В Бристольском замке король давал пир в честь святого Юстаса. Когда, наконец, трапеза была окончена, пленники предстали перед королем в огромной зале. Джон слушал праздничный хор, который прибыл из Глусестера. Король восседал в огромном кресле, ноги его были вытянуты передним, в руке он держал кубок с вином.

– Кажется, ваш послушный муженек решил подчиниться вашей воле, леди Матильда, – громко произнес он, завидев ее.

В зале воцарилась полная тишина, и Матильда выступила вперед, чувствуя, как сотни посторонних глаз медленно сопровождают ее на пути к помосту. Она опустила голову вниз и стала ждать. Джон жестом обратился к одному из своих слуг, и тот, кивнув, подбежал к двери.

Очевидно, двое мужчин некоторое время ждали снаружи, и, как только им разрешили войти, они сразу же спешно направились к помосту и опустились перед королем на одно колено. С болью в сердце Матильда узнала в одном из них Уильяма. Он даже не взглянул на нее. Его плащ и туника были разорваны и забрызганы грязью, борода растрепана. Он выглядел усталым и неестественно бледным.

Джон встал, слегка отрыгнув, и отставил свой кубок в сторону. Щелчком пальцев он подозвал слугу, который подал пергамент. Матильда сразу узнала в нем тот самый документ, который она подписала неделю назад в Дублине.

– Сэр Уильям, я полагаю, что вы согласны с условиями вашей жены, – резко произнес Джон. – Она обещала выплатить пятьдесят тысяч марок. Вы осознаете это? – Уильям почти невозмутимо кивнул головой. Он все еще ни разу не взглянул на Матильду. – Так вы подпишете данное соглашение? – Джон стоял и наблюдал, как Уильяму принесли перо и чернила. Из сумки его спутника достали именную печать семьи де Броз. В огромной зале не раздалось ни единого звука в то время, как на пергамент медленно лили красный воск. Едкий запах на мгновение перекрыл аромат пищи, огня и свечей, а также сильный запах пота. Как только печать соприкоснулась с воском, раздалось легкое шипение, затем сЛуга аккуратно взял документ и передал его королю. Джон помахал им в воздухе. – Достаточно. Теперь я хочу снова слушать хор. Первый взнос, сэр Уильям, должен быть уплачен к пиру в честь святой Агнес, и ни днем позже. – Он сделал резкое движение головой, глаза его торжествующе блестели.

Все были выпровожены из залы, и менестрели заиграли веселый мотив для короля. Снаружи в холодном внутреннем дворе замка Матильда бросилась к своему мужу, который направлялся в конюшню.

– Уильям, ты даже не поздороваешься со мной? Я уверена, что тебе разрешили поговорить со мной до того, как ты уедешь. Имей хоть какое-нибудь сострадание.

Он повернулся и посмотрел на нее, лицо его оставалось безучастным.

– Что я должен сказать тебе, Молл? Мне нужно ехать, чтобы собрать деньги. Осталось очень мало времени.

Матильда бросилась к нему на грудь, безутешно обнимая его за плечи. Охрана не предприняла никаких мер, чтобы помешать ей.

– Первый взнос – это не так много. Всего лишь десять тысяч марок, дорогой. Граф Маршалл поможет нам. Реджинальд и Джайлз, конечно, тоже. Мы должны написать им сразу же. И написать нашим друзьям в Марче. Пожалуйста, Уильям… Ты попытаешься?

– Матушка, – внезапно произнес Уилл, стоя за ними. Он прикоснулся к ней своей рукой. – Матушка, идите в тепло. Отец знает, что надо делать.

– Ты точно знаешь, Уильям? Ты сделаешь это? У нас так мало времени. Пожалуйста, мой дорогой, помоги мне. – Голос ее перешел в рыдания, и она все еще не отпускала его.

Уильям повернулся и на прощание покачал головой.

– Я уже сказал тебе, женщина, что сделаю все, что смогу. Каких еще слов ты ждешь от меня?

Конюх вывел из конюшни двух лошадей и подвел их к Уильяму. В этот момент порыв ветра распахнул ему плащ. Охрана приблизилась к Уиллу и Матильде, своим видом давая понять, что они должны вернуться в угловую башню, туда, где находилось их временное пристанище.

– Уильям, Уильям, Уильям… – Ее голос перешел в отчаянный крик. Уилл обнял ее и повел назад. – Уильям, помоги нам, пожалуйста! Пожалуйста, пожалуйста, помоги нам…

Но он галопом поскакал к воротам замка, где уже поднимали решетку. Через несколько секунд две фигуры растворились в ночи.

Матильда уткнулась Уиллу в плечо, а Маргарет и Мэтти подбежали к ней и, стараясь утешить, медленно проводили назад в замок. Первые капли дождя упали на вымощенный булыжником внутренний двор замка.

Сэм стоял и смотрел из окна через площадь. По его щекам стекали слезы, а руки крепко сжимали занавески. Он медленно повернулся.

– Итак, Уильям покинул тебя, моя леди, – прошептал он, – чтобы достать деньги. – Он горько рассмеялся. – И ты поверила ему? Неужели ты сожалела о том, что была недостаточно верной и любящей женой? Расскажи мне, что ты почувствовала в тот момент, когда поняла, что Уильям никогда не вернется назад.

Джо беспокойно проводила пальцами по подушкам кресла, в отчаянии цепляясь за гобеленовую обивку, которая оставляла под ее ногтями маленькие клочки шерсти. Ее глаза, ничего не замечая, скользили вдоль мерцающего экрана телевизора.

– Уильям! – Снова кричала она. – Уильям, ради любви Пресвятой девы Марии, пожалуйста, вернись назад…

Тим постучал в дверь, поправляя на плече тяжелую сумку, в которой находилась видеокамера. Он проделал пешком длинный путь наверх, поэтому дыхание его было тяжелым.

Он постучал три раза, после чего Джуди открыла дверь. На ней была рабочая блуза, запачканная красками, и старые джинсы. Она выглядела слегка удивленной и встревоженной, так как, видимо, не ожидала его прихода.

Тим широко улыбнулся.

– Надеюсь, я не слишком поздно? Ты сказала, что я могу прийти в любое время после восьми.

– О Господи, Тим, извини меня, я совсем забыла. Пожалуйста, заходи. – Она открыла дверь шире. – Я совершенно не хотела доставить тебе так много хлопот. Когда я просила тебя сделать для меня каталог, у меня совсем вылетело из головы, что ты собираешься за границу.

– Никакого беспокойства, Джуди. Ты поставила передо мной весьма интересную задачу. Составить каталог твоих внутренних мыслей, а не только репродукции твоих картин. Какой же фотограф сможет удержаться от соблазна сфотографировать внутренние чувства женщины.