гартом Трэверсом.

– Ладно, – кивнул Диллон. – Если она не знает, где лежит эта чертова штуковина, то чего же вы от меня хотите?

– Вы отправитесь на Виргинские острова и найдете ее – вот что я от вас хочу, Диллон. Уверяю вас, задача не из сложных. Я несколько лет назад был на Сент-Джоне. Райский уголок.