Зато сейчас, летом 1965 года, в приложении к «Геральд трибюн» «Book Week» — в Нью-Йорке, в «Вашингтон пост» и в «Examiner» в Сан-Франциско появилась еще одна рецензия на «Миры в столкновениях», написанная Вилли Лейг автором популярных произведений о космических путешествиях. То ли уровень Лея был не выше развлекательных писаний о ракетах, то ли он выполнял заказ Шапли и ему подобных, но рецензия содержала старые, пятнадцатилетней давности аргументы гонителей Великовского, приправленные невежественными замечаниями автора статьи.

«Book Week» предложил Великовскому ответить на эту рецензию. 9 сентября 1965 года была опубликована большая статья Великовского. Бедный Лей! Великовский воспользовался возможностью выпороть в его лице всех своих критиков.

Профессор Кален получил большое удовольствие от этой статьи. Великовскому он написал по этому поводу: «Я думаю, ты вогнал Лея в позицию, из которой ему будет очень трудно выбраться».

Старый добрый Кален следил за успехами Иммануила и радовался им. Преданный науке ученый, он давным-давно был уверен, что все станет на свои места. Пройдет лет десять. Улягутся страсти. Новые открытия подтвердят гипотезы Иммануила. Наука — это река, несущая воды фактов в море истины. Все образуется. Гораций Кален исходил из своих моральных принципов, считая, что они свойственны любому человеку, считающему себя ученым. Он ничего не знал о том, что недруги Иммануила, не прочитавшие ни единой строчки в его работах продолжают вести себя точно так же, как тогда, когда вышли в свет «Миры в столкновениях». Он знал о многочисленных приглашениях посланных Великовскому из различных университетов.

Этим определялась мера успеха Иммануила, следовательно, правильность давнего прогноза, сделанного Каленом.

Действительно, приглашения поступали из многих университетов. Но произошло нечто более важное для Великовского.

Примерно через месяц после второй лекции у Калена в Новой школе социальных исследований, 18 января 1965 года, в Принстонском университете была создана группа «Космос и хронос». Это был единственный в своем роде симпозиум, собиравшийся периодически в течение нескольких лет для обсуждения проблем, связанных с теориями Великовского. Инициатором создания группы «Космос и хронос» был профессор Гесс.

Видные ученые, представители различных областей знаний, собирались в разных университетах Америки, чтобы обсудить очередной доклад Великовского. Случалось так, что значительная часть членов симпозиума, подобно Гессу, не была согласна с концепцией докладчика.

Но в группе «Космос и хронос» обсуждение всегда носило строго научный характер.

Неопровержимые аргументы Великовского постепенно убеждали все большее число оппонентов сделать очередной шаг, приближающий их к его позиции.

В феврале и марте 1965 года Великовский выступил с лекциями в Кентском колледже, в Оберлин-колледже, в большой аудитории знаменитого Технологического института Карнеги и Питсбургского университета, в университете Брауна…

Май 1965 года можно было назвать месяцем триумфального шествия Великовского по Америке: 5 и 4 мая лекции в Квинс-колледже, 6 — лекция на физическом факультете университета Дюка, на следующий день — выступление перед аспирантами политических наук того же университета. Естественно, темы лекций, прочитанных физикам и гуманитариям, были различными. 10 мая состоялась лекция Великовского в Американском университете, 17 мая — в колледже в Гласборо. 19 мая — в Колумбийском университете. 26 мая Великовский с блеском выступил перед наиболее взыскательной аудиторией Американского института аэронавтики и астронавтики и Американского технологического института в Нью-Йорке.

У Горация Калена были основания радоваться успеху друга, которому в июне исполнилось семьдесят лет. 15 октября Великовский прочитал две лекции: одну — в Корпорации любителей астрономии, вторую — в Объединенном юношеском колледже. Молодежь принимала его восторженно. Как правило, люди сорока-пятидесятилетнего возраста кажутся юношам стариками. Великовский, который даже ровесникам казался мудрым патриархом, воспринимался молодежью как сверстник.

