Единомышленник Толстого М. С. Дудченко в письме от 27 марта 1908 г. упрекал Толстого в том, что его убеждения расходятся с его образом жизни. По мнению Дудченко этот вопрос стоит сейчас перед Толстым сильнее, чем когда-либо раньше (ГМТ). 129 Студент Киевского университета Б. С. Манджос в письме от 14 февраля 1910 г. советовал Толстому отказаться от графства, раздать имущество, уйти из дома и нищим побираться по миру, проповедуя добро и справедливость. Это, по его мнению, больше подействует на людей, нежели любые статьи и воззвания. Прочитав это письмо, Толстой записал в дневнике: "Получил трогательное письмо от киевского студента, уговаривающее меня уйти из дома в бедность" (ПСС, т. 58, с. 18). 130 Письмо от 16 февраля 1910 г. (ПСС, т. 81, с. 104). 131 ПСС, т. 84, с. 288-289. Это письмо было вызвано, помимо давних разногласий с женой, также тяжелыми переживаниями Толстого в связи с кратковременным увлечением С. А. Толстой композитором С. И. Танеевым, возникшим на почве ее тяжелого душевного состояния после смерти сына Ванечки. 18 мая 1897 г. Толстой писал ей: "Сближение твое с Танеевым мне отвратительно, и я не могу переносить его спокойно. Продолжая жить с тобою при этих условиях, я сокращаю и отравляю свою жизнь… Остается одно – расстаться. На что я твердо решился. Надо только обдумать, как лучше это сделать" (ПСС, т. 84, с. 284). Приведенное в тексте письмо Толстой жене не вручил, а спрятал под обивку клеенчатого кресла в своем кабинете. В 1902 г., когда Толстой был тяжело болен, он поручил дочери Марии Львовне вынуть его и надписать на конверте: "Вскрыть через пятьдесят лет после моей смерти, если кому-нибудь интересен эпизод моей автобиографии". Толстой скоро выздоровел, и Мария Львовна вернула ему письмо. В 1907 г. Толстой передал его на хранение зятю Н. Л. Оболенскому, который, согласно воле Толстого, отдал его Софье Андреевне после смерти Льва Николаевича. 132 Из писем к Т. Л. Толстой от 21 декабря 1902 г. (ПСС, т. 73, с. 350) и от 3 июля 1907 г. (ПСС, т. 77, с. 146). 133 Дн., 11 августа 1908 г. (ПСС, т. 56, с. 143-144). 134 Тайный дневник, 3 июля 1908 г. (ПСС, т. 56, с. 172). 135 Там же, 9 июля 1908 г. (ПСС, т. 56, с. 172). 136 Из письма от 23 сентября 1900 г. (ПСС, т. 72, с. 457). 137 Намек на отношение С. А. Толстой к С. И. Танееву (см. примеч. 131). 138 С. А. Толстая потребовала, чтобы дневники Толстого с 1900 по 1909 г., хранящиеся, по просьбе Черткова, в сейфе А. Б. Гольденвейзера в банке в Москве, были переданы в ее распоряжение. По этому поводу Толстой писал ей 14 июля 1910 г.:

"1) Теперешний дневник никому не отдам, буду держать у себя. 2) Старые дневники возьму у Черткова и буду хранить сам, вероятно, в банке. 3) Если тебя тревожит мысль о том, что моими дневниками, теми местами, в которых я пишу под впечатлением минуты о наших разногласиях и столкновениях, что этими местами могут воспользоваться недоброжелательные тебе будущие биографы, то, не говоря о том, что такие выражения временных чувств, как в моих, так и в твоих дневниках, никак не могут дать верного понятия о наших настоящих отношениях, – если ты боишься этого, то я рад случаю выразить в дневнике или просто как бы в этом письме мое отношение к тебе и мою оценку твоей жизни" (ПСС, т. 84, с. 398-399). 139 Толстой получил приглашение на VIII Международный конгресс мира в Стокгольме и решил поехать туда, чтобы изложить свои антимилитаристские взгляды. Для этой цели он написал обширный доклад, который рассчитывал прочитать там. Однако из-за сопротивления С. А. Толстой и ее болезни он в Швецию не поехал. Посланный туда доклад не был на конгрессе зачитан. "Умеренная и благонамеренная среда пацифистов, собравшихся на конгрессе, была скандализирована "выходкой" Льва Николаевича, считавшего, что для того, чтобы люди не воевали, – не должно быть войска. Это показалось им такой наивностью, что, снисходительно улыбаясь и воздавая должное великому гению, они, пригласившие его на конгресс, не решились вслух объявить его мнение" (П. И. Бирюков. Биография Льва Николаевича Толстого, т. 4. М. – Пг., 1923, с. 191). Доклад был впервые опубликован за границей: см.

Л. Н. Толстой. Собрание статей по общественным вопросам за 1909 год. Лос-Анжелес, изд-во Русского народного университета, 1910. Текст доклада см. ПСС, т. 38. 140 К этому времени у С. А. Толстой выявились явные признаки психического расстройства. Позднее, 19 июля 1910 г., это подтвердил профессор-невропатолог Г.

И. Россолимо, нашедший у нее симптомы тяжелой истерии, депрессии и маниакального состояния. 141 ПСС, т. 58, с. 79-80. 142 Дн., 20 и 21 июля 1910 г. (ПСС, т. 58, с. 67, 68). 143 Дн., 23 июня 1910 г. (ПСС, т. 58, с. 69). 144 "Дневник для одного себя", 9 августа 1910 г. (ПСС, т. 58, с. 132). 145 Дн., 25 и 26 июня, 11 июля 1910 г. (ПСС, т. 58, с. 69, 78). 146 С. А. Толстая была действительно больна, и, зная это, Лев Николаевич многократно пытался защитить ее от обвинений в притворстве и симуляции. 2 августа 1910 г. он писал В. Г. и А. К. Чертковым: "Просил бы и вас быть снисходительными ко мне и к ней. Она, несомненно, больная, и можно страдать от нее, но мне-то уж нельзя – или я не могу – не жалеть ее" (ПСС, у. 89, с. 200). 7 августа Толстой снова писал Черткову: "Мне жалко ее, и она, несомненно, жалче меня, так что мне было бы дурно, жалея себя, увеличить ее страдания" (ПСС, т. 89, с. 201). 14 августа, в ответ на повторное утверждение Черткова о якобы злостном притворстве Софьи Андреевны, Толстой писал ему: "Знаю, что все это нынешнее особенно болезненное состояние (Софьи Андреевны. – А. Ш.) может казаться притворным, умышленно вызванным (отчасти это и есть), но главное в этом все-таки болезнь, совершенно очевидная болезнь, лишающая ее воли, власти над собой. Если сказать, что в этой распущенной воле, в потворстве эгоизму, начавшихся давно, виновата она сама, то вина эта прежняя, давнишняя, теперь же она совершенно невменяема, и нельзя испытывать к ней ничего, кроме жалости…" (ПСС, т. 89, с. 205). Наконец, 6 октября, в связи с наметившейся возможностью примирения, Толстой просит Черткова "не ставить преград" к созданию нормальных отношений между ним и Софьей Андреевной: "Она больна и все другое, но нельзя не жалеть ее и не быть к ней снисходительным. И об этом я очень, очень прошу Вас ради нашей дружба.." (ПСС, т. 89, с. 220). 147 Завещание было, с согласия Толстого, составлено В. Г. Чертковым и А. Л.