— А попала бы сюда, — заявил Игорь, поглаживая рукой выпирающее Лешкино хозяйство, — была бы дырка насквозь. Он же у тебя покрепче стали будет!

— Еще бы, так массировать. Полегче, счас шорты лопнут!

— Не лопнут, — я взялся за резиночку и легко сдернул его трикотажные шортики. Разумеется, под ними, как всегда, не оказалось трусов.

— Ты че, — только и успел выпалить Лешка, как Игорек ловким движением стянул с меня трусы. С воплем «Наших бьют!» Лешка вцепился в Игорька, и его трусы полетели вслед за моими. Все трое мы упали на кровать «Самого кучерявого на свете» и сплелись в одну кучу.

Вы когда-то обнимались втроем? Нет?! А вы попробуйте. И если все трое — юные и возбужденные — это незабываемое впечатление.

Затем мы с Лешкой поспорили, лбами отталкивая друг друга от напряженной мышцы Игорька. Каждому из нас хотелось первому испить влагу. Я понимал, что Лешка об этом истосковался больше меня, но воспоминание о вчерашнем извержении не давало покоя. И тут...

— Ребята! Как Командор я наведу здесь порядок, — и он уложил нас в обнимку, столкнув лбами, а сам лег лицом к нашим столкнувшимся головками членам и одновременно захватил их губами.

Это было здорово! Я и Лешка слились губами в поцелуе, а Игорь ввел свой член между наших губ. И мы вдвоем ласкали с двух сторон языками его головку, а затем, стараясь перетянуть друг у друга побольше влаги, втягивали в себя брызнувшую струю спермы.

Почти сразу же кончил Лешка. Но не успел он еще отстонать, как настал мой черед. И тут... Первые, робкие капельки брызнули Игорю в рот!

— Ого! Взрослеет юноша, — прокомментировал он, облизывая мою головку. — Ну что ж, с первым семенем! — и он крепкой своей рукой пожал мне мой «хвост», а затем — руку.

— Странные зверьки мы все трое, — заявил вдруг Алексей. — Начали о возвышенных материях, а закончили банальным трахачем. Точней — пососульками.

— Изба-сосальня, — съехидничал я.

— Ребята! А кто сказал, что секс менее возвышен, чем философия о мирах? Кстати, даже у Некрасова есть о нашей любви. Не верите? Так послушайте!

И Игорь, став на кровати во весь рост, стройный и обнаженный, сияющий в свете Луны, вытянул руку вперед и с чувством произнес:

Пока мы сидели, открыв от обалдения рты, поэт наш плюхнулся рядом с нами и спокойно продолжил свою тему:

— Это — классика. А есть и другое. Кстати, и йоги, к вашему сведению... — Тут Игорек задумался, а затем продолжал: — Значится, так. Кто из вас слышал о Тантра-йоге? Так вот. По тантризму один из вариантов — выделение энергии вследствие занятий любовью. Так что когда парочка начинает крутить любовь, то энергией несет от них, что от АЭС! А вот на что ее направить... О! Есть идея! Давайте-ка попробуем, а я затем сконцентрирую то, что получится. Только искренне! Не стесняться!

Надо ли говорить, что в процессе этого монолога поникшие наши члены вновь налились силой и...

Лешка склонился ко мне, я к нему. Наши губы ласкали друг друга в самых неожиданных местах. Слегка щекоча друг друга губами и языком, мы доводили друг друга до дрожи, до экстаза. Игорь же тем временем вынул из висевших на стуле брюк ремешок и одел его прямо на голое тело, потуже затянув его на поясе. Затем сгреб все наши и свои шмотки в простыню, завязал ее на манер тюка и прицепил к пояску.

Мы абсолютно не поняли, что это вдруг взбрело ему в голову. Но и не старались понять. Разве до того нам было!

И тут Игорь присоединился к нашей игре. Его губы ласкали наши ягодицы, дразнили члены, а жесткая кучерявая шапка волос приятно щекотала наши тела.

Вдруг я, извернувшись, закинул ноги ему на плечи, и колени мои приятно погрузились в сферу черного одуванчика волос.

Игорь сделал молниеносный выпад, словно выстрелил, и вонзился в меня. Я ощутил, как горячая волна прошла по моему телу. Лешка же впился губами в мой член, свой оставляя на съедение мне. От волнения и страсти кожа моя покрылась пупырышками, по ней бегали мурашки, как от разрядов грозы, но это только увеличивало сладость этих минут. Где-то вдали не прекращаясь гремел гром. Но я не понимал, как это странно — гроза среди ясного неба. Я был всецело в Любви!..

Казалось, что мы начали светиться от счастья. Казалось?! Сквозь волны блаженства я все же увидел, что тела наши светились голубоватым светом электрических разрядов, с каждой секундой все ярче и ярче. И свет шел не от грозы — нет, он шел от нас. Казалось, это наша любовь зажигает огни. Да и грозу за окном.

Все трое одновременно приблизились к заветному рубежу. Еще мгновенье! Еще чуть-чуть...

И грянул гром! Ослепительная вспышка, вылетевшая из нас вместе со стоном и влагой. Вспышка, сменившаяся вмиг чернотой.

Мы падали! Нет, мы взлетали! Нет, мы летели, куда мы хотели! Трое, слившиеся воедино в любви, мы летели сквозь расколовшийся мир, сквозь тьму, сквозь концентрические круги к огонькам среди них... И любовь наша была сильней извечного страха пустоты...

Забавно: трое в полете, не считая кулька с одеждой... В полете сквозь лопнувшее пространство...

Мы так и вернулись.

Лешка — с Кольцом.

Я — с Монеткой.

А Игорь, разумеется — с пуговицей-амулетом... Да, мы вернулись. Потом. И объявили ошарашенной медичке, что сбегали на пруд купаться. А что, вода-то парная. Для здоровья полезно. И если она наш фонарик приняла за вспышку молнии — так кто же ей лекарь!

И она, кажется, поверила.

Но сколько же мы еще летали!

Потом...

Орияна, март-ноябрь 1992 года