Джедд крепко сжал ей плечи.

– Вилли! Почему ты понимаешь все так неправильно. Все, что я сказал тебе, правда! Я проклинаю тот день, когда потерял тебя! Ты не представляешь, что произошло со мной, когда я увидел тебя сегодня. Я не мог не остановиться. Ты так прекрасна... Давай начнем все сначала, Вилли. Дай мне еще один шанс...

Что делать? – пронеслось в голове у Вилли. Можно ли верить ему после всего, что было? Сможет ли он пойти наперекор семейным традициям? Она почувствовала, как в ней начали просыпаться давно забытые чувства. Будто теплый весенний ветерок растопил лед ее сердца, заполняя все горячим летним солнцем.

– Я не знаю, – прошептала она. – Я просто не знаю.

Он нежно провел кончиками пальцев по ее спине.

– Эта встреча – хороший повод для возобновления наших отношений. Давай вернемся к работе. Я хочу показать тебе, каким я умею быть деятельным.

Часы летели незаметно. Вилли казалось, что они с Джеддом никогда не разлучались и сегодня специально встретились, чтобы заняться оформлением магазина. Она с увлечением рассказывала ему о своей учебе, делилась с ним своими мыслями, говорила о том, как много ей приходится заниматься, чтобы осуществить мечту и стать адвокатом.

– Мне не хочется быть зависимой от отчима. Я хочу сама делать свою карьеру.

Джедд кивал головой, будто ему действительно было понятно и близко то, о чем она говорит. Ведь он сам никогда не волновался по поводу денег. Ей казалось, что он вообще не подозревает, откуда они берутся.

– Ты знаешь, – сказал он, – ведь неизвестно, может, к тому времени, как ты поступишь в университет, ты сама найдешь способ платить за свое обучение.

Потом они проголодались и, поискав съестное в задней комнате, нашли кофе и наполовину пустой пакет с пончиками. Довольные, они устроились на пушистом ковре и, прихлебывая кофе, смотрели, как доброжелательно им улыбаются манекены.

Вдруг Джедд встал, ничего не говоря, выключил свет и обнял ее. Он стал целовать ее волосы, глаза, потом добрался до рта. Вилли почувствовала теплоту и влажность его губ, они были нежные и ласковые. Это было так приятно! Казалось, его поцелуи говорят "Я никогда не обижу тебя". Его нежность проникла глубоко и обожгла ее, воскрешая чувства, которых она давно не испытывала. Она прижалась к его сильному молодому телу, перебирая пальцами пряди упругих черных волос, чувствуя, как постепенно исчезает боль в сердце.

Их губы слились в долгом жарком поцелуе. Она жадно целовала его язык, который оказался у нее во рту. Всепоглощающая страсть заглушила другие ее чувства, оставив лишь одно – желание целовать и обнимать его.

– Вилли... Вилли, – хрипло прошептал Джедд, слегка отстраняясь от ее пылких объятий. – О, Господи! Я так тебя хочу, но...

Услышав лишь слова "я хочу тебя", эхом отозвавшиеся в ее сердце, она еще крепче обняла его. Ее тело было готово выполнить любое его веление. Она целовала его снова и снова... Ее сердце бешено заколотилось, когда она почувствовала его желание и напряжение. Она посмотрела ему в лицо, словно желая запомнить его навсегда. Как часто она думала о нем...

Они быстро разделись.

– Как ты хороша, Вилли! – прошептал Джедд, когда увидел ее обнаженное тело, созревшее для любви. До него это тело не видел ни один мужчина.

"Как прекрасно!" – подумала Вилли, гладя его тело и ощущая твердые и сильные мускулы на его бедрах. Она тихо застонала, когда он начал ласкать ее грудь. Он раздвинул ее ноги, ощутил теплую влажность внутри нее, и она почувствовала, как начинает тонуть в горячем море возбуждения. Она сильнее прижалась к нему и провела ногтями по спине.

– Сейчас, – прошептала она. – Сейчас! – Он вошел в нее, преодолевая сопротивление девственности, и Вилли ощутила острую боль, которая вскоре ушла. Их тела слились и задвигались в унисон друг другу. Она почувствовала, как в глубине ее рождается новое ощущение. Оно стало расти, проникая во все клеточки ее тела, становясь всё сильнее и сильнее. А потом... Потом она познала... Ее красивые длинные ноги обвились вокруг Джедда, она шептала его имя, приподнимаясь и опускаясь в такт оргазма, который словно наводнение захлестнул ее.

