Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Ферекид закончил играть на лире и, указав рукою на окно, учтиво молвил: «Уж полночь близится, а ты, я вижу, не думаешь ложиться спать…» Пифагор слушал учителя с открытым ртом, затаив дыхание, боясь пропустить хотя бы одно слово мимо ушей. После первых звуков напевной речи Ферекида сон как рукой сняло с блестящих глаз отрока. «Ну, еще, расскажите еще, миленький Ферекид, ну еще одну малюсенькую историю — и я пойду спать» — упрашивал старика любознательный мальчик. И добрый мудрый Ферекид, не выдержав взора огромных умоляющих глаз отрока, опять брал в руки волшебную лиру и начинал: «Далеко-далеко за зелеными лесами, за высокими горами, за синими морями жили-были царь с царицей…»

ОТРОЧЕСТВО

Я найду словари,

Я пойму между слов —

Только ты говори

И молчи про «Любовь»…

Годы домашнего обучения Пифагора пролетели быстро. По воле богов знаменитый древнегреческий мудрец Гермодас однажды присутствовал на празднике Солнца в храме Аполлона и лично беседовал с Пифагором. Потрясенный до глубины души неизмеримостью познаний юноши, блестящей смелости в суждениях и его простоте и образности выражения мысли, Гермодас обратился к иерофанту храма: «Кто этот юноша?» Старый жрец воздел руки к Солнцу: «О! Слава Аполлону! Истина есть душа Аполлона, свет есть Его тело, а этот отрок — Глагол Аполлона!» И далее иерофант рассказал авторитетному философу о пророчестве Пифии. Задумавшись, великий Гермодас испросил позволения лично возглавить дальнейшее обучение Пифагора.

В Древней Элладе было принято устраивать публичные диспуты с участием знаменитых мыслителей. Главы многочисленных философских школ и направлений считали за честь победить в таком ученом споре. Едва Пифагор поступил в школу Гермодаса, как на Самос прибыл один из самых известных мудрецов Греции — Анаксимандр из Милета. Как всегда он вызывал на диспут самосских философов. Анаксимандр был одним из лучших представителей милетской школы Фалеса. Уже в двадцать шесть лет он создал геоцентрическую модель Космоса, сказав, что вокруг Солнца вращаются следующие планеты по мере удаления: Меркурий, Венера, Земля с Луной, Марс, Фаэтон, Юпитер, Сатурн, Уран, Нептун, Плутон и двенадцатая планета — Немезида. Он был также известен в Древнем мире как создатель географических карт, на которых на два полушария Земли были нанесены все материки, включая Америку и Антарктиду. Но более всего Анаксимандр «прославился» на всю Элладу своей «скандальной» теорией «О происхождении видов», в которой утверждал, будто бы человек произошел от обезьяны, а обезьяны — от рыбы. Причем, по высказываниям Анаксимандра нельзя было сказать, что он полный материалист, скорее, он пытался логически синтезировать в своих теориях материалистическое и идеалистическое понимание мира. За столь дерзкие идеи и высказывания многие жрецы Эллады считали Анаксимандра безумцем, которого нужно изолировать от общества и принудительно лечить успокоительными отварами трав. Однако многоопытный Гермодас понимал, что идеи милетского философа имеют под собой некую твердую почву, и что никому из его школы не сравняться в мудрости логических построений с Анаксимандром. И поэтому он решил выставить на философское состязание малолетнего Пифагора. Дескать, если юноша сможет противостоять умозаключениям великого Анаксимандра, то слава его школы прогремит на всю Элладу, ну а если проиграет, то всегда можно сослаться на то, что великий мудрец состязался с малолетним отроком.

