– В самом деле? – сказал Фергюсон. – Выходит, он лучший ныряльщик на Виргинских островах?

– Во всем Карибском море, бригадный генерал.

– Вот даже как. – Бросив искоса взгляд на Трэверса, Фергюсон встал. – Отлично. Искренне благодарю вас, мисс Грант, вы очень помогли нам. Понимаю, что время для еды сейчас неподходящее, но вам нужно подкрепиться. Возможно, вы позволите мне пригласить вас и адмирала Трэверса поужинать со мной сегодня вечером.

– Вы очень любезны, – подумав, ответила она.

– Отнюдь. Я пришлю за вами машину в половине восьмого. – Он проводил их до входной двери. – Будьте осторожны. – Он кивнул адмиралу. – Будем держать связь, Гарт.

Полчаса спустя, когда он пил чай и обдумывал положение вещей, прибыл Лейн. Инспектор бросил на кофейный столик тяжелый «жучок» из черного металла.

– Вы оказались правы, сэр, эта штучка была вмонтирована в телефон, установленный в кабинете.

– Вот даже как, – сказал Фергюсон, беря устройство со стола. – Дело принимает более серьезный оборот.

– Смотрите, сэр, Бейкер знал о дневнике потому, что сам и нашел его, девушка – потому, что он ей об этом сказал, адмирал знал, вы – тоже, его экземпляр был у премьер-министра, в курсе был также заместитель директора Управления безопасности и сэр Фрэнсис Пэймер. – Он сделал паузу.

– Ты не назвал самого себя, Джек.

– Да, сэр, но кто, черт побери, пронюхал об этом, кто осмелился устроить шмон дома у адмирала Трэверса?

– Ну вот, Джек, ты опять перешел на полицейский жаргон. – Фергюсон вздохнул. – Это ведь словно паутина. У всех тех людей, которых ты назвал, масса возможностей связаться с другими. Одному богу известно, сколько их на самом деле.

– Так что вы намерены предпринять, сэр? Я хотел сказать, что мы ведь даже не знаем, где находится эта чертова подводная лодка. К тому же приходится сталкиваться с множеством примеров неблаговидных действий, хотя снаружи комар носа не подточит. Грабеж, прослушивание телефонных разговоров.

– Ты прав, Джек, это дело принимает совершенно другой оборот.

– Может, лучше подключить к этому делу разведку, сэр?

– Вряд ли стоит это делать, хотя по возвращении к себе можешь позвонить Саймону Картеру и сэру Фрэнсису и сказать им, что девушка не знает, в каком именно месте находится подлодка.

– А дальше что, сэр?

– Пока не знаю. Придется направить туда кого-нибудь, чтобы он на месте разобрался, в чем дело, и доложил нам.

– Человека, который умел бы нырять, да, сэр?

– Хорошая мысль, но теперь, когда нас пытаются обвести вокруг пальца, нам нужен человек, способный действовать так же нагло, как и противник. – Фергюсон помедлил. – Впрочем, должен поправиться – человек, который был бы еще наглее, чем они сами.

– Сэр? – в замешательстве переспросил Лейн.

Неожиданно Фергюсон еле слышно рассмеялся.

– Дорогой Джек, разве жизнь не прекрасна порой? У меня уходят многие десятки лет на то, чтобы устроить хорошую взбучку и упечь за решетку человека, который мне активно не нравится, после чего я вдруг обнаруживаю, что при сложившихся обстоятельствах он-то мне и нужен.

– Не понимаю, сэр.

– Сейчас поймешь, Джек. Тебе приходилось бывать в Югославии?

– Нет, сэр.

– Отлично, смена впечатлений пойдет тебе на пользу. Мы вылетаем на рассвете. Распорядись, чтобы приготовили «лирджет».

– А куда мы летим, сэр?

– Место приземления – взлетно-посадочная полоса в замке Киво, Джек. Скажи, чтобы связались с высшим командованием сербов и очистили ее от других самолетов. Не думаю, чтобы у них возникни с этим проблемы.

