Он принялся усиленно втягивать носом воздух, передвигаясь от изголовья кровати к матрасу. И ощутил резкий запах: мужской одеколон «Пако Раббанн». Макс узнал этот аромат, поскольку сам пользовался таким одеколоном (несмотря на жуткую аллергию) каждый понедельник, посещая совещания на шестом этаже в рекламном агентстве «Родэйл».

Запах «Пако» и пятна от отбеливателя, оставшиеся после прачечной, – вот все, что обнаружил Макс на простынях Августина.

Осталось проверить еще одно место: мусорное ведро в ванной. С угрюмым видом Макс порылся в мусоре. Слава Богу, использованных презервативов там не оказалось.

Позже, растянувшись на софе Августина, Макс пришел к выводу, что верность Бонни или возможное отсутствие таковой – это не главный вопрос, который занимает его сейчас. А главное – это состояние ее рассудка, ведь удалось же этим сумасшедшим каким-то образом запудрить ей мозги. Тут не обошлось без всякой чертовщины вроде жонглирования черепами.

Но как могла такая образованная девушка позволить этим двум идиотам сбить себя с толку!

Макс решил предпринять смелый шаг. Он составил речь, а затем в течение часа репетировал ее, прежде чем снять трубку телефона. Набрав номер их квартиры в Нью-Йорке, Макс оставил на автоответчике сообщения для своей блуждающей где-то жены. Ультиматум.

Потом он перезвонил в Нью-Йорк, чтобы прослушать, как звучит его угроза на автоответчике. В его голосе было столько твердости, что Макс с трудом узнал его.

«Отлично, – подумал он. – Это как раз то, что должна услышать Бонни».

«Если только она позвонит».

Жена Авилы с ехидством в голосе объявила своему мужу, что его драгоценные священные козлы находятся в загоне Управления по контролю за животными. Одного из них поймали, когда он гулял по ответвлению шоссе Дон-Шула, а другой оказался на мойке машин, где тыкался рогами в решетку радиатора «ягуара-седан». Жена сообщила, что об этом передали в новостях 7-го канала.

– Ну и что? Чего ты от меня хочешь? – рявкнул Авила.

– Ох, давай забудем о них! Всего три сотни долларов, подумаешь дело какое!

– А ты хочешь, чтобы я украл их? Хорошо, сегодня ночью поеду туда, сломаю забор и утащу этих чертовых козлов. Тебе легче от этого будет? А уж если я поеду туда, то прихвачу для тебя еще несколько котят и щенков. А может, и жирную морскую свинку для твоей мамочки, да?

– Я тебя ненавижу! Ненавижу!

Авила покачал головой.

– Вот и договорились.

– Тебя и Чанго, твоего поганого колдуна!

– Ори громче, – буркнул Авила, – может, сможешь воскресить кого-нибудь из своих покойных родственников в Гаване.

Зазвонил телефон. Авила снял трубку и повернулся спиной к жене, которая швырнула на пол банку черных бобов и пулей вылетела из кухни, выкрикивая ругательства.

Звонила Джасмин.

– Что там у тебя за шум? – поинтересовалась она.

– Свадьба.

– Ладно, дорогой, я тут сижу с Бриджит, и догадайся, куда мы поедем сегодня вечером.

– Трахаться поедете?

– Фу, похоже, у тебя мрачное настроение.

– Извини, тяжелый был денек.

– Мы поедем к Кис.

– Вот как?

– И встретимся там с твоим другом, – сообщила Джасмин.

– Серьезно? Где?

– В каком-то мотеле на берегу океана. Ты не поверишь, но он заплатит нам обоим за то, что мы будем развлекать какого-то старикашку.

– Кого? – Авила не мог представить себе, что за новенькое дельце проворачивает Кусака.

– Да какого-то старикашку, я не знаю. Надо будет развлекать его пару дней и сделать несколько похабных фотографий. А за это твой дружок обещает каждой из нас по пять сотен.

– Господи, ну и гнусное занятие.

– У нас дела идут плохо, дорогой. Ураган превратил всех наших постоянных клиентов в скромных и богобоязненных семьянинов.

Авила услышал, как при этих словах Бриджит захихикала. Джасмин продолжила:

– Так что пять сотен – это очень неплохо, особенно сейчас.

– Ты можешь заработать в два раза больше, если скажешь мне, как называется мотель.