Итак, самый необычный за всю историю Древней Эллады диспут состоялся. Однако строгие старейшины ареопага впервые не смогли выявить победителя, так как дискуссия с самого начала шла на равных. Все материалистические доводы Анаксимандра Пифагор парировал интуитивным знанием Реальности. Например, в дискуссии «О любви» самосский отрок перечеркнул все рассудочные построения философа таким заявлением: «Любовь, как вы ее понимаете, предполагает разделенность — тот, кто любит, и те, кого любят. Но в истинном свете мы не любим других — мы и есть суть эти другие… Если человек не ощущает единства с миром, если он воспринимает себя, как отдельную сущность, то его удел — всегда пребывать в состоянии страдания и озадаченности, так как его сознание постоянно создает себе новые загадки и проблемы. Все, что происходит на земле — это иллюзии рассудочного ума, это забавы Сознания. Ощущение себя живым, отдельным от мира, настолько пьянит человека, что, зачарованный, он забывает выяснить главное: существует ли это зрелище в действительности или картины внешнего мира не более чем галлюцинация, сон, мираж. Однако с реализацией Истины субъект и объект сливаются в Единое Целое; тот, кто спрашивает, сливается с Тем, у Кого спрашивают. И тот мир, который нам снится во сне, и этот мир, который нам снится наяву, сливаются и исчезают в космическом растворении, подобном состоянию глубокого сна… Из всего сказанного можно заключить, что Любовь есть Истина, а Истина есть единство познающего и познаваемого, Единство Всего Сущего. Или другими словами, Любовь — это Бог».

При этих словах великий Анаксимандр удивленно вскинул бровь: «Кто ты, благословенный юноша? Не иначе сам Аполлон вещает через твои уста!» И два мудреца, один убеленный сединами, другой — безусый отрок, уже не прибегали к софистским уловкам и демагогии, не блистали неразрешимыми парадоксами, а вели возвышенную беседу о самом главном: о Едином Боге, о Творении Мира, об Абсолютной Реальности и великом предназначении человека. В конце разговора о божественном, Анаксимандр призвал Пифагора отправиться в Египет и познать там себя, ибо «если сыны Эллады обладают знанием богов, то знание Единого Бога сохраняется лишь в одном Египте».

Пифагор очень внимательно отнесся к совету мудреца. Он обучался в храме Аполлона, изучал философию у Гермодаса, слушал речи лучших мудрецов Греции — Анакреона и Фалеса, но не находила его душа удовлетворения в философии Эллады. Юноша понимал, что множество гигантов философии, поэзии, науки и искусства родились на греческой земле, но все их достижения не выходят за пределы рассудочного ума и чувств, а значит, иллюзорны и преходящи. В науке и философии Эллады нет силы, достаточной для осознания душой самой себя, для соединения ее с Богом. Человеческий разум, не направляемый Духом, склонен служить заботам о внешнем, преходящем, и не постигает вечного закона. Поэтому Пифагор к ужасу родителей испросил у отца позволения оставить Самос и отбыть на обучение в Египет. Однако Мнесарх не дал своего отцовского согласия на отъезд Пифагора с острова, опасаясь за его жизнь и благополучие. Он сам нанимал знаменитых мудрецов Древней Греции и приглашал их в свое имение, дабы те посвятили в свои знания юного Пифагора. В одном случае Мнесарх нанял в учителя сыну знаменитого Креофила, в другом — известного мудреца Ферекида Сиросского. Юноша рос в окружении лучших умов и мудрецов Ионии. К восемнадцати годам Пифагор превратился в знаменитого поэта и музыканта, знатока олимпийских искусств и абстрактных наук, с фигурою атлета и ростом в сто восемьдесят четыре сантиметра. Из великих людей, о красоте которых когда-либо рассказывали современники, Пифагор имел самый прекрасный облик, и свет божества исходил от его лица. Его достоинства и благоразумие с годами только увеличивались. Будучи и совсем юным, он был всячески внимателен к людям и по-девичьи стыдлив. Наблюдаемый и прославляемый учителями, Пифагор привлекал к себе своей аурой внимание всех, как будто бы притягивая к себе людей внутренним магнитом. Кто бы ни взглянул на Пифагора, кто бы ни прошел мимо — всем он казался удивительно добрым, красивым и благословенным, так что многие современники справедливо утвердились во мнении, что он — сын бога Аполлона. Юноша же, приобретая силу и от такой репутации, и от добродетельного воспитания с детства, и от богоподобной внешности, еще более стремился быть достойным этих преимуществ и преумножить их благодаря богопочитанию, ученым занятиям и особому образу жизни. Благодаря прекрасным свойствам души, Пифагор говорил и делал все тихо, спокойно и с какой-то неподражаемой кротостью, не поддаваясь ни гневу, ни смеху, ни зависти, ни спору, ни какому-либо волнению или спешке. Будто бы какой-то благой демон явился на остров Самос, чтобы греки лицезрели его и на его примере стяжали добродетель.

5
{"b":"102144","o":1}