— Как я понимаю, у вас для меня очередное задание.

— Вы правильно поняли, — Бакнер сел в кресло напротив. — Очень важное. И очень прибыльное.

— Я весь внимание, мистер Бакнер.

— Мы пристально изучили досье наших служащих. Вы оказались первым в списке специалистов по улаживанию конфликтов. И лучшим, могу добавить от себя. У вас есть все качества, которые мы ищем — молодость, энергия, амбиции. При этом вас нет семьи, из-за чего могли бы возникнуть вопросы. Никаких долгосрочных обязательств, никаких контрактов. У вас даже нет случайных любовниц.

Норрис вскинул брови. Похоже, о Кларе они не знают. Прекрасно.

— Так что вы предлагаете?

— Нам нужен представитель, мистер Норрис. Для очень, очень специфической операции.

— И что от меня требуется?

— Об этом вас полностью проинформируют позже, если вы согласитесь.

— Как я могу согласиться, не зная, во что ввязываюсь?

Бакнер масляно улыбнулся одними уголками губ.

— О, я уверен, вам это понравится.

— Поясните?

— Мы предлагаем вам долгосрочный контракт. Очень долгосрочный, должен признать. Минимум на двадцать лет.

Глаза Норриса расширились.

— Это деловое предложение или тюремный срок?

— Боюсь, в каком-то смысле и то, и другое. Если вы согласитесь, у вас не будет возможности разорвать соглашение. Это, в любом случае, не… не в ваших интересах.

Контракт на двадцать лет? Похоже, Бакнер свихнулся.

— Н-да… в любом случае, это мало похоже на стимулирующий фактор. Более того, совсем не похоже. А что в качестве поощрения?

— Нечто очень соблазнительное и округлое, мистер Норрис. Один миллиард нью-долларов и — и — высокую управленческую должность, когда вернетесь. Возможно, даже должность в правлении.

— Один миллиард!

Норрис застыл, как громом пораженный, комично приоткрыв рот.

— Один миллиард?!

Затем до его сознания дошла следующая часть предложения.

— Что вы имеете в виду — «когда я вернусь»? Куда вы меня посылаете?

Он уже знал, что отправится хоть к черту на кулички. Миллиард нью-долларов?! Может быть, это шутка?

Но на видеостене за спиной Бакнера он уже видел ответ на свой вопрос. Экран засветился.

Раздутый газовый гигант, висящий в красноватом небе над самым горизонтом. Странно переплетенная растительность всех оттенков пурпура, точно сгустками крови покрывающая волнообразные холмы. И пирамиды, отражающие свет крошечного увядающего солнца.

— Иштар, мистер Норрис. Мы отправляем вас на Иштар. Это восемь световых лет отсюда.

— О господи…

Будем надеяться, что Клара будет не слишком сильно страдать, когда он скажет ей «до свидания».

20 июня 2138 года

Корпус морской пехоты США, Центр по подготовке новобранцев

Остров Пэррис-Айленд, Южная Каролина

02:15 по восточному поясному времени.

— А теперь я хочу, личинки, чтобы вы вылезли из моего автобуса… Пошел! Пошел! Пошел!

В каком-то сонном отупении Джон споткнулся и чуть не полетел со ступеньки. Новобранцы толкались, выбираясь из битком набитого автобуса, немало повидавшего за свою долгую жизнь, который в середине ночи забрал их в Чарлстоне. Водитель — сержант морской пехоты в пятнистой форме цвета хаки, всю дорогу от Чарлстонского аэропорта хранил зловещее молчание, не делая никаких попыток заговорить. Именно он сейчас орал на новобранцев и чуть ли не пинками вышвыривал их с сидений и строил в шеренгу. Над головой сияли огни, по бетону в колдовском танце скользили тени. Света было достаточно, чтобы увидеть нарисованные следы, образующие ровный длинный ряд.

Здесь их поджидал еще один сержант. Этот стоял, подбоченясь, и на голове у него красовалась печально известная кепка Медвежонка Смоки.[42]

— Стать в строй! В строй, я сказал, черт подери! Ноги — на следы! Стать по стойке «смирно»!