– А как ты думаешь, для чего я звоню? Ты доволен?

– Отличная работа.

– Но послушай, дорогой, нам надо знать...

– Передай трубку Бриджит.

– Нет, нам надо знать, что ты задумал. У нас, как обычно, опять неприятности с полицией...

– Не волнуйся, – оборвал ее Авила.

– ...и нам не нужны новые проблемы.

– Я же сказал, не волнуйся.

– Ты не собираешься убивать этого парня?

– Какого парня... Кусаку? Нет, черт побери, он просто должен мне деньги, вот и все. Во сколько вы с ним встречаетесь?

– Около восьми.

Авила взглянул на часы.

– Девочки, вы не успеете в Ки-Уэст к восьми, если только не поедете на гоночной машине.

– А нам и не надо в Ки-Уэст, дорогой. Мы едем в Исламораду.

До Исламорады было на семьдесят миль меньше, и все же Авила не был уверен, что сможет попасть туда вовремя. Ведь первым делом надо будет совершить жертвоприношение, нечего и думать о том, чтобы отправиться на такое важное дело без жертвоприношения.

– Джасмин, а как называется этот мотель?

– Не скажу, пока не пообещаешь мне и Бриджит, что у нас не будет неприятностей.

– Господи, да я же уже сказал тебе.

– Ладно, слушай. Ты подождешь, пока мы не получим деньги от твоего дружка Кусаки. А потом поклянешься никого не убивать в нашем присутствии, договорились?

– Клянусь будущей могилой моей жены.

– И еще, ты должен пообещать, что заплатишь, как говорил... по пять сотен каждой.

– Обещаю.

– И плюс обед с крабами. Это идея Бриджит.

– Нет проблем, – согласился Авила. Не имело смысла объяснять проституткам, что для крабов сейчас не сезон, это только бы затянуло переговоры. – Название мотеля, – потребовал он.

– «Парадиз Палмс». Я там никогда раньше не была, Бриджит тоже, но Кусака говорил, что там очень хорошо.

– Уверен, что по сравнению с тюрьмой это просто отель «Риц». Какой номер?

Джасмин спросила у Бриджит, но та не знала.

– Ладно, не имеет значения, – успокоил Авила. – Я вас найду.

– Только помни, что ты обещал!

– Да, я постараюсь.

– Хорошо, дорогой, нам пора собираться.

Авила намеревался уже положить трубку, как вспомнил что-то.

– Эй, Джасмин, подожди!

– Да?

– Ты сказала ей обо мне?

– Бриджит? Я ничего ей не говорила. – Джасмин явно не понимала, в чем дело. – А о чем?

– Ни о чем.

– Ох... ты имеешь в виду...

– Помолчи!

– Дорогой, я никогда не скажу. Это останется между нами. Клянусь Богом.

– Прошлой ночью ты сказала, что я был хорош.

Авила изо всех сил старался не визжать во время любовного акта! А те несколько звуков, которые он все же издал, никак нельзя было считать визгом.

– Прошлой ночью ты был просто великолепен, – похвалила его Джасмин. – Просто фантастика. Гораздо лучше, чем в предыдущий раз.

– Ты тоже была на высоте, – удовлетворенно заметил Авила.

Позже, направляясь в Свитуотер за цыплятами, он не переставал думать о приятном комплименте проститутки. Поскольку искренность была чуждым понятием в жизни самого Авилы, то он не мог по-настоящему оценить, сказала ли Джасмин правду или просто польстила ему. Ему было просто приятно, и еще его радовал тот факт, что она перестала называть себя Морганна – какое дурацкое имя, чтобы вспоминать его в пылу страсти!

По мнению доктора Чарльза Гейблера, употребление марихуаны в сочетании с метакалоном не доводило до добра. Особенно явно это проявилось в ночь на 1 сентября в придорожном мотеле на шоссе № 10 вблизи Бонифая, штат Флорида. Охваченный желанием, профессор соскользнул с двуспальной кровати, на которой спал вместе с Нерией Торрес, и юркнул на другую двуспальную кровать, где бодрствовала молодая студентка Селест. Но как только доктор Гейблер страстно прильнул к одной из аппетитных грудей Селест, от тепла ее тела и гармоничного слияния физических и метафизических ощущений эрекцию как рукой сняло. Хуже не придумаешь.