– Может, кто-нибудь возьмет на себя труд рассказать мне, что, черт побери, тут происходит?

– Вы правы, капитан Карни, нам надо поговорить, – кратко бросил Фергюсон. – Причем чем раньше, тем лучше.

– О'кей, как скажете. – Карни еле заметно улыбнулся. – Следуйте за мной, я приглашаю вас к себе домой. Это недалеко.

– Черт побери, ничего подобного мне слышать не доводилось, – сказал Карни.

– Значит, вы признаете, что это – правда? – осведомился Фергюсон. – У меня с собой в портфеле, оставшемся в Кэнил-бей, есть экземпляр перевода дневника. Я был бы рад, если бы вы на него взглянули.

– История насчет подводной лодки сильно смахивает на правду. Во время Второй мировой войны они шныряли в здешних водах, это общеизвестно. Здесь есть жители, которые могут рассказать вам о том, как с наступлением темноты они причаливали к берегу. – Он покачал головой. – Гитлер в бункере, Мартин Борман… Я читал все эти книжки. Мне кажется, что если Борман сошел на берег Сэмсон-кей и не пошел ко дну вместе с лодкой, то это объясняет то обстоятельство, что его не раз видели в Южной Америке в послевоенные годы.

– Хорошо, – сказал Диллон. – Значит, вы согласны, что подводная лодка номер 180 существует, но где она может быть?

– Сейчас принесу карту. – Выйдя, Карни вскоре вернулся с картой, которую развернул на столе. Это была карта Виргинских островов – от Сент-Томаса до Верджин-Горда. – Вот – Сэмсон-кей, который лежит к югу от острова Норман, входящего в состав Виргинских островов, принадлежащих Великобритании. Если ураган внезапно переменил направление, что порой случается, и налетел с востока, подводную лодку наверняка отнесло бы куда-нибудь на запад или юг от Сент-Джона.

– И где бы она в результате оказалась? – спросил Фергюсон.

– Где-нибудь там, куда обычно никто не заглядывает. Иными словами, не там, где обычно собираются ныряльщики, не важно, как часто. И вот еще что. Она должна лежать на глубине, которая не превышает тридцати метров.

– Почему вы так думаете? – осведомился Диллон.

– Генри занимался нырянием ради собственного удовольствия. Иными словами, если в точности следовать предписаниям таблиц, то декомпрессия не нужна. Сорок метров – это максимально допустимая глубина погружения для тех, кто занимается подобным видом спортивного ныряния, и на такой глубине он мог позволить себе оставаться не более десяти минут, прежде чем подняться на поверхность. Что же касается осмотра подводной лодки и обнаружения дневника… – Карни покачал головой. – Мне это кажется просто невероятным, ведь Генри было шестьдесят три года. Он знал пределы своих возможностей.

– Что же вы предлагаете?

– Найти судно, потерпевшее крушение, проникнуть в него, обследовать и найти этот дневник. – Карни пожал плечами. – Мне кажется, он должен был оставаться под водой тридцать минут, значит, по всей вероятности, он достиг глубины двадцати пяти метров или около того. Теперь в сопровождении инструкторов туристы все время погружаются на такие глубины, поэтому мне кажется, что то место должно быть совершенно необычным.

Карни нахмурился.

– Вы чего-то недоговариваете? – спросил Фергюсон.

– Накануне того дня, когда утром Генри сделал свою находку, ураган утих. Генри вышел в море так рано, что около половины десятого уже возвращался обратно, когда я выходил в плавание вместе с группой любителей понырять. Наши пути пересеклись, и, остановившись, мы перемолвились парой слов.

– Что он сказал? – спросил Диллон.

– Я спросил, где он был. Он сказал, что на Французском мысе. Еще добавил, что море там очень спокойное.

– Ну вот, – сказал Фергюсон. – Вы уверены?

Карни покачал головой.

– Я часто бываю у Французского мыса. Вода там зеркально чистая. Нырять одно удовольствие. Встретившись в то утро с Генри, я и повез туда клиентов. Он оказался прав, море там действительно было очень спокойное, видимость под водой – прекрасная. – Он покачал головой. – Нет, если бы лодка была там, ее давно бы уже обнаружили.

– А где еще она может быть, как вы думаете?