Лекции Великовского на Форуме аспирантского колледжа Принстонского университета стали традицией, оставаясь, тем не менее, значительным событием. Сменялись поколения. Но в Принстоне не забывали о первой лекции Великовского на Форуме 1953 года, о предсказании им великих открытий. Сейчас, 27 октября 1965 года, Великовский снова выступал с лекцией на Форуме аспирантов. Как и обычно, как и в других университетах зал был заполнен до отказа.

Через две недели Великовский повторно выступил в Принстонском университете с другой лекцией. Еще через две недели 23 ноября, студенты и преподаватели Принстонской Теологической семинарии услышали блестящую лекцию о научной ценности Библии. Лекция в Конгрегации Бней Иешурун была увлекательным рассказом о мостах между религией и наукой.

В 1966 году Великовский впервые прочитал курс лекций в университетах Калифорнии.

В марте он выступил в Темпл-университете в Филадельфии, в апреле — в Свэртмор-колледже и в Йельском университете.

Лекция в Йельском университете «Пирамиды. Их цель и ориентация» произвела на аудиторию такое впечатление, что слушавшие Великовского ученые сочли своим долгом как-то помочь ему в пропаганде идей. Это нашло свое выражение в специальном выпуске Йельского научного журнала через год после визита Великовского.

В мае 1966 года Великовский прочитал лекции в университете Дрю и в баптистском Истерн-колледже.

Даже злейшие недруги, сжав зубы, говорили о писательском и лекторском таланте Великовского. Правда, успех лекций они объясняли «гипнотизерскими» способностями.

Историк науки, просмотрев кинофильмы, видеокассеты и прослушав магнитофонные записи лекций Великовского, сможет убедиться в том, что не «гипнотизерские способности» — причина неслыханного успеха, а содержание, логика фактов, глубокое знание огромного материала и феноменальная память, позволявшая Великовскому, отвечая на вопросы, мгновенно ссылаться на научную литературу в различных областях знаний.

В знойный июльский день 1966 года у дома номер 76 на Хартли-авеню остановился мотоцикл. Двое симпатичных юношей неожиданно, не предупредив заранее о своем визите, нагрянули к Великовским. Они приехали в Принстон из Нью-Йорка с официальной миссией. Оказывается, в Бруклине существует Общество обозревателей небес, объединяющее студентов и старшеклассников — любителей астрономии. На своем собрании молодые люди единогласно избрали Великовского почетным членом общества.

Великовский мысленно улыбнулся, оставаясь внешне абсолютно серьезным. Пфейфер, Адамс, Эйнштейн, Гесс, даже споря с ним по поводу его теории, даже не соглашаясь с ней, отлично понимали, чего он стоит как ученый. Еще в большей степени это относится к Калену, Шаеферу и другим, которые считают его величайшим ученым. В университетах, в научных обществах, после лекций аудитории стоя устраивают ему овации. Но никто еще не избирал его своим почетным членом. (Спустя десять лет профессор Рансом скажет по поводу книги «Эдип и Эхнатон», что третья степень по литературе была бы гарантирована за менее существенное исследование).

И вот сейчас два юных посланца, промчавшись на мотоцикле около 150 километров, явились объявить об избрании его, 71-летнего старика, членом молодежного общества. Забавно, даже смешно. Но приятно. Потому, что устами младенцев, как говорится, глаголет истина.

Пока Элишева поила посланцев чаем, Великовский внимательно слушал их рассказ об Обществе, об увлечении астрономией, о Бруклине. В знак благодарности за избрание его почетным членом Великовский пообещал юношам написать статью для их журнала.

Разумеется, обещание выполнил.

Лекции, дискуссии, участие в симпозиумах отнимали уйму времени и сил. Стал ощущаться возраст. Тем не менее. Великовский продолжал работать почти с прежней интенсивностью. Он посылал Гессу меморандумы с четко обоснованными предложениями программы исследований космического пространства.