Толпа штатских, пихаясь и толкаясь, выстраивались вдоль линии. Каждый делал все возможное, чтобы изобразить стойку «смирно»… или то, что сам под этим подразумевал. Все прошедшие месяцы вожделенное обучение в Корпусе морской пехоты США сводилось к загрузке наставлений по боевой подготовке, после чего следовала бесконечная практика перед голоэкранами Е-центра. Следы были нарисованы так близко друг к другу — так близко, что каждый рекрут оказывался стиснутым между стоящим справа и слева, спереди и сзади, впрессованным в монолитную безликую массу измотанных представителей человечества.

— Йезус, Гуань-ин[43] и Будда! — орал второй сержант. — Я просил новобранцев, а нам прислали это! Да, командир будет в восторге!

Вытянувшись в струнку, Джон стоял в строю, вперив взгляд в шеренгу букв на измызганном сером боку автобуса, и старался сложить из них слово «ПРАВИТЕЛЬСТВО США», пока сержант шествовал перед строем. Ночной воздух был тяжелым, при каждой выдохе вокруг лица возникало плотное облако влажного пара, который оседал на носу и бровях.

Сержант, который ехал в автобусе, прохаживался вдоль шеренги, поглядывая на усталых заспанных новобранцев.

— Вы! Подравняться! Плечи развернуть! Выбросить сигареты и жвачку. И ты тоже! Да, ты, личинка! Хватит пялиться по сторонам! Смотрите прямо перед собой, или я лично выдеру ваши рачьи гляделки и съем на завтрак!

Джон был совершенно уверен, что знает, на что идет. Мать охотно рассказывала ему о буднях Корпуса. Дезориентация, смущение, тщательно отмеренная доза страха, лишение сна — все это должно было уничтожить в них штатского и создать морского пехотинца. Кто предупрежден, тот вооружен. Теперь Джон, кажется, был готов к любому раскладу. Он был настоящим Гарроуэем — и по фамилии, и по крови.

По правде говоря — как бы он хотел, чтобы Линнли была здесь! Но она полетела из Тибулона прямо в Чарльстон, в то время как Джон сначала отправился с матерью на север, в Сан-Диего, а затем в Солтонском космопорте сел на Суб-О. Они планировали встретиться вчера в Чарлстонском скайпорте, но всех женщин-новобранцев сразу же согнали вместе и отправили в какое-то другое место. Что касается Джона, то он и глазом не успел моргнуть, как уже трясся в старом автобусе в компании тридцати семи юношей. Тридцать восьмым был тот самый неразговорчивый сержант.

Теперь сержант снова нарушил молчание.

— ОТ имени генерал-майора Филиппа Р. Дельфлора, командующего нашим подразделением… и ОТ имени Корпуса морской пехоты Соединенных Штатов Америки… ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ НА ОСТРОВ ПЭРРИС-АЙЛЕНД!

Неизвестно, каким образом его собственные барабанные перепонки выдерживали этот зычный рев. Возможно, это было результатом ежедневной практики, а может быть, врожденной способностью.

— Я — старший сержант Севицки, и здесь мне будет помогать сержант Хеллер. Я буду прост и краток, чтобы дошло даже до ваших зачаточных мозгов. Это МОЙ остров, МОЙ Корпус и Я отвечаю за вас, личинки! Сегодня вы начинаете курс подготовки рекрутов Корпуса морской пехоты США, который продлится двадцать одну неделю. Это место общеизвестно как учебный лагерь новобранцев. Здесь вам НЕ дома. Вы НЕ в школе, НЕ в вашем квартале и вообще НЕ в том в мире, который когда-то знали. В течение ближайших недель вы обязаны выполнять ЛЮБОЙ приказ ЛЮБОГО морского пехотинца. Чтобы не возникало путаницы, имейте в виду, люди: вы пока НЕ морские пехотинцы. Вы — РЕКРУТЫ. Каждый из вас должен заслужить право носить звание американского морского пехотинца. Для этого от вас требуется доказать вашим офицерам, вашим инструкторам, вашим товарищам, что вы достойны носить эту форму и это звание. Поняли, рекруты?

Ответом была невнятная разноголосица.

— Да!

— Да, сэр!

Кто-то даже ляпнул «конечно».

Севицки взорвался.

— КОГДА вы открываете свои рты, САМОЕ первое слово, которое вы произносите, должно быть слово «СЭР»! И САМОЕ последнее слово, которое произносят ваши ничтожные рты, должно быть слово «СЭР»! ПОНЯТНО?