Кто будет следующей жертвой американского желания «улучшить мир»? На протяжении 1990-х годов все более значительная часть республиканской партии стала говорить о необходимости крушения режима Саддама Хусейна. Речь идет о правых республиканцах во главе, прежде всего, с Чейни и Рамсфелдом. Они – а за ними в Послании конгрессу 29 января 2002 г. Буш – оформили доктрину и по логике этой доктрины создали «список» потенциальных жертв: Ирак, Иран, Северная Корея.

Еще в августе 1995 г. американцы узнали от израильской разведки о доставке 115 гироскопов через Иорданию. ЦРУ немедленно выслало свою группу в Амман и перехватило приборы, столь нужные для ориентации ракетного удара. Часть груза была найдена на дне реки Тигр, куда его опустили иракские военные. В этом деле американцы чрезвычайно полагались на оппозицию Саддаму Хусейну в Ираке и за его пределами. В 1998 г. конгресс США провел выдвинутый президентом Клинтоном закон, который передавал 97 млн дол. в качестве помощи силам, противостоящим президенту Саддаму Хусейну.

4 ноября 2002 г. главой ближневосточного отдела ЦРУ стал Роберт Рихтер, ветеран разведки, расположившийся в Аммане. Быстро была создана Иракская оперативная группа, которой были приданы два полувоенных подразделения, готовые быстро попасть в Северный Ирак.

Во время встреч с Тенетом в Вашингтоне Рихтер понял, что дело обстоит серьезно и грянет война. Тенет: «Вопрос может быть один: когда мы выступаем?» Своему помощнику Бреннану Тенет сказал о своих сомнениях: «Я не думаю, что вторжение в Ирак является верным ходом. Буш и его окружение наивны, слишком уверенные в том, что могут ворваться в Ирак и править этой страной. Это ошибка». Отметим, однако, что Тенет никогда не говорил о своих сомнениях президенту. Ну а Буш не любил задавать прямолинейные вопросы. Тенет ждал, когда президент сам усомнится в своем диком плане, а Буш не чувствовал сомнений своего ближайшего сотрудника. Сам же Тенет думал о том, что уже задействовал разведку Саудовской Аравии и Иордании. Сделать шаг назад будет трудно. И где знаменитое хладнокровие Чейни? Он рвется вперед напористее, чем кто-либо.

В конце сентября 2002 г. Рамсфелд встретился с генералом Фрэнксом, его оперативным заместителем Ренуаром и пентагоновским замминистра Дугласом Фейтом (протеже Ричарда Перла – один из самых ярых сторонников иракской войны). Рамсфелд сказал, что министерство обороны сможет лучше, чем кто-либо, управлять Ираком после его оккупации. Фейт полностью с этим согласился – он следил за дискуссиями по этому вопросу в Совете национальной безопасности.

Война с Ираком не будет повторением Боснии. План реконструкции Ирака должен быть выработан заранее. Расставшись с чиновниками, Фрэнкс и Ренуар выразили свое недоумение: армия занимается войной и безопасностью. Для восстановления страны у нее нет ни средств, ни опыта. А Фейт и его люди нашли тех, кого привлекало строительство нового государства. Рамсфелд для этого создал новый отдел.

Генералы Фрэнкс (глава СЕНТКОМа) и Ренуар (его заместитель в Тампе) трудились после приказа от 21 ноября 2001 г. над планом крушения Ирака. Начать вторую войну, не окончив первую – этому его не учили в Вест-Пойнте, но приказ есть приказ. Первоначальное раздражение генерал Фрэнкс в конце концов сменил на фатализм: «Что-нибудь мы да придумаем».

Фейт и его заместители начали создавать специальные группы, способные быстро восстановить разрушенное. Но Хедли (заместитель советника по национальной безопасности Райс) на этом этапе еще не исключал договоренности с Саддамом, и эти взгляды замедлили активность армейских и разведчиков.