Карни нахмурился.

– Есть еще Саут-дроп, это дальше.

– Вы там ныряете? – спросил Фергюсон.

– Время от времени. Если на море сильное волнение, неприятностей не оберешься. Плыть туда далеко и неудобно, но место подходящее. Длинный подводный хребет, с одной стороны от него глубина достигает пятидесяти пяти, с другой – шестисот метров.

– А нам можно будет взглянуть на эти места? – осведомился Фергюсон.

Покачав головой, Карни снова уставился на карту.

– Не знаю.

– Я щедро заплачу, капитан Карни, – сказал Фергюсон.

– Не в этом дело. Строго говоря, этот район находится в американских территориальных водах.

– Послушайте меня, пожалуйста, – сказал Фергюсон. – Мы не занимаемся тут ничем противозаконным. На борту подводной лодки номер 180 находятся какие-то документы, как мы, во всяком случае, предполагаем, которые, возможно, являются источником беспокойства для правительства моей страны. Все, что мы хотим сделать, это как можно скорее получить их, не причинив никому вреда.

– А при чем тут тогда Сантьяго?

– Судя по всему, он тоже охотится за этими документами. Пока я не знаю, правда ли это, но обещаю вам выяснить.

– Вы ведь бываете в кино, Карни, – вставил Диллон. – Сантьяго и его ребята – это плохие парни. Бандиты с большой дороги.

– А я, значит, хороший парень? – Карни расхохотался. – А теперь проваливайте отсюда и дайте мне немного поспать. Завтра в девять увидимся на причале.

Стоя на корме «Марии Бланко», Сантьяго посмотрел в направлении коттеджа номер семь, в обеих половинах которого как раз вспыхнул свет.

– Значит, они вернулись, – сказал он, обращаясь к стоящему рядом Серра.

– Теперь, познакомившись с Карни, они, возможно, завтра уже начнут действовать.

– Из моторной лодки можно будет благодаря «жучкам» следить за ними, независимо от того, на какой лодке они выйдут в море, разумеется, соблюдая разумную дистанцию.

– Ныряльщиков брать с собой?

– Если хочешь, но сомневаюсь, чтобы что-нибудь из этого вышло. Карни не знает, где находится подводная лодка номер 180, я в этом убежден. Они попросили его поделиться с ними своими соображениями, вот и все. Захвати с собой справочник с указанием мест для занятий нырянием в этом районе. Если они будут нырять в одном из тех мест, что помечены там, это будет пустой тратой времени – помяни мое слово. – Сантьяго покачал головой. – По правде сказать, я склоняюсь к мысли, что девочка знает ответ. Просто нам надо будет подождать, пока она не вернется. Кстати, если мы все же обнаружим подводную лодку и нужно будет при помощи взрыва проделать в ней пробоину, Наваль и Пинто могли бы с этим справиться?

– Разумеется, сеньор, у нас на борту запас взрывчатки «Си-4» и все необходимое, чтобы привести ее в действие.

– Отлично. Желаю вам завтра удачи. Спокойной ночи, капитан.

Серра ушел. Из темноты выступила фигура Альгаро.

– Можно мне отправиться утром на моторной лодке?

– Хочешь отомстить? – Сантьяго рассмеялся. – А почему бы и нет? Доставь себе удовольствие, Альгаро, если имеется подобная возможность, – Снова рассмеявшись, он спустился в салон.

День обещал быть изумительным, когда Диллон и Фергюсон появились на причале. «Морской охотник» был пришвартован, вблизи никого не было видно. «Капер» направлялся в открытое море, на его корме сидели четверо.

– Может, мы ошиблись, – заметил Диллон.

– Сомневаюсь, – отозвался Фергюсон. – Не такой это парень.

В этот момент в дальнем конце причала показался Карни. Он подошел, толкая перед собой тележку с баллонами с воздухом.

– Доброе утро.

– Я уже было подумал, что вы ушли без нас, – сказал Диллон, глядя в море на удалявшийся «Капер».

– Нет, черт возьми, просто один из моих напарников отправляется нырять с группой к крошечному островку, который называется Сент-Джеймс. Я подумал, что «Морской охотник» нам подойдет сегодня лучше, потому что наш путь лежит куда дальше.