Затухание достало нас даже здесь – на границе Королевства Мертвых.

– Сколько часов, Рос? – этот вопрос задала подошедшая Баронесса.

Я не сразу сообразил, о чем она, наморщив лоб в мучительной попытке понять суть.

– Отдых?

– Да. Сколько? Мы должны выйти и войти одновременно.

– Согласен. Нужно переговорить с Бульком. Он главный у подводных.

– Само собой. Но минимум какой?

– Часов десять минимум – буркнул я – И мне плевать, что мы там, где еще никто не бывал.

– Бывал – усмехнулась Баронесса – Мы не первопроходцы, Рос. Зря я так старалась обогнать эту молниеносную курицу Алишану в рывке к берегу. А может и не зря… не поймешь…

Шагающая с другой стороны дорожки Алишина слышала, но никак не отреагировала на слова Баронессы. Она смотрела только вперед – туда, где лежала Аньгора.

Да и меня известие не слишком зацепило.

– Нас опередили? Или нет?

– Да. Или нет. Все проще – ответила ЧБ – Сейчас поймешь. Шепот увидел это у третьей арки.

Подняв лицо, увидел наплывающую арку и невольно чуть ускорил шаг – вдруг что-то действительно удивительное узрю…

Добро пожаловать в Королевство Аньгоры, путник!

В Королевство, где нет первых. Где нет вражды. Где нет счастья. Где нет горя.

И над всем и всеми довлеет лишь смутная глухая тоска…

Не сворачивай с тропы, путник – рыгхи рыщут, рыгхи алчут, рыгхи пожрут твою душу и давно уже нет никого, кто мог бы их остановить…

Золотые лотосы спасут тебя – помни!

– Ну – неопределенно покачал я головой – Ну… ну и пофиг. Нам же легче без КАПСА.

– Зато не понять первые мы тут из игроков или нет – заметила Кирея Защитница – Но к лохрам КАПС.

– К лохрам КАПС – поддержал я ее.

– А вот и приют – указала Баронесса.

Мы медленно приближались к участку расширяющего здесь коридора, отмеченного ровным золотистым свечением исходящим с потолка и стен.

Золотые лотосы спасут тебя – помни!

– Так сколько часов? – напомнила никогда не забывающая о деле ЧБ – Десять?

– Лучше пятнадцать – бухнул я, попытавшись оценить свое состояние и поняв, что настолько устал, что уже почти потерял способность здравого суждения.

Даже не могу понять устал ли я. Просто тупое онемение во всем теле. Безразличность. И странная смутная обеспокоенность в глубине души – все смешалось воедино. Беспокойство за дочь. Мысли о Жизнеславе. Мысли о Алишане. Мысли о клане…

И над всем и всеми довлеет лишь смутная глухая тоска…

– Я спрошу мнения Бульквариуса – пообещала Баронесса и с явным усилием заставила себя ускорить шаг.

Железная леди.

Золотистое свечение стало ярче. В коридоре зазвучали возбужденные радостные голоса – воины клана Мертвых Песков аж вытянулись, наклонились вперед. Их тянуло к золотому свету с неудержимой силой. Налегая на укутанную парусинами махину артефакта, они ускорили шаг, грохотание катков стало сильнее, замерцали ауры артефактов, уменьшающих вес драгоценного груза.

Артефакт – это ключ…

Но пока что-то не видно ни одной двери, для которой требуется такой здоровенный ключ.

Но ведь такая дверь наверняка встретится? И раз это неизбежно – около закрытой двери нас будет ждать крайне злой полыхающий дракон Жизнеслав? Вот здорово… а если…

Дальше «а если» дело не пошло. Усталость навалилась ватным одеялом, выдавив из головы все разумное.

– Приют рабочий! Статус полного мира!

Вот это я понимаю радостная весть. Никто не остался безразличным.

– Пожрать и спать – почти простонал я – Пожрать и поспать. Пожрать и поспать.

– Согласна – пискнула бравая паладинша – Но у нас же блин новый гость… иноземный…

– После! – отрезал я – Сначала жрать и спать. Потом гостей встречать. Такой вот у нас древний душевный обычай. Орбита вытаскивать будем?

– Попытаться стоит позвать.

– Я не про это – силком вытаскивать будем? Зная Орба – он будет сидеть на Тропе до упора. Уверен в этом.

– Как и я! – в голосе вернувшейся Баронессы звучала обреченная убежденность – Пока кокон сам не выбросит его покрытую мхом тощую обезвоженную тушку – он из Вальдиры не вылезет. Подсказать способ его убедить?

