Бремер перестал скрывать свое презрение в отношении иракцев. Вулфовицу он сказал: «Эти люди не могут организовать даже парад, не говоря уже об управлении страной». В очередной раз громкоговоритель, после громкого взрыва, объявил тревогу и «вице-королю» США в Ираке пришлось спуститься в укрепленное бомбоубежище. Окружающие объяснили, что стреляют гаубицы повстанцев. Всем заблуждающимся пушки напоминали: война продолжается. Гаубицы били со стороны юго-запада, из-за Тигра.

29 сентября повстанцы смертельно ранили одну из трех женщин в Правящем совете – Акилу аль-Хашими. Стреляли из «калашникова».

24 сентября Бремер возвратился в Соединенные Штаты. В Белом доме его и супругу Френси ждал обед с президентской четой. Бремер задал тон, сказав, что испытывает оптимизм в отношении Ирака, но обеспокоен все более массовой и стратегически растущей массой вооруженных инсургентов. Он жаловался на недостаточность американских войск, на позицию конгресса, на качество разведслужб, на иракскую бюрократию, на качество создаваемой иракской армии.

Что примечательно, за столом не было подлинной дискуссии, настоящего анализа сложившейся ситуации. Президент лишь попросил ограничить число помощников, прямо обращающихся к Бремеру. Самому же Бремеру, служившему при восьми президентах, хотелось сказать, что задачей президента является не непосредственное управление, а определение главной цели и выбор готовых достичь эту цель помощников.

Одним из первых, кто сказал, что «президент теряет мир» был Стив Хербиц – глаза и уши Рамсфелда в Пентагоне. Он устроил встречу двух влиятельнейших неоконов – Пола Вулфовица и Ньюта Гингрича. За столом ресторана Les Halles 30 сентября 2003 он и изложил свое печальное наблюдение. «Буша не переизберут, если он потеряет Ирак. Долгая неопределенная оккупация принесет только несчастье. В Ираке президент должен сделать следующее: определить дату передачи правления иракцам; я предлагаю 30 сентября 2004 г. Мы должны одеть иракцев в униформу. Я предлагаю одеть 300 000 человек к июню 2004 г. (Бремер предлагал сорокатысячную армию и полицию численностью 146 тысяч человек.)».

Но собеседники не изъявили восторга. Гингрич считал, что Ирак станет главным вопросом президентской кампании. Вулфовиц испытывал сомнения. Но к концу встречи двое приглашенных разделили идеи Хербица о конкретном сроке и восстановлении армии. То были первые сигналы осознания Вашингтоном своей неудачи на берегах Тигра и Евфрата. В конечном счете, было решено, что обозначение финальной даты имеет свой смысл и что необходимо что-то сделать для создания новой иракской армии. Все трое пообещали действовать. Вулфовиц постарается воздействовать на Рамсфелда и Хедли. Гингрич берет на себя комитет по международным отношениям, комитет по оборонной политике, а главное – на Чейни. Оба они были избраны в конгресс в 1978 году и их дружба продолжалась четверть века.

Эта встреча знаменует также начало открытой критики Бремера. Гингрич обвинил его в неверном информировании ведущих ведомств. Гингрич считал неверной экономическую политику Бремера. «Бремер – самое большое несчастье в американской внешней политике современности. Самым опасным существом для мира является самоуверенный, восхитительный в своих манерах джентльмен с неверными представлениями и огромным энтузиазмом. Бремер представляет себя неким Макартуром в Японии. Самой большой ошибкой было бы не уволить его вовремя». Гингрич распалился до такой степени, что пообещал немедленно навестить Роува (писателя президентских речей) и Хедли, вовлечь в «заговор» Райс и Чейни. Главное – потерпеть в этой войне поражение.