Диллон дремал, лежа на своей кровати в замке Киво, когда его разбудил раздавшийся над головой гул самолета, описывавшего круги перед посадкой. Какое-то время он лежал без движения и прислушивался, явственно различая, как меняется тональность рева двигателей – пилот заходил на посадку. Судя по звуку, это был реактивный самолет. Подойдя к зарешеченному окошку, он выглянул наружу. На улице шел проливной дождь, но, переведя взгляд в сторону стен, он заметил, как из нависшей низко над землей тучи вынырнул «лирджет» и стал приближаться к взлетно-посадочной полосе. Мягко приземлившись, самолет стал выруливать, продвигаясь вперед, и он заметил, что на нем нет никаких опознавательных знаков. Затем самолет исчез из виду, он вернулся обратно, закурил, гадая, кто это прилетел.

До его слуха донесся крик, чья-то команда, и тишину разорвал гром винтовочных выстрелов. Он снова подошел к окну, но внизу была видна только часть внутреннего двора. Показались один или два солдата, ветер донес до него обрывки смеха. Судя по всему, в очередной раз провели повальную чистку в тюремных камерах. Интересно, сколько бедолаг встретили свой последний час у стены на сей раз. Затем снова послышался смех, в поле зрения показался армейский грузовик, но вскоре и он исчез.

– На этот раз, старик, ты угодил в скверную историю, – тихо сказал он себе. – В чертовски скверную историю. – Он отошел от окна, снова лег, докуривая сигарету и размышляя над положением, в котором оказался.

В Париже Сантьяго как раз собирался выйти из «люкса», отправляясь на деловой завтрак, когда зазвонил телефон. Сняв трубку, он услышал голос Фрэнсиса Пэймера.

– Я пытался дозвониться до тебя и раньше, но мне сказали, что тебя нет.

– Дела, Фрэнсис, поэтому я и здесь. Какие у тебя для меня новости?

– Мы накоротке переговорили с Картером. Он разговаривал с Фергюсоном. Тот заверяет, что девушка не знает о местонахождении подводной лодки. Говорит, что она в курсе дела, что Бейкер перед отъездом рассказал ей о своей находке, однако не сказал, где именно находится эта чертова штуковина.

– Фергюсон ей верит?

– Судя по всему, да. По крайней мере, у Картера сложилось такое впечатление.

– А что Фергюсон намерен теперь делать?

– Не знаю. Он сказал Картеру только то, что будет держать его в курсе дела.

– А как насчет девушки? Где она остановилась?

– В доме контр-адмирала Трэверса на улице Лорда Норта. На завтра назначен судебный осмотр трупа коронером и присяжными заседателями. Фергюсон согласился, чтобы сразу после этого она получила тело покойного.

– Понятно.

– Что ты обо всем этом думаешь, Макс?

– О девушке, ты хочешь сказать? Не знаю. Возможно, она говорит правду. С другой стороны, она может и лгать, и есть только один способ выяснить это.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Ну, ее нужно об этом спросить, Фрэнсис, надлежащим образом, конечно. Метод убеждения в мягкой или любой другой манере творит с людьми чудеса.

– Ради всего святого, Макс, – начал было Фрэнсис, однако Сантьяго перебил его.

– Делай то, что считаешь нужным, держи меня в курсе относительно планов Фергюсона, а о девушке я сам позабочусь. Я собирался вернуться в Пуэрто-Рико завтра, но, пожалуй, задержусь тут еще на денек-другой. Тем временем я свяжусь со своими людьми в Сан-Хуане и попрошу их приготовить яхту «Мария Бланко» к выходу в открытое море. Когда нам станет известно, что Фергюсон замышляет какую-то операцию на Виргинских островах, я на яхте появлюсь в Сэмсон-кей и буду использовать его в качестве базы.

– Ради бога, Макс, только я не знаю, чем для меня обернется вся эта история. Если она выплывет наружу, на мне можно ставить крест.

– Этого не случится, Фрэнсис, я об этом позабочусь. Я всегда надеялся, что ты войдешь в состав кабинета министров. Очень полезно иметь друга – члена британского кабинета министров. У меня нет ни малейшего намерения допустить, чтобы это произошло, так что не беспокойся.

Положив трубку, Сантьяго на мгновение задумался, потом снова снял ее и связался со своим домом в Сан-Хуане, на острове Пуэрто-Рико.

Подложив под голову подушку, Диллон читал книгу, когда в замочной скважине со скрежетом повернулся ключ, дверь отворилась, и вошел майор Бранко.