– Не – отмахнулся я – К лохрам твой способ. Я парень простой и усталый. Сначала оповещение в личку – вырублю через три минуты кокон, если не вылезешь.

– Не подействует.

– А через три минуты вырублю – продолжил я.

– Он же психанет! Я так раз сделала… – Баронессу передернуло почище моего – Поверь – не стоит!

– Одно только выражение даже легкого недовольства на харьке любимого гостя – я занесу топор над его коконом. И воцарится мир и покой в квартире нашей…

– Страшный ты человек, Рос – замотала головой Кирея.

– Просто усталый. До жути усталый… о…

Вы вошли на мирную цветущую поляну посмертных золотых лотосов.

Здесь безопасно.

– Бульк согласен на пятнадцать часов – вспомнила ЧБ.

– Отлично. Осталось переговорить с воинами КМП.

– Чтобы не вздумали умотать в прогулку по памятным местам покинутой родины? Иначе ты занесешь топор над их любимым артефактом?

– Чтобы не вздумали упустить мою шальную дочь, что обязательно захочет умотать в прогулку по памятным местам чужой покинутой родины! – прошипел я, злобно уставившись на оживившуюся Роску, что с интересом смотрела на яркий золотой свет – Вот если они ее упустят – я занесу топор!

Глянув на меня, дочь выдала:

– Раз есть цветы – есть и рыба!

– Вся в тебя – вздохнула Кирея – Вперед, Роска. Займем лучшие места. И на цветы полюбуемся!

– Впере-е-е-ед!

– Вытащи Орба и заставь отдохнуть – попросила Баронесса.

– Я же уже сказал – глянул я на нее искоса – Отдохнет. Куда он денется?

– Слова на него плохо действуют.

– Я буду молчать – пообещал я – Буду слушать его жалобный визг и спокойно перекручивать его любимую бейсболку в мясорубке, глядя, как догорает пробитый топором игровой кокон…

– Угу… – сказала ЧБ – Пойду я… на цветы полюбуюсь…

– Давай, давай – улыбнулся я – Давай, давай…

Лежа на паркете, я тихо стонал.

Блаженство и страдание разом – никогда бы не подумал, что такое возможно одновременно.

Причем источник один и тот же – отходящее от долгого неподвижного лежания тела. Стоило мне выползти из кокона, помочь с этим же делом Кире, шатаясь добрести до коридора… и тело отказало. Колени согнулись чуть ли не в обратную сторону как у кузнечика, поясница с готовностью переломилась, и я мягко опустился на пол. Где и замер, краем глаза наблюдая за ме-е-е-едленно ползущими мимо желтыми тапочками с утиными мордами. Следом за тапочками проволоклось вынутое – или вырванное – из игрового кокона эластичное ложе.

– Я в ванне – призрачным голосом заявила Кира и дверь закрылась. Через минуту послышался звук бьющей под напором воды. Еще через минуту – долгий блаженный стон и странное крякающее кряхтение.

Тапочки ожили?

Кира явно перенесла долгое лежание в коконе лучше меня. Что и не удивительно – у ней куда более современная модель, что позаботится о теле любимой хозяйки.

Заходясь от миллионов уколов, я терпеливо ждал, когда затекшее многострадальное тело наконец-то отзовет свой бойкот и вернет тупому хозяину контроль над грязными мослами. Случилось это минут через пять. За это долгое время я подробно изучил небольшой квадрат паркета перед глазами и заодно убедился, что Кира там не захлебнулась – из ванной послышалось радостное напевание.

Медленно поднявшись, оперся расставленными руками о стену и некоторое время потратил на изучение своей сонной измятой физиономии. Харька оплыла вниз, осунулась, под глазами густые иссиня-черные тени, кожа бледная и даже на вид сальная. Легенда во всей своей красе! Любуйтесь люди!

Так не пойдет…

И следующую из сегодняшних пятиминуток я провел в знаменитой позе «голова в кухонной раковине». Под рукой нашлось только мыло – им и воспользовался, несколько раз вымыв дурную голову, шею, плечи и руки. Все же невероятно сколько грязи может произвести – собирать то неоткуда было – мое неподвижное тело! В принципе глупостью занимался – так и так пойду в душ. Смысл выжигать кожу и волосяные луковицы бытовой химией? Но душа просила соскрести с измученной хари толстый слой просоленного потом жира. И я это сделал.