Она так крепко прижалась к нему, что ей показалось, будто ее сердце перестало биться, и дыхание остановилось.

– Вилли, моя Вилли... – прошептал он нежно. – Я знал, что у нас все будет хорошо, я знал...

Она так была переполнена прелестью нового ощущения, что не смогла ничего ответить. Как хорошо было лежать в его объятиях! Ей трудно было смириться с мыслью, что им надо встать, а значит, разрушить это прекрасное и совершенное единство... Стало светать.

– Уже утро, – сказал Джедд. – Давай я провожу тебя домой.

Они молча оделись. Потом снова бросились в объятия друг друга. Перед тем, как закрыть дверь, он поцеловал ее.

– В доказательство того, что это не сон, – сказал он, будто читая ее мысли.

Они быстро ехали по пустынным улицам города. Занимался рассвет. Подъезжая к дому Вилли, Джедд притормозил.

– Мне не хочется желать тебе спокойной ночи, – сказал он. – Ведь так долго ждать, пока я снова смогу сказать тебе "привет".

– Я чувствую то же самое, – сказала Вилли задумчиво. – Но я надеюсь, мы сможем скоро куда-нибудь пойти. О, Джедд! Мне так хочется запомнить эту ночь!

– Будет еще много ночей, – сказал он уверенно, почувствовав ее опасения, что это может не повториться. – Но эту ночь я запомню навсегда.

Он обнял и поцеловал ее. Потом, резко вывернув руль, он развернулся, и машина поехала в гору. Доехав до конца подъема, он свернул на площадку, с которой город был виден, как на ладони. Загорался рассвет. Темное небо пронизали пурпурные лучи восходящего солнца.

– Как чудесно! – прошептал он. – Ты и я... и рассвет!

Вилли вздохнула. Впервые в жизни она почувствовала себя удовлетворенной. Она положила голову ему на плечо и закрыла глаза.

– Ты знаешь, – сказал Джедд. – Это место... наши отношения... наши чувства... Это похоже на открытие Америки. Ты знаешь, я вырос в этом городе. Я могу себе представить, что было здесь пятьдесят лет назад. Горы и пустыня. Еврейка, Элла Кофман, построила здесь санаторий.

– Я знаю, – сказала Вилли. – Вебб рассказывал мне об этом... Пока не пришли "богатые люди" и не скупили всю эту землю по дешевке. За двадцать или тридцать долларов за акр. Они построили все эти теннисные корты и плавательные бассейны.

Джедд рассмеялся.

– Ты осуждаешь их, Вилли? Не надо. Смотри на все с юмором. "Богатые люди" ведь не занимались просто земельной спекуляцией. Они превратили это место в цветущий город. Они открыли новые горизонты, новые возможности, сделали нужное, необходимое. Они принесли сюда цивилизацию.

Вилли села, ей не хотелось с ним спорить, но она не сдержалась.

– Ты рассуждаешь, как гранд, Джедд. Я бы посмотрела на тебя, что бы ты говорил, если бы родился бедным.

– Тогда бы я не был тем, кто я есть, – спокойно ответил Джедд. – Мои предки были грандами, и я горжусь этим. Я смотрю на эту долину и вижу больше, чем восход солнца. Мне нравится думать о том, что сделали мои предки и люди, подобные им. Скоро это станет и моим делом – находить новые возможности, внедрять новую технологию и технику... Одним словом, нести прогресс.

– Это хорошо, – согласилась Вилли и задумалась. – То, о чем ты говоришь, полностью совпадает с тем, о чем я думаю... за исключением... Трудно сказать, но я чувствую, что мне надо делать, однако пока не вижу способа, как добиться этого.

Было очень тихо. Джедд повернулся и посмотрел ей в глаза.

– Все, что ты сделаешь, будет хорошо, Вилли Делайе, – произнес он. – Но, что бы ты ни делала, всегда оставляй место и для меня.

– Даже если великий Сэм Фонтана будет против? Джедд задумался.

– Мы все со временем взрослеем, Вилли. Пройдет время, и некоторые решения я смогу принимать сам.

Вилли почувствовала уверенность в его голосе. Джедд завел мотор и вырулил на трассу. Стало совсем светло. Когда они ехали к ней домой, Вилли молилась о том, чтобы эта ночь не осталась лишь приятным воспоминанием.