– Умерла моя мама, – непроизвольно вырвалось у Вилли.

– Мне искренне жаль, – сказала Мэрион, взяв Вилли под руку и ведя ее в гостиную. Здесь она взяла графин и наполнила два бокала, потом села рядом с Вилли.

– Расскажите мне все, Вилли.

Вилли как будто только этого и ждала. Она стала рассказывать о том, что накопилось за это время у нее в душе. Ее обычная гордая независимость отчаянно требовала утешения.

– Но почему вы не пришли раньше? – спросила Мэрион.

– Я как-то не подумала, – честно призналась Вилли.

– Дорогая моя. Почему, вы так изолируете себя? Вы помогли стольким людям. Почему вы думаете, что должны переносить все одна?

– Потому что мама верила людям, а они предали ее. Даже я... Я должна была быть там. Я смогла бы ей помочь. Она успокаивала меня, говоря, что у нее все в порядке, но это было не так. Я должна была предвидеть...

– Все равно вы не смогли бы ее удержать, – спокойно и твердо сказала Мэрион. – Вы не Бог, и вы не несете ответственность за все, что случается с людьми, о которых вы заботитесь. Я знаю, как сильно вы любили свою мать. Я могу себе представить, как она вас любила, как неразлучны вы были. Я уверена, ее сердце разорвалось бы, если бы она видела, как вы терзаете себя.

– Это так, – сказала Вилли с горечью. – Я более чем уверена в этом. Но, когда я была в Палм-Спрингс, у меня появилось чувство, что я не все сделала для мамы, что хотела бы. И, возможно, я смогла бы...

– Но вы любили ее, – перебила ее Мэрион. – И это все, что вы могли сделать. Вы давали ей намного больше, просто любя ее. Вы помогали ей настолько, насколько она разрешила вам это делать. Если вы сейчас в растерянности, то, может быть, это не так уж и плохо. – Она взяла Вилли за руку. – Я была в таком же состоянии после развода с Харви... Все изменится, Вилли. Нужно время. Возможно, эта перемена как раз и нужна вам? И перестаньте казнить себя за несчастливую жизнь вашей матери. Жизнь бывает спокойной только для святых... Вы хотите быть одной из них?

Вилли улыбнулась сквозь слезы такому сравнению.

– Вот так-то лучше, – с одобрением сказала Мэрион. – Я думаю, что вы сейчас нуждаетесь в друге. Я хочу, чтобы вы остались у меня, пока не оправитесь. Позвольте мне помочь вам так же, как вы помогли когда-то мне. Помните?

Вилли кивнула. Она почувствовала какую-то детскую беспомощность и большое облегчение. Облегчение от того, что пришел конец ее одиночеству, и она может отдать себя в уверенные руки Мэрион.

Следующие две недели она прожила в новом доме Мэрион, где все свидетельствовало о безупречном вкусе хозяйки и ее неутомимой энергии. Так как теперь Вилли было куда идти, она стала раньше покидать офис, чтобы не опоздать к обеду, который готовил повар Мэрион и чудесно сервировал его в большой столовой, окна которой выходили в сад.

После обеда они с Мэрион долго беседовали. Однажды Вилли рассказала ей о своих отношениях с Джеддом.

Выслушав ее, Мэрион сказала:

– Пришло время забыть о прошлом, Вилли. Так или иначе, но мы все хотим быть похожими на своих родителей. Я тоже старалась походить на свою мать, потому что она с отцом была очень счастлива. Но Харви не был таким, как мой отец, и я пришла к тому, что стала тенью человека, который только использовал меня.

Вы идете другим путем, – продолжала она. – Вы видели несчастье вашей матери, поэтому постарайтесь извлечь из этого урок. Вы годы посвятили сбору подтверждений того, какими отвратительными могут быть отношения между мужчиной и Женщиной. Но ведь бывает и по-другому. Джедд похож на человека, который искренне заботится о вас, несмотря на все ваши придирки к нему. Я не хочу, чтобы одиночество, которое вы до сих пор предпочитали, стало бы вашим уделом в жизни. Я думаю, вы поступали так из страха повторить ошибки вашей матери. Однако средство, которое вы избрали, усердно и много работая, намного хуже, чем то, которого вы избегаете. Люди не умирают от несложившихся отношений, Вилли, но они могут угаснуть от недостатка любви. Подумайте об этом, пока у вас еще есть время.

