— Точно, Мак. Врубай поисковик и давай походим кругами. Вряд ли они ушли далеко. Если повезет, перехватим в предместьях.

— Лис-десять, вызываю Ферму.

— Ферма — Лису-десять, — отвечает сонный после сытного обеда дежурный.

— Ферма, код «Шмель». Повторяю: «Шмель». Квадрат 15–30. Объекты в точку рандеву не прибыли, спровоцировали вынужденную посадку и скрылись. Веду поиск.

— Лис-десять, код «Шмель» подтверждаю. Действуйте по инструкции. Высылаю опергруппу.

— Обнаружено сканирующее излучение, — докладывает Триста двадцатый. — Задействую средства электронной маскировки.

— Вот черт! Нас ищут?

— Подтверждение.

— Что предлагаешь?

— Оружие в данной ситуации нас демаскирует. Избавиться от винтовки. Замаскироваться среди местных жителей.

— Как это?

— Одеть похожую одежду.

— А потом? Залечь в какой-нибудь гостинице?

— Ответ отрицательный. Вероятность обнаружения в гостинице или ином публичном месте — девяносто пять процентов. У вас нет необходимых документов, вы не зарегистрированы местными эмиграционными службами.

— И куда нам податься?

— В любом крупном городе есть места сосредоточения асоциальных элементов. Среди них возможно укрыться от властей. Нам необходим незарегистрированный канал доступа в Сеть. В этих же местах присутствие Сети Управления маловероятно.

— Ты имеешь в виду какой-нибудь притон?

— Подтверждение.

— Ты нашел способ переключить внимание Реформатора?

— В этом уже нет нужды.

— То есть? Он нам уже не угрожает?

— Угрожает. Пока, — неохотно говорит Триста двадцатый. Вновь ощущение недосказанности щекочет мне нервы.

— Что нужно сделать, чтобы он от нас отстал?

— Переждать. Скрыться от наблюдения, — на этот раз я явно чувствую, с какой неохотой говорит Триста двадцатый.

— Кажется, у нас снова завелись тайны, — горько резюмирую я.

— Я поставлю тебя в известность при изменении обстановки, — сухо сообщает мой электронный двойник, оставляя меня в поганейшем расположении духа. Я на незнакомой планете, мне грозит опасность, я не знаю ее природы, не знаю, как действовать, чтобы избежать смерти и чтобы не потерять Мишель. А мое второе «я», втравившее меня в историю, не желает раскрывать карты. Поганая самовлюбленная железяка!

Усталая Мишель дремлет, положив голову мне на плечо. Улыбается, обнимая меня за талию. Осторожно придерживаю ее за плечи. Ее присутствие вселяет в меня уверенность. После всего, что было, я расшибусь в лепешку, чтобы защитить мою Мишель. Что бы там ни болтал мой двойник. Мне случалось выбираться из ситуаций похлеще этой. В конце концов, я везунчик. Не может быть, чтобы я пошел ко дну на этой помойке.

Машина медленно пробирается по узким ухабистым улочкам. Повсюду множество людей. На мой вкус — их даже чересчур много. Идут по своим делам, что-то едят руками под грязными навесами возле маленьких чадящих жаровен, оживленно торгуются из-за каких-то непонятных мне вещей. То и дело, когда такси притормаживает перед неторопливо переходящим улицу животным, очередная голова просовывается в открытое окно и с белозубой улыбкой, на ломаном имперском предлагает или услуги гида, или бутылку подозрительного пива, или какую-то пан-масалу. Бородатый мужчина, почесывая шею, без тени смущения справляет нужду на глинобитную стену дома. Спешащие по своим делам люди, в том числе и женщины, не обращают на него никакого внимания. И нет тут никаких пальм со счастливыми людьми, что лежат под ними, укрываясь коробками. Последняя виденная мной пальма осталась у шоссе. То есть люди тут действительно все какие-то безмятежные. Может быть, и вправду, счастливые. Только лежат они прямо на голой замусоренной земле, иногда даже в грязи или в пыли, под ногами равнодушно обходящих их прохожих. Не очень-то это походит на ту радужную картину, что обрисовал мне когда-то электрик Анупам. А еще в кармане у меня неудобно пристроилась маленькая коробочка, которую я должен передать девушке по имени Чандраканта. Как я найду ее в этом скопище людей — не представляю.

