И до утра на небе оставляет Сиять, так что и солнце удивляет Иной своей о нём стиха строкою Денница — экой рифмой обрамляет: «Под чёрною над широтой морскою Закат померкнул аркой и мирскою Парижа суетой…» Что, впечатляет? Каков гимн алкионскому покою! И золото заката заставляет Ржаветь он, чем в богатых жуть вселяет. 6 Нежнейшей ночью скромный под луною Отобраз твой мерцает, ставший мною, В бассейнах, чья немногим вторит вечным Светилам гладь, звездой всего одною. Чутьём каким, скажи, сверхчеловечным Мой шифр ты разгадал, дрожаньем свечным Горящий в вышине двойник, ценою Какой — велик ли мёртвым счёт, увечным? — Дался триумф, Архистратиг, войною Пошедший на их рать, ту, что земною Стала, пав с неба, Царь с лицом овечным И силуэтом льва, греха виною Не отягчённый душеизувечным, Но с совестью здоровой, не больною? 7 Персидская луна и миг заката Пустынного за гранью небоската Вернулись и вчера сегодня стало. Ты те, чьи лица прах, солдат Левката, На женщину смотрящий чуть устало, Ума которой так и не достало Не от садиста девочку и ката Родить, а от поэта. Всё, отстала… Выходит, Гераклитова река та Одной и той же может быть: рука-то Те же слова, вода пролепетала Те же свои короткие стоккато И шорохи всё те же прошептала, Как если б время и не пролетало. ЛУНА
Как много одиночества в луне! Луна ночей и первого Адама — Две разные луны, Маша Кодама, Бессонницей полна луна вполне, А также плачем — повернись ко мне! — Настолько древним — ах ты, сердца дама, Его химера, что из Нотр-Дама Не оседлала, сев, как на коне — Сколь древен род людской. Но не в цене Мужчины без химеры, вид мадама Имеющие. Что я тебе дам, а? Беременность? А как в нашей стране Рожать? Так что иди ты… к Сатане. Пусть он тебе прошепчет: «Yo te amo». EL INGENIO В любой рассвет чудес машина самой Судьбе бесповоротной может случай Счастливый ниспослать и злополучай — Фортуне, богачи, локтекусамой. Машину — в автомойке, в ванне — пса мой Собачьей — спит на тёпленьком полу, чай, Любимый пёсик? Истины улучай: Имеет конь всего два колеса мой! Судьбе бесповоротной самой может Чудес машина случай на рассвете Взять да и подарить, а на том свете Богатство оказаться не поможет, Но сильно помешает, так что к смерти Богаты вы. Надежды поумерьте. МОИ КНИГИ Книги мои, что о существованье Чтеца не знают, стали моей частью, Черты словно лица, но, по злосчастью, Которых быстролётно забыванье. Тщетно его в кристалле добыванье Рукой, что призывает к соучастью Другую, и к ослепшим сопричастью Душа привыкла — некудадеванье… Я не без горькой логики считаю Что главные слова мои страницы, Не знающие, кто я, свет Денницы, Хранят, но я их не перечитаю. Да будет так! Умерших голосами Звучать буду всегда. Судите сами! ДВЕ ФОРМЫ БЕССОННИЦЫ 1 Что ночь без сна? Риторика в вопросе, И мне ответ, конечно же, известен. Это когда табак лишь в папиросе, Летальный чей дымок недобровестен. Петух, который разбирался в просе, Пшеницу велел сыпать. Раз отвесть ин От зёрнышка могу клюв ради роси Давидовой — Жених пришёл невестин! Себя узнал, конечно, в «Альбатросе»? Тесей, изведал, сколько в мураве стен? Повесить на струне, верёвке, тросе Тебя хотели, так ты буревестен. В урима и туммима царство бросе И воле Бога астрагал со-вестен. 2 Себя бояться и на пике ночи Напрасно имитировать дыханье Уснувшего, да плоти трепыханье Смирять в себе: «Емелька! Не сыночи!» Когда же, наконец, сомкнёт он очи, Разбойник, бунтовщик? Мракопиханье И зеркала, пламен где полыханье… Во сне, волчара, суку ощеночи. |
