Тим сфотографировал Джо, когда она присела на корточки и провела рукой по гладкому камню. Ее темные волосы ниспадали на плечи.

Она закрыла глаза, пытаясь как бы согреть холодный камень теплом своей руки. В церкви стояла полная тишина. Тим наблюдал за этой женщиной в зеленом льняном платье, которая была так же неподвижна, как и статуя. Он ощутил озноб и застегнул верхние пуговицы рубашки.

Джо все еще сидела закрыв глаза. Тим наблюдал за полосками тени на ее загорелом лице и дотронулся до ее плеча.

– О, Господи! Почему это не происходит! – вдруг выкрикнула Джо, ударив кулаком по статуе. – Тим, я должна знать. Должна. Если это не происходит здесь, то где же? Мне придется увидеться с Карлом Беннетом. Мне казалось, что смогу обойтись без него – я хотела сама.

– Ты права, Джо, – тихо произнес Тим. – Может быть, тебе необходимо побыть одной, и, возможно, мое присутствие все портит.

– Возможно, ты прав. – Джо повернулась к нему лицом. – А может быть, все дело в том, что сейчас я хочу получить из этого выгоду. Я решила последовать совету Бет и написать для нее статью. Потом меня очень заинтересовала идея написать книгу, к тому же она заговорила о телевидении. Тим, мне захотелось попробовать, и это все испортило, так же, как ты и твой фотоаппарат. Здесь для тебя нет места, Тим.

– Нет, есть. – Тим сел спиной к Джо на одну из скамеек, чтобы рассмотреть алтарь. – Здесь есть для меня место.

– Я не верю тебе. Мне не стоило тебя звать. – Она встала и, распахнув двери церкви, выбежала на залитую солнцем улицу.

Волоча за собой сумку, Джо быстрым шагом пробиралась сквозь высокую траву вдоль северной стены церкви, где находилось кладбище. Где-то рядом раздавалось журчание ручья. Утренний туман уже рассеялся, и стояла невыносимая жара.

Джо остановилась, чтобы оглядеться, и почувствовала, что вспотела. На кладбище никого не было, и она поняла, что Тим не преследовал ее. Со вздохом облегчения она присела под тисовое дерево на одну из древних, покрытую мхом могильную плиту, и поставила сумку на траву. Джо расстегнула верхние пуговицы блузки и, расправив волосы, отвернула воротник. Она подняла голову и смотрела на голубое небо сквозь зеленую листву дерева.

В переполненном зале замка за длинными столами сидели гости, окутанные дымом факелов. Была осень 1187 года.

Матильда сидела рядом с мужем за высоким столом, справа от нее сидел Джеральд, архидиакон Брекнока. Рядом с Уильямом разместился Болдуин, архиепископ Кентерберийский.

Джеральд с добродушной усмешкой наклонился к Матильде.

– Его светлость кажется уставшим. Он не ожидал, что его призыв к третьему крестовому походу в Хее будет встречен бунтом!

Матильда улыбнулась.

– Мужчины Хея жаждут защищать крест, а их жены жаждут помешать им! Боюсь, так было всегда.

Она резко замолчала, закусив губу. Уильям был единственным из мужчин, кто не изъявил желания отправиться спасать Священный город из рук Саладина.

Джеральд тут же заметил, что она замолчала, и понял причину.

– Сэр Уильям нужен королю здесь, миледи, – мягко произнес он. – Ваш супруг пожертвует деньги на этот поход, что не менее ценно, чем его меч.

– Даже лорд Рис и Эйнион, принц Эйфейла, объявили, что выступят в поход! – резко возразила Матильда. – А Уильям еще смеет называть их дикарями…

Она замолчала и бросила взгляд на Уильяма, чтобы проверить, не слышит ли он. Потом она резко сменила тему.

– Расскажите о себе, архидиакон. Вы удовлетворены? Кажется, архиепископ благоволит к вам.

Проницательный взгляд собеседника ни на минуту не утратил бдительности, Джеральд, не переставая, изучал окружающих. Но теперь он спокойно посмотрел на Матильду, промокнул губы салфеткой и потянулся за вином.

– Я никогда не бываю удовлетворен, леди Матильда. Вы должны были это заметить. Я служу королю и архиепископу, но, признаться, у меня есть чувство беспокойства, незавершенности. – Он так резко поставил свой кубок, что вино расплескалось на льняную скатерть. – Я нужен Богу как епископ Сент-Дейвидса! – страстно воскликнул он. – Уэльс нуждается во мне. А я все чего-то жду! – Он сделал глубокий вдох, пытаясь успокоиться. – Но я продолжил свою работу. Я все время пишу. Это приносит мне утешение. – Он взглянул на архиепископа. – Завтра мы отправляемся ко мне в Лланддью: архиепископ любезно согласился провести там ночь, прежде чем ехать дальше в Брекнок, и я решил представить ему свой труд по топографии Ирландии. Вы знаете, что я был там с принцем Джоном три года назад? – Он устало покачал головой. – Та экспедиция, без сомнения, потерпела фиаско, но она дала мне возможность снова увидеть Ирландию. А моя книга вызвала интерес.

– Вы говорите так, как будто не любите младшего сына короля, – осторожно произнесла Матильда, снова понижая голос.

Джеральд пожал плечами.

– Я не испытываю любви или неприязни. Он предложил мне там две епархии. Но мне нужен Сент-Дейвидс, поэтому я отказался. – Он еще молод, но уже испорчен, – печально улыбнулся он. – Думаю, он умен и проницателен, но он показал себя плохим полководцем в Ирландии. Возможно, Нормандия чему-нибудь его научит.

Он обернулся и подозвал пажа, чтобы тот наполнил вином его кубок.

– Но теперь, когда оба его старших брата мертвы, Джон становится важной фигурой. Сейчас он ближе к трону, чем когда-либо мог надеяться. Его отец стар, сын Жофрея еще ребенок.

Он печально покачал головой.

– А принц Ричард еще не женат. Джон может стать силой, с которой придется считаться.

– Я ему не доверяю, – вздрогнула Матильда.

Джеральд проницательно улыбнулся.

– Я тоже. Нам остается только надеяться, что зрелость изменит его к лучшему.

Он сложил салфетку и положил ее на стол.

– Давайте поговорим о приятном. Расскажите, как ваша семья. Какие новости?

Матильда нахмурилась, снова обеспокоенная.

– Здесь мне нужен ваш совет. Вчера в Груффиде вы разговаривали с принцем Рисом. Вы считаете, он хороший человек?

– Странный вопрос, – нахмурился Джеральд. – Как вы сами сказали, он дал обет участвовать в крестовом походе. – Он улыбнулся Матильде. – И его зять, Эйнион, тоже. Я помню, вы когда-то боялись из-за него за своих детей. – Он взял ее за руку. – Но, я вижу, дело не в этом. Что вас беспокоит, мадам?