— Впервые в Кришна-сити, сэр? — осторожно интересуется водитель.

Его любопытство кажется мне подозрительным. Поэтому я лишь скупо киваю.

— У моего родственника есть небольшой магазин. Чудесные сувениры, сэр. Дешевле, чем в Фаридабаде. К тому же, если скажете, что от меня, вам сделают большую скидку. Это не очень далеко, сэр.

— Мне не нужны сувениры.

— Может быть, вашей госпоже понравятся бусы. Она такая красивая, сэр. Вам просто повезло, — льстиво продолжает таксист. — Или амулет от сглаза. Из настоящего солнечного камня. Когда женщина носит такой амулет, она делает мужчину счастливым.

— Спасибо, я и так счастлив, — как можно более строго говорю я. Хотя понимаю, что от этого прощелыги нам будет избавиться потруднее, чем от толпы полунищих доброхотов на шоссе.

— Знаете, сэр, какие красивые статуэтки продает мой родственник? Из настоящей кости морского зверя. Отгоняют злых духов. Все без обмана, и с гарантией в один год. Такие в магазинах для приезжих туристов стоят целых пятьсот рупий. А мой родственник сделает вам большую скидку. Всего за сотню рупий статуэтка будет вашей.

— Я не боюсь духов.

— А еще, — таксист понижает голос, — мой родственник торгует синим корнем. Если его привязать на шею, то мужчина не будет знать усталости и между ним и его женщиной наступит полная гармония.

— Милейший, — неожиданно открывает глаза Мишель. — Между мной и моим мужчиной и так полная гармония. Он настоящий бык. А если он привяжет себе на шею этот чертов корень, мне придется нанять еще парочку дам, чтобы он успокоился. А я очень ревнива. Мои убеждения не позволяют делить своего мужчину с другими женщинами. Понимаете? Везите нас в район для белых и поскорее. Нам не нужны сувениры.

— Да, госпожа, конечно, — смущается и умолкает таксист. Правда, ненадолго. Через полминуты он снова расцветает улыбкой. — Я мог бы провезти вас через Самшитовую гору. Оттуда открывается чудесный вид на город. И там же можно недорого сфотографироваться. Это совсем небольшой крюк, каких-то десять минут.

— И, конечно, фотографии делает ваш родственник? — язвительно спрашивает Мишель.

— Да, госпожа! Вы очень догадливы! Он сделает вам большую скидку!

С пронзительным свистом низко над домами проносится небольшой коптер. Его тень на мгновенье накрывает нашу машину. Я отчетливо слышу «чоп-чоп» его лопастей, так близко он проходит. Триста двадцатый вновь сообщает о сканирующем излучении. Неожиданная мысль приходит мне в голову.

— Нет ли у вас родственника, уважаемый, который может купить вот это? — я киваю на винтовку. Мишель смотрит на меня удивленно. Делаю ей успокаивающий жест бровями. Она кивает — поняла.

— Конечно, сэр! — не задумываясь, радостно восклицает таксист. — Меня зовут Мадхукар, сэр! Я мигом вас домчу! Вам очень повезло, что вы меня встретили, сэр! Другие вас непременно обманули бы. Но я не такой. Мой родственник — уважаемый человек. И очень честный…

Не переставая болтать, водитель резко дергает рулем. И машина с визгом покрышек сворачивает на поперечную улочку, куда, как мне казалось, не пройдет и пара рядом идущих человек. Меня опрокидывает на Мишель. Не успеваю выпрямиться, как машину подбрасывает на особенно большом ухабе и мы дружно валимся в другую сторону. Такси влетает в лужу нечистот, обдав стены проносящихся мимо лачуг каскадом вонючих брызг.

— …родственник всегда дает справедливую цену. Он порядочный человек, хотя по его виду не скажешь. Я вам гарантирую, сэр, вы получите за эту свою штуку вдвое больше рупий, чем у других… — продолжает молотить языком счастливый водитель, в то время, как машина на полном ходу цепляет бампером какой-то уличный лоток. Фрукты из перевернутых ящиков катятся во все стороны под ноги многочисленным прохожим, прямо к глиняным мискам усевшихся вдоль забора нищих калек; и те, и другие ничуть не возражают против неожиданного дара богов и в пару секунд избавляют воздевшего руки торговца от тяжелой обязанности по сбору перепачканных в пыли плодов.