Следовать советам – не было присуще Вилли. Но Мэрион являла собой живой пример того, как нужно вести себя в подобной ситуации. Как председатель совета директоров она играла активную роль в деятельности "Марко Интерпрайзиз", ее жизнь протекала в богатстве и комфорте. Кроме того, у нее появился друг. Искусно наложенный макияж делал ее моложе лет на двенадцать. Судя по спокойному выражению лица Мэрион, ее связь с мужчиной была счастливой, и когда Вилли была однажды Приглашена на один из вечеров, который они проводили вместе, она не могла не заметить, какой живой и веселой становилась Мэрион в компании своего друга.

– Вы не боитесь, что это рано или поздно кончится? – спросила позже Вилли.

– Я иногда думаю об этом, – согласилась Мэрион. – Но сейчас я очень счастлива, и мне радостно. А какая есть альтернатива?

Действительно, какая? – спрашивала себя Вилли, вспоминая, как она отталкивала от себя Джедда.

Понемногу Вилли стала приходить в себя, и дела ее пошли веселее. Благодаря опеке Мэрион, она начала чувствовать вкус к жизни. Она ощутила разницу между обедом в уютной обстановке и обычным для нее сэндвичем, проглоченным наскоро. И разницу между шикарным и комфортабельным домом Мэрион и своей скромной квартирой.

Вместе с пробуждением чувств вернулся и интерес к работе. Ей нравилось больше, чем когда-либо, что благодаря своему мастерству она изменяет жизнь многих людей к лучшему. Она с нетерпением ждала конференции, где хотела выступить по женскому вопросу, а конкретно, по вопросу разводов, чтобы еще раз сразиться с Френсисом Алоисисом Гарриганом.

В конце концов, она сердечно поблагодарила Мэрион за то, что та вернула ее к жизни, и возвратилась в свою квартиру.

В первый же день, когда Вилли возобновила работу, она увидела в газете заметку, в которой сообщалось о внезапном исчезновении губернатора штата Монтана Фарли Джефферса. Он ушел из дома, где оставались его жена и дети, в воскресенье утром и до сих пор не вернулся. В воскресенье вечером его жена вызвала полицию и показала записку, в которой ее муж писал, что просит у нее прощение и ненавидит себя за то, что стал "таким", но обратного пути у него нет.

Жена рассказала полицейским, что последнее время ее муж выглядел угрюмым и замкнутым. А в предыдущую пятницу он провел несколько часов с кем-то из "Фонтана Интерпрайзиз", после чего пришел домой очень подавленный и сказал, что дела заходят слишком далеко. В газете сообщалось, что губернатор обменял в банке все свои ценные бумаги, и позже его видели в аэропорту. Комментарий шефа полиции был краток: "Я сомневаюсь, что это дело связано с какими-то противоправными действиями. Мы, конечно, расследуем дело, но я уверен, что здесь имеют место чисто семейные проблемы".

Рядом публиковалась фотография Сэма Фонтана и статья "Кто заправляет в Монтане?" В ней Сэм характеризовался, как мультимиллиардер, который построил свою империю на вопиющей несправедливости, попирая все принципы человеческой морали.

Первое, что Вилли ощутила, дочитав статью до конца, было беспокойство за Джедда. Имеет ли эта история отношение к его словам о том, что ему в скором времени может понадобиться адвокат? Он просил ее тогда не повторять ошибок Джинни, но как далеко завела его преданность отцу и беззаветная вера в него?

Она отыскала Джедда, позвонив в офис корпорации Фонтана.

– Джедд, я читала сегодняшние газеты. Это та самая беда, о которой ты говорил? Насколько плохи твои дела?

– Не хуже, чем обычно, – сказал он после долгой паузы.

– Это не ответ, – настаивала она. – Я хочу помочь тебе.

Она услышала что-то похожее на хмыканье, но смешок прозвучал неестественно.

– Ты не шутишь? Сколько я тебя знаю, ты не упускала случая осудить меня, что бы я ни делал. Почему ты решила сейчас помочь мне?

Она хотела сказать потому, что любит его, но не смогла. Джедд мог пойти ради любви на все, а могла ли она?