На фоне неизбежной солдатской бравады совсем иначе был настроен министр обороны Рамсфелд. Задача перед ним была поставлена сложная. Президент Буш недвусмысленно оценил Ирак как потенциального агрессора, и его министр должен был в кратчайшее время завершить все приготовления. Теория не должна была отставать от практики: осенью 2001 г. была издана официальная «Оборонная стратегия» на 71 странице. Но метод Рамсфелда не сводился к максимам Клаузевица. Он постоянно давал новые оценки и снова переоценивал происходящее.

Министр Рамсфелд желал использовать опыт прошлого. Одним из первых указов по ведомству было требование представить ему обширные планы Корейской кампании. Он думал о возможности бросить американские войска снова в Северную Корею, где Ким Чон Ир уже ощущал враждебность американской громады. Северная Корея ускорила продвижение к атомной бомбе. Уже вскоре многозвездные генералы излагали Рамсфелду «Оп (оперативный) план № 5027 – война против КНДР». Рамсфелд завершил обсуждение страшным осуждением армейской косности, не поспевающей за прогрессом технологии и стратегии. В Белом доме проживал не Гарри Трумэн, а Джордж Буш, и его министр не желал жить в мире 1950-х годов. Первый же вопрос: есть или нет у Пхеньяна атомное оружие? «Да» или «нет» в данном случае делали войну радикально различной. Или дипломатия, или тотальная война. Итак, в начале августа 2001 г. Пентагон корпел над картами Кореи в большом кабинете Рамсфелда.

Американские военные уже усиленно готовили конкретное олицетворение провозглашенной президентом «доктрины Буша». 3 июня 2002 г. командующий СЕНТКОМом генерал Фрэнкс показал министру Рамсфелду по секретному видео то, что было названо «Забег» – имитацию того, как основные силы американских войск в ближневосточном регионе начинают бросок на Багдад. 5 августа 2002 года на 110 слайдах генерал Фрэнкс показывает «американскую справедливость» президенту Бушу в Ситуационной комнате Белого дома. Он все еще нуждался в 90 подготовительных днях. Но уже обозначен начальный бросок. В процессе подготовки – в течение 30 дней, у генерала Фрэнкса будет 100 тысяч солдат. Достаточно – полагают в Пентагоне – для обескураживающего первого удара против Ирака.

Изучив подручные архивы, Рамсфелд увидел, что из 68 наличных военных планов лишь примерно десять были результатом многолетнего экспертного анализа. Среди этих разработанных планов были планы войны, в частности против Северной Кореи и Ирака. Значительная доля этих планов касалась способов перемещения громадных американских сил к территории страны – потенциального соперника и жертвы. Именно этому в своей основе были посвящены пыльные толстые папки, заполнявшие полки подсобного, самого секретного архива.

Но при этом министр убедился, что лобастые полковники и генералы весьма смутно представляли себе, чего желает от них администрация Буша-младшего. Рамсфелд вспоминает двумя годами позже: «Они с трудом представляли себе, что мы имеем новую оборонную стратегию – концепцию предотвращения агрессии против США и их интересов посредством демонстрации способности нанести быстрый предваряющий удар. Конечно же, старые планы не учитывали новых обстоятельств, им не был знаком новый контекст. Мы обязаны были модернизировать эти планы».

Рамсфелд вспоминал о шести месяцах, проведенных им на Ближнем Востоке в качестве посланника президента Рейгана. Накопленный опыт дал основание неоконсервативной военной стратегии: «Главное обстоятельство заключается в том, что против терроризма невозможно обороняться... Невозможно защищаться все время в каждом месте против любой техники. Это просто невозможно, так как противник меняет свою технику, время атаки, и ты должен следовать за ним. Из этого следует заключение: ты обязан предвосхитить его действия». Это было сказано за четыре с половиной месяца до формального принятия администрацией Буша доктрины предвосхищающих действий, когда Вашингтон официально обозначил свое право наносить первый удар.