Энн Клементс, пухлая блондинка, с большими зубами и приятной улыбкой, была на пятнадцать лет моложе своего мужа. Она поцеловала Джо, как будто знала ее тысячу лет.

– Ты собираешься меня спрашивать? – сказала она весело, пытаясь пробраться в дом мимо двух малышей, огромного количества «лего» и кролика с красными глазами.

Джо засмеялась, погладив одного из малышей по голове.

– Может, поговорим?

– Хорошо. – Энн улыбнулась. – Это Полли. Другой – Билл, а кролика зовут Ксеркс. Садись. Я приготовлю кофе. Когда вернется Бен, я начну готовить обед. – Она повернулась к огромной куче немытой посуды, пытаясь найти две чашки. – Бен рассказал мне все о тебе. Положи это, Полли. – Она не повернулась, и Джо решила, что у нее глаза на затылке, ибо малышка с копной белых волос виновато поставила кувшин молока на место. – Я знаю, что люди регрессируют в Штатах, твой же случай кажется очень интересным. Бен говорит, что ты намереваешься написать об этом книгу.

Джо кивнула.

– Но ты передумала?

Джо пожала плечами.

– Я так думала, когда увидела Бена. Теперь я опять не уверена. Я приехала сюда прямо из Брекнока во вторник, после того как встретилась с ним. Я вернулась туда вчера во второй раз, в Хей. Оба раза намеренно. Но я больше не знаю, что и думать. Если бы дело было только во мне, я бы продолжила. Мне все это кажется таким реальным и потом, мне сказали, что я разговаривала на древнем уэльском. Но затем произошли довольно-таки неприятные вещи.

– И потом вмешались какие-то люди? – Энн вытерла две чашки.

– Я поняла, что все это может управляться кем-то еще, – Джо закусила губу. – И если это так, его мотивы пугают меня.

Энн взглянула на нее.

– Ты можешь мне рассказать об этом?

Джо пожала плечами:

– Так много всего замешано. Есть один друг… я бы сказала, коллега. Тим Хичем. Он регрессировал – совершенно независимо. Он был одним из истории с Матильдой.

Энн подняла брови:

– Может быть правдой. Или может быть сильным самовнушением. Он вникал в подробности, как и ты?

Джо вновь пожала плечами.

– Не думаю. Для него это оказалось совершенно другим ощущением, но он боится. Он не хочет иметь к этому никакого отношения. А теперь я узнала, что есть еще кто-то – человек, который мне очень нравится. Он, кажется, тоже регрессировал.

– Звучит так, будто это заразная вещь. – Ее комментарий заглушили вопли Билла, которого его сестра тащила за волосы. Энн спокойно взяла детей на руки.

– Если хочешь моего совета, то я бы не вмешивала в это друзей. Предоставь им решать свои собственные проблемы. А ты концентрируйся на своих.

– И продолжать это?

– Ты думаешь, что можешь остановиться?

– Не думаю, что смогу. – Она застенчиво улыбнулась.

– Тогда тебе нужно подумать о книге. – Энн поставила кофеварку на плиту. – Хороший способ. Написание книги – одно из лучших лекарств, это ты должна знать. Но ты также должна принять и другие меры предосторожности – странно, что твой психиатр не рассказал тебе о них. Ты должна прекратить пытаться и позволять себе регрессировать, когда ты одна. На это есть две причины. Разум привыкает к экскурсиям такого типа, принимает это почти как наркотическую привязанность, и с каждым разом все легче и легче это сделать и из того, что сказал мне Бен, ты уже поняла это. Все, что тебе нужно сейчас, это место, ассоциация, скорее, электротерапия, чтобы простимулировать мозговые клетки. Ты ведь не хочешь закончить тем, что найдешь прошлое более привлекательным, чем настоящее! Другая причина очевидна. Ты одинока, никто тебя не контролирует, это может представлять опасность. Она посмотрела на Джо и улыбнулась. – Если ты войдешь в очередной транс посреди трассы М4, тебя просто собьют машины!

Джо засмеялась:

– Это со мной уже случалось. Но я не всегда могу остановить это.

– Думаю, я могу научить тебя. Если ты мне позволишь.

Энн взяла кофеварку с плиты и налила кофе.

– Надеюсь, ты не против того, что я тут сказала, но эта область меня очень интересует, и у меня было ощущение, что тебе было бы легче поговорить об этом с незнакомцем. Но если ты хочешь, чтобы я замолчала, скажи. Я не обижусь.

Джо посмотрела на открывающийся вид на горы из окна.

– Нет, – медленно произнесла она. – Ты права. Мне нужно поговорить с кем-то. Странно, но я чувствую, что ты знаешь больше, чем доктор Беннет.

Энн покачала головой.

– Сомневаюсь. Я думаю, что я могу поставить себя на твое место, а он нет. В конце концов, он – мужчина. Возможно, его больше волнует механизм того, что происходит с тобой, и он совсем забыл, что во всем этом замешан человек.

– Я не сказала еще самого плохого. Газеты напечатали эту историю, может быть, ты уже их видела. Если нет, я покажу тебе вырезки, ты сможешь прочитать их. Все в Англии уже прочитали.

– Здесь тебе не Англия, – мягко упрекнула Энн. – Я не читала их. Мы выписываем газеты, но, кажется, что никогда не хватает времени открыть их летом. – Она дала детям по стакану выжатого апельсинового сока, а затем села в кресло. – Давай, садись и покажи мне, пока Бен не пришел.

Она взяла очки и прочитала обе статьи Пита без комментариев. Затем отдала их Джо.

– Если бы Пит Левесон был моим другом, я бы вычеркнула его имя из своего рождественского списка, – сказала она кратко. – Ты можешь обойтись без такой славы. Не бери это близко к сердцу, Джо. Истерия – ужасная вещь. Эти мужчины… – она оборвала свою мысль. – Ты им очень нравишься. Они втянули тебя во что-то, частью чего они не могут быть и поэтому они пытаются, сознательно или нет, быть с тобой в прошлом.

– Значит, ты не думаешь, что они тоже были реинкарнированы?

Она пожала плечами.

– Вряд ли. Я с ними не встречалась, поэтому не могу составить своего мнения, насколько они искренни. Но я не отказываюсь от своего совета. Если можешь, не обращай на них внимания, и создавай свою собственную судьбу, и пусть они займутся своей.

– Но, положим, мои сны тоже не настоящие. – Джо встала. – Вот в чем мои сомнения. Положим, он сделал тоже самое со мной – Матильдой. – Она устало покачала головой. – Есть что-то зловещее в Сэме, что-то страшное. Он очень умен, Энн. Он меня пугает.