В эншпиль погружённого (в прононсе Его «эр» французское…) — у стойки С ним стоим мы, к алкоголю стойки! 6 Ещё помню я с землёй телеги, Что вдоль Онсе не спеша по пыли Проезжали… Красные глупы ли? Скромно жить при хлебе да ночлеге… Почему не во дворце, коллеги? Верующими когда б вы были, Заповедь Христа бы не забыли… Но что делать опосля возлеги? Помню Амальсен де ля Фигура, Ту, на улице что Токумана… Антифразис — речи есть фигура, Вид наичестнейшего обмана: Юношу богатого Спаситель… Полюбил. Как жертву искуситель. 7 Станислав дель Кампо, возвратившись, Умер. На том свете очутившись, Станислав дель Кампо перед Богом Оправдался, мило отшутившись На своём испанском неубогом: «Мой Господь! — Сказал он — Если б Огом Я Васанским был, усовестившись, Одр железный в деле прелюбогом Не винил бы!» Станислав дель Кампо Сказал Богу: «Я всем беднякам по Женщине бы дал в юные годы», — На что Бог ответил Станиславу: «Ну, дель Кампо, шутишь ты на славу. Кончились твои, бедняк, невзгоды!» 8 Вспоминаю третий двор. Рабов он Патио был, для меня запретным. Лучше бы остался мир каретным Да лошадным, сердцем облюбован. Лучше бы как в Индии он бедным Оставался, не разбогатевший, И в Китае как велосипедным, А то править миром захотевший Людоед с техническим прогрессом Справиться не может и планету Ближнюю за звонкую монету Продаёт уже, леча мир стрессом. Лучше рабский дворик, чем свобода Для заднепроходного пробода. 9 Вспоминаю выстрел пистолетный Алема в закрытом экипаже. Где Пилат, петух наш туалетный? Дать ли объявленье о пропаже? Он теперь как юнкер эполетный При купчихе, а она при паже, Гей теперь он, зерноклюв балетный. Ну ты, Пугачиха, и глупа же! Кто из «Независимой газеты» На «Фабрику звёзд» перелетает? Но подъедешь не на той козе ты К Алле, если Понтий не питает Личную симпатию к одежды Не снимавшим ради той надежды. 10 В Буэнос Айресе, ныне оставленном, Я б себя ощущал посторонним, Но теперь я на потустороннем Берегу, мной отсюда представленном, За собой наблюдаю в наставленном Зеркале, на пол вдруг не уроннем: Освещаемый со всех сторон нем. Быль зрю о есть мышей не заставленном… Рай единственный, нами не видимый, Есть потерянный рай, что утрачен Навсегда… Властью их ненавидимый, Перед смертью голодной был мрачен, Но и весел я: «Что, ненавистники, Своего не добились, завистники?» 11 Некто, мой почти я, идентичный Мне настолько, что мы без сомнения Одна личность, в глазах лишь темнения Нет твоих, мой двойник аутентичный, Эти строки прочтёт, артистичный Подражатель себе, поумнения Сильных мира виновник, чьи мнения О добре и о зле — воск пластичный. С обелиском привинченным скромную Да оплачет плиту из цемента, Как свою, улучатель момента, Искру высечь чтоб в небе огромную. Должен эту прочесть он страницу. Верю в утреннего я Денницу. БЛЕЙК
1 Где роза на руке твоей с дарами Интимными? Хотя, слепая, цвета Она не видит… Где, Ангел Завета, Роса её, где лепестка вес? — В раме. В полноформатном параллелограмме. Вот как испорчен ты, жертва совета Праведников, не авторов навета — А искренности сколько в фонограмме! Вот зло как поступил вор с фраерами. Словно слепой в ночи шёл без просвета, Хотя ещё час с лишним до рассвета Дорогою, знакома что буграми. Азор мой! Ради истины ты в сраме, Как в славе! Хорхе Борхес с того света. 2 Потерянные маленькие эха Все эти вещи. Истинная роза Так далеко, а жизненная проза Так близко… Стоит проститутка «эх!», а |