Кондолиза Райс встретилась в сентябре 2003 г. с руководством Центрального разведывательного управления для обсуждения возможностей создания иракской разведки. Тенет жевал сигару. Его заместитель Маклафлин достал ручку. Руководство ближневосточного отдела достало бумаги. Для непосвященных была заметной взаимная неприязнь Тенета и Райс. Присутствующие знали, что госдепартамент и министерство обороны не одобряют рассматриваемой идеи – иракцы, по их мнению, увидят в новой разведке некое продолжение разведорганов Саддам Хусейна; новая разведка будет давать то, что американцы хотят услышать. Американские же разведчики нуждались в помощи местных коллег, во внутренней иракской информации. А пока в Ираке находилась самая большая в мире группа сотрудников из ЦРУ.

Маклафлин считал Вулфовица и Хедли наивными людьми, если не простаками. Вулфовицу же не нравилась вся эта идея – ЦРУ свяжется с продажными людьми, информации которых просто нельзя доверять. После девяти месяцев пререканий ЦРУ одержало верх, получив право на рекрутирование 1000 иракских разведчиков к июлю 2004 года.

Пока же наиболее важные стратегические оценки делал в Багдаде Блеквил, отсылая их Кодолизе Райс. Бремер и Влеквел были главными американцами, оценивающими складывающееся положение. А Дэвид Кэй с обобщающим докладом возвратился в Вашингтон 2 октября 2003 г. Тенет решил предоставить этот доклад в Белый дом только после окончания слушаний – так Кэю проще будет избежать давления Белого дома. Главными словами Кэя были следующие: «Мы еще не нашли запасов оружия».

В Пентагоне Рамсфелд представил Бремеру план «Вулфовица-Фейса» предоставить Ираку суверенитет до 9 апреля 2004 г. – первой годовщины свержения Саддама Хусейна. По мнению Бремера это была слишком ранняя дата. «Мы рискуем ввергнуть Ирак в беспорядки и гражданскую войну». Он предложил подождать до избрания правительства и создания конституции. К апрелю всего этого не сделаешь. Но Рамсфелда трудно было остановить. На ближайшем совещании он заявил, что не желает, чтобы американцев называли «оккупантами»; Ирак должен получить отобранный суверенитет. Вице-председатель объединенного комитета начальников штабов генерал Пейс поддержал эту позицию. Теперь американские генералы стояли за раннее предоставление Ираку суверенности – только в этом они стали видеть выход из кошмара, который разворачивался перед ними в долинах Тигра и Евфрата.

Похожей позиции стал придерживаться Пауэлл в беседах с президентом: «Можно строить планы создания электростанций, добычи нефти, политических процессов, но прежде всего следует решить проблему безопасности».

Американцы стремились создать несколько ударных центров в Ираке. Одним из таких центров был квартал 7 Нисана (дата прихода партии БААС, основанной в 1951 году, к власти в Ираке).

10 октября 2003 г. более 300 повстанцев «Армии Махди» (Махди представал перед мусульманами как «тайный имам», приходящий когда нужна помощь правоверным), возглавляемой Муктадой аль-Садром атаковали патруль 2-го механизированного полка, который отвечал за некое подобие порядка в шиитском пригороде Багдада, где в ужасной бедности жили 2 миллиона иракцев. Двое американских солдат были убиты и несколько ранены. Муктада начал серию невероятно эмоциональных словесных атак против иноземцев, оккупировавших землю Ирака.

Американцы обратились к умеренным мусульманам с целью остановить неудержимого Муктаду, но на того это не произвело впечатления. Что обеспокоило американцев еще больше – так это контакты Муктады с воинственными суннитами, такими как радикал Ахмед аль-Кубаиси. Суннитский треугольник ответил насилием и бои пришли на самый юг Ирака.

На следующее утро Бремер говорит генералу Санчесу: «Мы были слишком мягки с Муктадой». На следующий день американцы узнали, что Муктада занят созданием «альтернативного» иракского правительства. Бремер: «Если мы не нанесем удар сейчас, то будет поздно». Бремер узнал, что Муктада перехватывает значительную часть помощи окружающим бедным районам. План американцев заключался в том, чтобы выпустить вперед иракскую полицию, поставить американские войска во втором ряду и постараться арестовать Муктаду аль-Садра. Главное: предотвратить его вход в Садр-сити, наполненный его сторонниками. Но испанский командир, ответственный за Наджаф, отказался подчиняться американским приказам.