А у Жульки ошейника не было. И она могла попасть в беду. Грустный, обеспокоенный, рассказал Леня дома об этом.

Дедушка успокаивал его. Он говорил, что собак в течение трех дней держат в будке… За это время хозяин может прийти за ней и, уплатив штраф, взять животное.

Идти за ней в тот день было уже поздно.

Сын ночью почти не спал. Он думал о бедной Жульке. Стоило ему закрыть глаза, как он мысленно видел Жульку, сидящую в какой-то страшной будке. Он представлял себе, как ей, бедной, там страшно и тоскливо. Он боялся, что ее загрызут чужие собаки. Как же он ругал себя за то, что не догадался купить ошейник.

Как только рассвело, Леня, взяв деньги, побежал выручать Жульку. Вот он и у цели. Он увидел огромную клетку с крепкими железными прутьями, а в ней — много собак, самых различных.

Они не ссорились, они с унылым видом лежали молча. И в глазах у животных была грусть.

Жулька издали почуяла своего хозяина. Она забеспокоилась, подбежала к решетке и жалобно заскулила.

— Сейчас, Жулька, сейчас! — дрожащим голосом закричал Леня. — Я тебя выручу! Я за тобой пришел! Подожди еще немного.

Но вокруг людей не было.

Леня робко постучал в дверь сторожки, и оттуда вышел заспанный старик — сторож. Увидя взволнованного мальчика, протягивающего ему деньги, он все понял. Человек он был умный и добрый.

— Так ведь еще рано, сынок, — сказал он. — Вот в девять часов придет кассир, заплатишь ему деньги, он выдаст тебе квитанцию, тогда я и отдам тебе твою собаку.

— Дедушка! Родненький! Пожалуйста… Отдайте сейчас. Мне нельзя ждать. Мне в школу надо к девяти часам. Пожалуйста, отдайте.

— Что ж с тобой делать? — задумчиво проговорил старик. — В школу — это, конечно, важно. Опаздывать нельзя… Ну ладно. Давай деньги, я сам уплачу. А за квитанцией ты обязательно после школы приди. Какая твоя собака? Эта?

Сторож приоткрыл дверь клетки, огромными щипцами ухватил Жульку, вытащил оттуда и положил на землю.

Обрадованный мальчик даже забыл сказать дедушке «спасибо», схватил Жульку на руки, хотя она была и нелегкой, и побежал скорее от этого страшного места.

Жулька, благодарно прижавшись к Лене, сидела тихо, не шевелясь, как будто еще не веря в свое спасение.

Леня бежал быстро и бормотал какие-то ласковые слова.

Впереди, слева, заблестела река. Собака зашевелилась, спрыгнула на землю, подбежала к воде и стала долго и жадно пить. Потом посмотрела вокруг, на Леню и вдруг, поняв, что все страшное уже позади, бросилась к нему и так бурно стала выражать свою радость, что Леня даже испугался: не взбесилась ли она?

Мальчик побежал вперед. Собака — за ним. Вот они подбежали к дому. Жулька первая пулей влетела в комнату, где все сидели за завтраком; она металась, прыгала, визжала, каталась по полу, бросалась от одного к другому, лизала нам ноги, платья… Так выражала она свою огромную радость и благодарность за спасение.

Жульке купили ошейник.

И Жульке довелось отблагодарить своего маленького хозяина за эту услугу. Вот как это было.

Леня с сестрой Ниной и двумя ребятами — Женей и Федей — пошли утром на реку купаться. И Жулька с ними.

Пришли на любимое, укромное местечко, где почти у воды росли деревья и народу не было. Долго возились в воде, ныряли, плавали, кувыркались, пытались ловить рыбку своими рубашонками. Наконец устали и легли на солнышке погреться.

Женя сказал, что к нему приехал из города на каникулы двоюродный брат. Он уже большой. Ему шестнадцать лет. Очень сильный и выносливый и свободно переплывает реку туда и обратно.

— И я могу тоже переплыть, — вдруг сказал Леня. — Только на том берегу отдохну немного и вернусь.

— Нет, не переплывешь, — сказал Женя. — Ты еще маленький.

— Нет, переплыву, — упрямо хвастался Леня. — Я уже большой.

Поспорили ребята, и Леня поплыл.

Он доплыл уже почти до середины реки и вдруг подумал: «А что если, и правда, я не переплыву?»

Оглянулся на берег, где были дети. Берег был уже далеко. А противоположный — еще дальше.

И ему вдруг стало страшно. И он повернул обратно. Но страх не проходил. Он еще больше возрастал. Быстрее заработал руками и ногами, заспешил вместо того, чтобы, сберегая силы, плыть спокойно. Но так силы уходили еще скорее. Леня это чувствовал и еще больше боялся. Вдруг ему показалось, что что-то скользкое коснулось левой ноги, укололо. Ногу свело, он не мог ею двигать. Леня беспорядочно замахал руками, сильно закричал и… пошел ко дну.

Когда вода вытолкнула его на поверхность, мальчик скорее почувствовал, чем увидел, Жульку. Инстинктивно он протянул обе руки, судорожно вцепился в густую длинную шерсть собаки.

И Жулька потащила его к берегу. Ей не трудно было это делать на глубине. Но когда ноги мальчика коснулись дна, она не могла уже тянуть его дальше.

Подбежали ребята, стали помогать Лене, а он не мог держаться на ногах: они подкашивались. И не мог разжать пальцы и отпустить Жульку.

С большим трудом ребята разъединили их и отпустили собаку. Вынесли Леню на берег и положили бессильного на песок. Он весь дрожал и был бледный до синевы. Дышал часто, с трудом.

Долго лежал он на берегу, приходя в себя, а ребята горячо обсуждали только что происшедшее. Они сочувствовали Лене, сердились на него за глупую храбрость, ругали себя за то, что не остановили его вовремя, радовались, что все кончилось благополучно, восхищались собакой, прежде всех заметившей, что Лене плохо, и поспешившей на помощь.

А Жулька лежала рядом и внимательными глазами смотрела на всех, помахивая хвостом. Она понимала все, но вот только сказать ничего не могла.

А Леня думал: «Какой же я хвастливый, упрямый дурак! И поэтому чуть не утонул. И, если бы не было у меня Жульки, был бы я уже на дне реки».

Жулька прожила у нас до глубокой старости, и их дружба с Леней, ставшим уже взрослым человеком, их привязанность и любовь друг к другу нисколько не уменьшились.